Дарий - Поротников Виктор Петрович - Страница 80

Однажды Дарию сообщили, что одна из жен Интаферна ежедневно приходит к дворцовым вратам с плачем и жалобами.

К тому времени Дарий уже знал, что большая часть знати одобряет суровый приговор, вынесенный Интаферну. Но царь решил доверить его участь судьбе в лице одной из его жен.

Царский вестник вышел к воротам, где стояла супруга Интаферна, и сказал: «Женщина! Царь Дарий дарует свободу одному из твоих родных. Выбирай, кого ты хочешь спасти от смерти».

И женщина, поразмыслив, выбрала своего брата.

Узнав об этом, Дарий удивился ее выбору и повелел привести жену Интаферна к себе.

Она несмело вошла в покои, где кроме Дария, восседавшего в кресле, находились еще Аспатин и царский секретарь. Сопровождавший женщину евнух тотчас удалился.

В знак своего расположения Дарий протянул женщине правую руку. Она поцеловала ее с почтительным гибким поклоном.

– Как тебя зовут? – спросил Дарий.

– Амитида, – негромко ответила женщина, не смея взглянуть на царя.

На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Распущенные по плечам темно-каштановые волосы, густые и вьющиеся, обрамляли овальное лицо. Она была немного бледна, отчего ее изогнутые брови, черные ресницы и карие печальные глаза казались еще темнее. Миндалевидный разрез этих глаз в сочетании с небольшим прямым носом и красиво очерченными алыми устами придавали ее лицу благородную привлекательность. У женщины была пышная грудь и широкие бедра, но при этом очень тонкая талия и небольшие плечи, что особенно подчеркивало ее узкое темное платье. Треугольный вырез открывал взору нежную белую шею с ямочкой меж еле приметных ключиц.

На шее женщины висела цепочка с амулетом из оникса.

– Амитида, – обратился к ней Аспатин. – Царь спрашивает тебя, с какой целью ты, позабыв мужа и детей, предпочитаешь спасти жизнь брата, который тебе не так близок, как дети, и менее дорог, чем муж?

– Если богам будет угодно, супруг для меня найдется и другой, будут и другие дети, если потеряю этих. Но брата уже больше никогда не будет, так как отца и матери у нас давно нет в живых, – молвила в ответ Амитида. – Это и было у меня на уме, когда я делала свой выбор.

Ответ Амитиды пришелся по душе Дарию, и он повелел освободить ее брата, за которого она просила. Кроме того, из расположения к ней Дарий приказал пощадить ее старшего сына.

Все остальные приговоренные к смерти вместе с Интаферном вскоре были казнены.

Глава десятая

Арианд

Намерение посетить Египет возникло у Дария после встречи с важным египетским вельможей Уджагорресентом, который приехал в Сузы с жалобами на Арианда, египетского сатрапа.

Во время похода Камбиза на Египет Уджагорресент командовал египетским флотом и добровольно перешел на сторону персов. Камбиз приблизил к себе египетского наварха, сделав того своим советником и управляющим храма богини Нейт[110] в Саисе.

Уджагорресент верно служил Камбизу. Когда Камбиз умер, то он сопровождал его бренное тело по пути в Персию для захоронения. В дальнейшем пронырливый египтянин жил в Сузах, где встречался с Бардией, видимо, намереваясь войти в доверие и к нему. Бардия отказался от услуг Уджагорресента, и тому ничего не оставалось, как вернуться в Египет.

И вот верховный жрец богини Нейт вновь пожаловал в Сузы.

Дарий сразу понял, что Уджагорресент желает опорочить Арианда и одновременно предложить свои услуги новому царю-ахемениду. Вельможа с возмущением отзывался о самоуправстве и жестокости сатрапа, который притесняет египтян, не выполняет царских приказов, набирает наемников-ливийцев в личную гвардию и даже осмелился чеканить монету с собственным изображением.

– В свое время Арианд был правой рукой Камбиза и только благодаря этому стал сатрапом Египта, – молвил Уджагорресент. – Но, как я понял из речей и поступков Арианда, он больше не желает быть чьей-то правой рукой. Ему хочется большего, иначе зачем ему было примерять корону Нижнего и Верхнего Египта?

