Дарий - Поротников Виктор Петрович - Страница 34

– Ну, если я потаскуха в твоих глазах, тогда мне нечего стесняться в проявлении своих эмоций, – Атосса вдруг размахнулась и залепила Статире такую сильную пощечину, что та едва устояла на ногах.

Со второго удара Атосса разбила Статире нос в кровь, а с третьего – губу.

Статира закрывалась руками, отступая к кромке бассейна. Она была ошеломлена и напугана. Ее поразила не жестокость Атоссы, даже не сила ее рук, а то, с каким хладнокровием она это проделала.

В довершение всего Атосса схватила Статиру за волосы и, сильно толкнув, сбросила ее в бассейн…

Ночью, когда Дарий явился к Статире, та встретила его с распухшей губой и красными от слез глазами. Она истерично кричала на мужа, и требовала, чтобы он сурово наказал Атоссу и впредь не ложился с нею в постель.

– Пусть эта змея останется бездетной до седых волос, – выкрикивала Статира, не помня себя от ярости. – Пусть она удовлетворяет свою похоть ласками рабынь. Дарий, если ты не велишь отхлестать Атоссу плетьми, я тебя возненавижу! Даже не прикасайся ко мне, покуда не рассчитаешься за меня с этой тварью!

Дарий и сам был возмущен таким поступком Атоссы. Прямо от Статиры он отправился к ней.

Атосса встретила царя спокойной улыбкой, ласково поцеловала, пригласила его сесть, налила ему вина. От нее не укрылось, что Дарий хмур и неразговорчив, и она сразу же поинтересовалась, в чем дело.

– Ты безжалостно избила Статиру, – сердито промолвил Дарий, не глядя в глаза жене. – Мало того, ты чуть не утопила ее в бассейне! Столь жестоко впору обращаться с рабынями, но никак не с матерью моих детей. Что ты можешь сказать в свое оправдание, царица? – Дарий в упор поглядел на Атоссу.

Атосса безразлично пожала плечами, отчего с ее плеч соскользнула прозрачная накидка и упала на пол.

– Мне странно, Дарий, что тебя занимают женские склоки, – спокойно сказала Атосса. – Будто бы у царя царей нет более важных дел и забот. Например, как ты намерен поступить с мятежником Лесиной, которого вчера под стражей привезли из Суз?

– Лесину я казню, что еще с ним делать, – проворчал Дарий. – Он выдавал себя за потомка эламских царей, подбивал эламитов отложиться от державы Ахеменидов и собирался восстановить эламское царство. Хорошо, что Мегабиз действовал без промедлений, не дал заговору разрастись и вылиться в восстание… Но я пришел сюда вовсе не для того, чтобы говорить об Лесине, участь которого решена.

– Понимаю, – кивнула Атосса. – Мой повелитель намерен наказать меня, растрогавшись слезами Статиры. Что ж, государь, я вся в твоей власти. Делай со мной, что хочешь.

С этими словами Атосса стянула через голову с себя длинный гиматий из тонкой шерсти, оставшись обнаженной. В таком виде она предстала пред царем, скрестив на груди руки.

Дарий, полагая, что Атосса желает просто-напросто заманить его в свою постель и таким образом избежать наказания, сурово повелел ей лечь на скамью лицом вниз.

Атосса, не говоря ни слова, покорно легла на широкую скамью, подложив аккуратно свернутый гиматий себе под голову.

Дарий призвал двух евнухов и приказал одному из них связать Атоссе руки под скамьей, а другому – принести плеть. Евнухи повиновались, хотя было видно, что они изумлены увиденным и услышанным. Евнух, связывающий шарфом руки царице, не решился сильно затянуть узлы. Однако Атосса, не подымая головы, спокойным голосом повелела ему связать ей руки как следует.

Другому евнуху, принесшему плеть, Дарий приказал высечь Атоссу. Евнух выронил плеть и испуганно попятился, дрожащим голосом отказываясь выполнить приказание.

Это вывело Дария из себя.

– Я велю казнить тебя за неповиновение царю, негодяй! – воскликнул он.

– О царь, я не могу причинять боль своей госпоже, – пролепетал евнух, упав на колени. – Лучше смерть.

– Подчинись царю, Арбак, – сказала Атосса, приподняв голову. – Я приказываю тебе подчиниться.

Арбак поднял с полу плеть и шагнул к распростертой на скамье царице.

