Соблазн в шелках - Янг Андреа - Страница 33

– Причина вашей неудачи, мисс Строптивая Мейтленд, заключается в том, что вы не делаете так, как, черт возьми, вам говорят.

Не желая, чтобы ее услышал водитель, она понизила голос до шипящего шепота:

– Почему бы вам не найти колючую верхушку ананаса и не засунуть ее себе в задницу?

К ее немалому удивлению, это принесло желаемый результат. Всем своим видом показывая, что терпение у него лопнуло, он перебрался, вперед и уселся рядом с водителем.

El hamdulillah.

– Готовы? – крикнул невозмутимый водитель.

– Конечно.

Клодия выскочила из воды, как пробка из бутылки шампанского. О сладкий миг победы! Как только она поднялась на ноги, псе стало легко и просто. Любой дурак сможет это сделать!

Увидев, что Гай на нее смотрит, она хотела было поднять руку и показать два раздвинутых пальца, означающих победу, по решила не рисковать.

После одного круга по заливу она почувствовала невероятную уверенность в своих силах. Даже срезать углы на поворотах казалось детской забавой. Только когда она поняла, что они уже не делают круги по заливу, ей стало не по себе. Господи, неужели они направляются прямо в открытое море?

В голову сразу же полезли мысли о морских глубинах и всяких чудовищах, которые там скрываются.

– Поворачивайте! – крикнула она, но из-за шума мотора они ее не услышали. Конечно, можно было бы отпустить трос и упасть в воду, но такой вариант ее не устраивал. Кто знает, кто там притаился в глубине и ждет, плотоядно облизывая губы?

От непривычного напряжения у нее устали руки, и, почувствовав, что не сможет долго продержаться, она по-настоящему запаниковала. В этот момент она заметила примерно в пятидесяти метрах от себя несколько темных плавников, разрезающих морскую гладь.

– Назад! – взвизгнула она.

Вместо этого водитель остановился, и, когда она погрузилась в воду, катер, словно бумеранг, вернулся, чтобы подобрать ее.

– Вы хотели, чтобы я погибла? – с трудом переводя дыхание, сказала она, когда Гай схватил ее за предплечье. – Море кишмя кишит…

– Это дельфины, Клодия. Водитель подумал, что нам будет интересно посмотреть на них вблизи.

– Мне безразлично, кто они такие, вытащите меня!

– Повернитесь спиной. – Подхватив ее под мышки, он втащил ее в катер.

– Их нечего бояться, мадам, – улыбнулся водитель. – Дельфины добрые и очень дружелюбные животные.

Боже, какое облегчение! Теперь она и сама видела, что это дельфины, грациозно рассекающие морскую гладь.

Их было, видимо, несколько десятков. Они выскакивали из воды, извивались в воздухе спиралью и снова погружались в воду, как будто хотели порадовать своим мастерством благодарную зрительскую аудиторию.

Но представление продолжалось недолго. Несколько минут спустя вся стая скрылась из виду.

На обратном пути Клодия сидела позади Гая.

– У меня чуть сердце не остановилось, – ворчливо сказала она. – Если бы я была американкой, то привлекла бы вас обоих к суду за нанесение травмы моей нервной системе. У меня до сих пор в глазах эти плавники! Плавники акул!

– Вы одержимы акулами!

– Ничуть!

– Для человека неодержимого вы слишком часто о них вспоминаете.

Клодия отлично поняла, что он имеет в виду.

– Но я все-таки добилась своего! Как только вы перестали смотреть на меня.

– Вы большая мастерица усложнять самые простые задачи. – Он повернулся и взглянул на нее. – Вне всякого сомнения, вы самая строптивая женщина из всех, которых я имел счастье знать.

– Благодарю, – вежливо сказала она. – Это лучший комплимент за целый год.

– Не стоит благодарности.

Когда они были почти у берега, он снова повернулся к ней.

– Позвольте полюбопытствовать, долго ли продолжались хорошие отношения с вашим бывшим другом после того, как он учил вас кататься на водных лыжах?

– Около трех месяцев, – подумав, ответила она.

– Я не удивился бы, если бы они не продлились и трех минут. Я бы, например, вас задушил или хорошенько отшлепал.