– А он ее действительно примерял? – Дарий так и впился взглядом в безусое, безбородое лицо египтянина.

– О да, царь, – Уджагорресент прижал ладонь к груди. – У меня есть свидетели этого.

– Я знал, что Арианд честолюбив, но не подозревал, что до такой степени, – задумчиво проговорил Дарий. – Из какого металла чеканит Арианд свою монету?

– Из серебра, государь, – ответил египтянин. – Причем из самого чистого серебра. Монеты Арианда пользуются большим спросом в Египте, да и не только в Египте. Эти деньги уже имеют хождение в Финикии, на Крите и на Кипре.

– Я хочу взглянуть на деньги Арианда, – сказал Дарий.

Уджагорресент пошарил в кошеле, подвешенном к поясу, и, вынув оттуда небольшой серебряный кружок, подал монету Аспатину, а тот передал ее сидевшему на троне Дарию.

На одной стороне монеты был изображен цветок лотоса, символ Египта, на другой – выделялся отчетливый профиль горбоносого человека с властным взглядом, в персидском башлыке. Арианд!

Камбиз доверял ему и даже хотел с ним породниться, но сестра Арианда предпочла удавиться, лишь бы не быть женой столь жестокого царя.

«Неужто Арианд возомнил себя равным мне? – размышлял Дарий, разглядывая монету. – Серебро действительно отменного качества!»

Дарий дал понять Уджагорресенту, что высоко ценит преданных ему людей. В знак особого расположения Дарий подарил высокородному египтянину роскошную персидскую одежду и ожерелье из лазурита.

Ближайшие друзья и советники царя одобрили его намерение отправиться в Египет, чтобы там разобраться, чего заслуживает Арианд: награды или кары.

Перед самым выступлением из Суз Дарий вызвал своего казначея. В присутствии Аспатина и вавилонянина Нур-Сина царь повелел казначею начать чеканку новой золотой монеты.

– Эта монета должна быть равна по весу вавилонскому серебряному сиклю, – сказал царь. – На одной стороне монеты пусть будет изображен трехступенчатый зороастрийский алтарь, а на другой… – Дарий сделал паузу.

– Профиль царя из рода Ахеменидов, сына Гистаспа, – угодливо вставил Аспатин, переглянувшись с Нур-Сином.

– Нет, – Дарий сделал отрицательный жест. – На другой стороне монеты нужно изобразить персидского лучника. Пусть не лицо Дария-Ахеменида запомнится всем народам Востока, но персидский воин, их покоритель. Цари не вечны, зато вечно владычество персов. Во всяком случае, долговечно, – добавил Дарий, заметив промелькнувшее сомненье в глазах прямолинейного Нур-Сина.

Дарий пожелал также, чтобы новая монета чеканилась из золота самой высокой пробы.

По совету Уджагорресента персидское войско вступило в Египет поздней осенью, когда заканчивается разлив Нила и широкая величественная река вновь входит в свои берега, густо поросшие тростниковыми зарослями.

На два дня Дарий задержался в Пелусии, крепости у дельты Нила.

Эти места запомнились Дарию в связи с битвой с войском фараона Псамметиха[111], пытавшегося остановить персидское вторжение на пороге своего царства. Измена, благодаря стараниям Уджагорресента пробравшаяся в окружение Псамметиха, позволила тогда персам одержать решительную победу.

Однако крепость Пелусий египтяне защищали отчаянно. Немало персов полегло под этими стенами.

Дарий взбирался на самую высокую башню крепости, прогуливался по южной крепостной стене, пробуждая в памяти картины того ожесточенного штурма. Он сам ворвался тогда по телам сраженных врагов в крепость через южные ворота с отрядом царских телохранителей. И возглавлял тот отборный отряд именно честолюбивый Арианд.

Дарий всегда уважал храбрых людей. Арианда же он уважал еще и за то, что тот не боялся высказывать в глаза Камбизу то, о чем думает и считает нужным сказать царю.

И снова – дорога. Войско двигалось к Мемфису, одному из самых больших городов Египта.

Однообразно проходили дни среди печальных красноватых песков, лишь косматые кочки шафрана с желтыми цветами слегка, оживляли унылый безводный пейзаж.