Поскольку евнух медлил наносить удар, Дарий прикрикнул на него:

– Ну!

Плеть слегка свистнула, опустившись на нежную женскую спину. Удар был настолько слабый, что Атосса даже не вздрогнула.

– Бей сильнее! – приказал Дарий.

Удары плетью стали резче, но по-прежнему были слабы.

Дарий раздраженно оттолкнул евнуха, отнял у него плеть и, закусив губу, с мстительным удовольствием ударил Атоссу сначала по спине, затем – по округлым белым ягодицам. От этих ударов на теле женщины сразу же вспухли красные полосы. Однако Атосса не вскрикнула и не застонала от боли. Когда же Дарий хлестнул плетью что было силы, кожа лопнула, и брызнула кровь.

Один из евнухов закрыл лицо руками. Другой запричитал тонким жалобным голосом.

Атосса по-прежнему хранила молчание.

Дарий наклонился и откинул золотистые локоны с ее лица, полагая, что Атосса беззвучно льет слезы. «Не из железа же она сделана!» Но Атосса не плакала, ее лицо даже не было искажено болью.

Пораженный царь невольно опустил плеть. По его знаку евнухи освободили царицу от пут.

Как ни в чем не бывало Атосса поднялась со скамьи, натянула на себя гиматий, тонкая ткань которого мигом на спине пропиталась кровью.

– Ступайте, – властно бросила евнухам Атосса.

Скопцы попятились к выходу.

Дарий опустился на подушки возле низкого столика с яствами и отпил вина из чаши. Теперь он не мог избавиться от чувства вины перед Атоссой и одновременно был восхищен ее умением так стойко переносить любую боль.

– Так какой же казни ты намерен предать Ассину, мой царь? – спросила Атосса, присаживаясь рядом с Дарием. – Ты велишь обезглавить его или посадить на кол?

Желая сделать Атоссе приятное, царь ответил:

– Ассина умрет той смертью, какую выберешь ему ты.

– Тогда пусть это будет кол, – Атосса одарила мужа очаровательной улыбкой. – Милый, ты позволишь мне присутствовать при казни?

– Как хочешь, – Дарий пожал плечами, – полагаю, это зрелище не для женских… – И осекся на полуслове, встретившись со взглядом Атоссы.

«У нее кровоточит спина, а она спокойно улыбается мне, – мысленно поражался Дарий. – Любой мужчина позавидует такой выдержке. Поистине, у этой женщины стальные нервы и вовсе не женская душа!»

Глава тринадцатая

Нидинту-Бел

Не успело еще остыть тело казненного Ассины, выставленное на всеобщее обозрение на центральной площади пред царским дворцом, как в Пасаргады примчался Гобрий с отрядом всадников. Он сообщил Дарию, что его сатрапия охвачена восстанием. Мятежники захватили Вавилон и провозгласили царем некоего Нидинту-Бела, который якобы приходится сыном последнему вавилонскому царю Набониду[55], свергнутому Киром.

Когда неожиданно объявился Гобрий, Дарий как раз собирался ехать в город Матеззиш. Они столкнулись буквально на дворцовых ступенях: свита царя уже готовилась садиться на коней, а усталые спутники вавилонского сатрапа, напротив, только-только спешились и следовали за Гобрием во дворец.

Не дослушав сбивчивый рассказ своего тестя о начале восстания в Вавилоне, Дарий молча устремился обратно в дворцовые покои, его шаги были легки и стремительны. Гобрий едва поспевал за царем, продолжая рассказывать, с каким трудом ему удалось вырваться из осажденного дворца, как много воинов он потерял при этом. Потрясенный пережитым, Гобрий говорил и говорил, собирая в кучу имена вождей мятежников, места неудачных сражений с ними, перечисляя утраченные сокровища своей казны, города, перешедшие на сторону восставших, своих убитых друзей – все казалось ему важным. Дарий лишь кивал головой, не переспрашивая и не перебивая. Так они дошли до небольшого зала, где на беломраморном полу была нарисована огромная карта Ойкумены[56] с особо выделенной на ней территорией Персидского царства.

Остановившись над картой, царь принялся расспрашивать Гобрия о силах восставших, о том, где находится их основное войско, как лучше всего вторгнуться в Междуречье, в каких городах Месопотамии пребывают осажденные восставшими персидские гарнизоны.