– Типичное высказывание доисторического пещерного жителя, – сказала она любезным тоном. – Наверное, трудно приспособить свои понятия к концу двадцатого века? Я.только недавно поняла, что вы, оказывается, принадлежите к подвиду «свинтус шовинистикус».

– А я, напротив, давно понял, что вы принадлежите к подвиду чертовых «неуклюжикус».

– Надеюсь, вы не обидитесь, если я поправлю вас: в женском роде окончание должно быть не «-кус», а «-а».

Его взбешенный взгляд недвусмысленно предостерегал: «Не перегибай палку!»

Нос катера почти уткнулся в песок. Весьма довольная своими достижениями, Клодия встала и расстегнула пряжки жилета, слишком поздно вспомнив о том, в каком состоянии мог оказаться лифчик после всех ее упражнений.

Гай уже спрыгнул с катера и удерживал его борт, чтобы не раскачивался, и уж конечно, от его взгляда не ускользнула мимолетная демонстрация ее прелестей, пока она не водворила лифчик на место.

– Ведите себя прилично, Клодия, – тихо сказал он. – Здесь за публичную демонстрацию обнаженного тела вы можете схлопотать десять лет тюремного заключения.

Если бы он притворился, что ничего не заметил, она могла бы ответить с привычным апломбом: «Ну и что?» Но теперь…

И уж совсем неожиданно этот непредсказуемый человек помог ей спрыгнуть с катера.

– А вы еще называете меня первобытным, – пробормотал он. – Я-то думал, что способность краснеть вышла из моды одновременно с увлечением хулахупами.

Ладно. Пятьдесят очков в твою пользу. Самое время сравнивать счет.

– Я не сразу поняла, на что вы так вылупили глаза. Если вы никогда раньше не видели бюст размера 36-В, то в вашем образовании, видимо, существуют пробелы.

Она энергичным шагом направилась по пляжу в сторону отеля. Она могла бы поклясться, что на губах у него появилась возмутительная усмешка. А если это так, то она не хотела ее видеть.

Глава 9

Утомительные физические упражнения перед завтраком были весьма добродетельным занятием, но едва ли достигали своей цели, если после этого разыгрывался аппетит как у ломовой лошади. Стоя под душем, Клодия почувствовала, что голодна как волк. Даже не просушив как следует волосы феном, она заколола их на затылке, натянула белые джинсы, надела широкий светло-розовый блузон и спустилась вниз.

О-о, какой богатый выбор чудесной еды! Овсянка, фрукты, сыр, йогурт – и ничего вареного или жареного. Щедро наполнив едой тарелку, она нашла свободный столик и уселась.

Над столом нависла чья-то тень.

– Можно к вам присоединиться? – насмешливо спросил Гай. – Или, может быть, вы предложите мне убраться в какое-нибудь еще более живописное место, куда втыкают ананасы?

Теперь, когда критическая ситуация миновала, Клодия и сама подумывала о том, что, возможно, хватила через край.

– Обещаю не упоминать об ананасах. Только разве в контексте еды, – добавила она, указав кивком головы на два аппетитных ломтика свежего ананаса на тарелке.

– Очень мило с вашей стороны. – Как он ни старался, ему не удалось скрыть мимолетное подергивание уголка губ.

Она с облегчением констатировала, что чувство юмора у него, пусть даже не искрометное, существует и даже зримо проявляется в подергивании уголков губ. Хотя, с другой стороны, если бы он вел себя как тоскливая старая задница (они с Кейт называли таких сокращенно ТСЗ), то она быстренько охладела бы к нему, что, откровенно говоря, было бы неплохо.

Мужчина, пусть даже он купается в деньгах, хорош собой, внимателен к пожилым леди и целуется на десять баллов по шкале Рихтера, но который не обладает чувством юмора, так же ис нужен Клодии, как лифчик размера 32-А.

В данных обстоятельствах, возможно, не помешает немного раскаяния.

– Извините, я вам нагрубила, – сказала она.

– Мне приходилось слышать и кое-что похлеще, – сказал Гай со смиренной полуулыбкой.

Уж лучше бы он был ТСЗ. ТСЗ по крайней мере не вызывал бы у нее внутреннего трепета.