Дословный перевод (СИ) - Шульгина Анна - Страница 43

— Но ведь вернешься?

— Обязательно, — она скользнула щекой по немного шершавой щеке, тайком вдыхая его запах.

— Хорошо, тогда обо всем и поговорим, — Женька неохотно убрал руки, прекрасно понимая, что до неё сейчас не совсем доходит происходящее, слишком сильно напряжена. — Иди.

— Угу.

Власов последил, как девушка прошла контроль и, пару раз оглянувшись и махнув на прощание рукой, затерялась в толпе, ждущей приглашение на посаду. Конечно, лететь прямым было бы удобнее, но из их города до Владивостока рейс был два раза в неделю, и ждать почти двое суток Лёнка не захотела. Вот и придется пересаживаться первый раз в Москве, а второй — в Хабаровске.

Женька прекрасно понимал, насколько она переживает за здоровье матери, да и, чего уж там — считает себя виноватой, только все равно были на этот счет нехорошие подозрения. Слишком все успокоилось. Их служба безопасности, которую Власов, беззастенчиво пользуясь положением руководителя отдела, припряг к расследованию всей той хрени, которая творилась с его девушкой, только развела руками. Ничего, что указывало бы на необходимость таких мер, не было. Алена никому не мешала, на пути к миллионам не стояла, потому так и осталось непонятно — кто и зачем пугал, а потом и откровенно вредил Герман. И все равно, пока она там — он как раз ещё раз покопается во всем этом дерьме. Конечно, есть риск измазаться, но оно того стоит.

Перелеты всегда давались ей с трудом. И не из-за боязни высоты — Алена ненавидела чувствовать себя зависимой. А тут Герман ничего не могла сделать, сиди себе в кресле и надейся, что не попадешь в ту графу статистики гражданской авиации, которую выделяют траурной ленточкой.

Ни есть, ни пить, ни спать не хотелось совершенно, но, чтобы отвязаться от бортпроводников, она прикрыла глаза и откинулась на кресле, делая вид, что задремала.

А мысли, одна другой дурнее и страшнее, так и лезли. Хотя уже и узнала, что маме немного лучше, но инфаркт — не самый хороший диагноз, неизвестно ещё, чем все закончится, так что расслабляться рано. Из речи позвонившей сестры она разобрала только, что маме стало плохо рано утром, когда все ещё спали. Хорошо, что отец проснулся от грохота, когда она, падая, уронила монитор компьютера.

Перед глазами слишком уж живое воображение прокрутило эту картинку, заставив Алену стиснуть губы и с трудом сдержать желание заорать от собственной беспомощности.

Несколько часов назад мамочку перевели из реанимации в палату интенсивной терапии. Что это значит, девушка не знала, но, наверное, стало лучше. Во всяком случае, Герман на это надеялась. Потому что больше ничего не оставалось — только сидеть в этом долбанном кресле, сжимать от напряжения кулаки и зубы и молиться.

Хотя сами часы перелета, казалось, тянутся бесконечно, Алена вздрогнула, поняв, что через несколько минут они сядут в её родном городе. Из которого сбежала, бросив, практически, все, и в который теперь так спешила.

Она даже не совсем помнила, как оказалась в здании аэровокзала, все время оглядываясь, стараясь поймать взглядом фигуру отца. Хотя, наверное, сейчас он рядом с женой, но все равно хотелось увидеть их всех — и папу, и маму, и даже Алину с Ильей. Плевать, как они расстались, и что при этом друг другу сказали, главное, чтобы были живыми и здоровыми.

— Алена!

Девушка резко повернулась на окрик, отчего её чуть повело. Наверное, не есть почти сутки — не самая лучшая идея…

— Добрый день, — за те часы, пока она молчала, голос сел, и теперь Герман с трудом прохрипела приветствие. — Он с ней в больнице?

— Да, ласточка моя, — друг и помощник отца расцеловал её в обе щеки и, чуть отодвинув, окинул пристальным взглядом. — Ты похорошела. Не переживай, Ирочке уже лучше, но, сама понимаешь, твой отец от неё сейчас не отойдет.

— Понимаю, — от острого, на грани боли чувства облегчения у неё немного подкосились колени. — Я тоже рада вас видеть, только давайте сначала к ним, хорошо?

— Конечно, идем скорее, — несмотря на уже немолодой возраст, мужчина быстро, разве что не бегом повел её на выход. — Давай сюда багажный талон, вещи получат и отвезут, а то так уйму времени потратим.

Алена даже растерялась от такого напора, но, признавая здравость этой идеи, послушно протянула требуемое и ускорила шаг, выходя на парковку. Мужчина провел её к большому темному внедорожнику, приткнувшемуся в самом углу стоянки. Возле машины стоял молодой парень в темный очках и курил, индифферентно поглядывая по сторонам.

— Садись, ласточка, — задняя дверь распахнулась в приглашении, которым Лёна и воспользовалась. — Вадим, поехали.

Тот самый парень молча кивнул и, отбросив бычок в сторону урны, сел за руль авто.

— Ну, с возвращением домой, Аленушка. — Девушка хотела повернуться к нему, но острая боль в шее заставила вскрикнуть и попытаться отдернуться. — Извини, девочка, ничего против тебя не имею, но ты сама не знаешь, куда ввязался твой папа.

Первым отказал язык. Она попыталась закричать, даже понимая, что это глупо — кто ей тут поможет? Через пару секунд Алена почувствовала противное онемение, распространяющееся по всему телу, а на сознание быстро наползла плотная темная пелена…

Речь для будущего интервью Отца и Повелителя была уже не только прочитана сверху вниз и внизу вверх, но и по диагонали. А потом ещё и задом наперед — мало ли… Конечно, он не спитчрайтер, но лучше уж присмотреть за тем, что там наваяли кудесники, далекие от производственных сфер. Хотя и сам Женька был ну, никак не технарем и сталеваром, однако, должность обязывала все подобные казусы и проляпсусы видеть заранее и, по возможности, устранять ещё на подготовительном этапе.

И все-таки, почему она до сих пор не позвонила?! Из Москвы, где на пересадку ушло всего два часа, звонок был, их Хабаровска, в котором пришлось задержаться почти на четыре — тоже. Но из Владика пока тишина. Хотя, по расписанию, самолет должен был приземлиться почти два часа назад.

Ругая себя за мнительность и дурные мысли, Власов все равно нет-нет, да и забегал на новостной портал, чтоб знать, если возникли какие-то проблемы на борту. Но сегодня вообще царила подозрительная тишина — прокуратора вяло, уже, скорее, по привычке гоняла проворовавшееся МинОбороны, как дворовый кобель, гавкающий на сидящего на заборе соседского кота, не потому что тот его раздражал, а потому что так положено. Ну, эти немного повоюют, потом все замнут, можно подумать, первый раз… Один из тех, кто един в двух лицах (добавить бы ещё третьего, и можно было бы с полным правом говорить, что страной правит Змей Горыныч о трех головах), погрозил пальчиком и сурово сказал, что у нас тут борьба с коррупционерами в полном разгаре. Не хватает только пассажа на тему — но куда-то делись все выделенные на это деньги…

Про нештатные ситуации или аварийные посадки — ни слова, что уже хорошо. Но тогда почему она не звонит?!

Женька сам пытался несколько раз набрать, но постоянно натыкался на уже вызывающий нервный тик ответ "абонент временно не доступен или находится вне зоны действия сети". Может, задержали вылет, и рейс сейчас как раз в воздухе?

Ещё полчаса, за которые он успел окончательно исчеркать написанное старательными подчиненными и с нервов протоптать дорожку на ковролине, Власов сдался и почти галопом помчался к программистам. С понедельника к ним присоединилась Инна, так что, кому, как не сестренке, помочь ему в таком личном вопросе?

Иннуся была на месте, что, впрочем, не странно — девушка проявляла завидную работоспособность и заинтересованность, что добавляло гордости Виталию Николаевичу, ставившему её им с Серегой в пример, и немного нервировало самого Серого — все ему казалось, что единственная дама в мужском коллективе привлекает ненужное внимание. Они даже поругались по этому поводу, причем, победа осталась за Инночкой — она пригрозила, что найдет другую работу и практику, если он не перестанет полдня торчать за её спиной, мешая трудовому процессу.