Безумная практика - Попов Александр - Страница 44

— Да нет, не всегда, — возразил я и постарался казаться мягким и пушистым.

— Я это уже поняла по хищному выражению твоего лица. Даже немного за свою добродетель испугалась.

— Не думаю, что я сумею чем-нибудь ее испугать, — буркнул я.

Галя сделала вид, что не обратила внимания на последнюю фразу, но перестала надо мной издеваться, и я почувствовал себя намного увереннее. В конце концов, у меня что, действительно первое свидание? Что из того, что она самая красивая из всех, кого я знал и видел, и явно не глупа? Подумаешь, от ее вида мужики падают и в штабеля укладываются, что из того... Стоп-стоп, если я так буду продолжать, то у меня возникнет чувство собственной неполноценности, поэтому я отключил разум, заменив его инстинктами. И мое тело, повинуясь животному чувству, потянулось к Гале, которая стала выглядеть юной и беззащитной. И когда она подняла подбородок для поцелуя и немного прикрыла свои удивительные глаза, а я, нащупав пульт, уже искал кнопку выключения телевизора, как всегда, начался тарарам.

Зарекался же покупать телик с кинескопом, понадеялся, что молния два раза в одну точку не попадает. Возможно, молния и не попадает или раньше не попадала, но я убедился, что в моем случае такой фокус не проходит. На этот раз облака не было, экран не взорвался, но лучше от этого не стало. Видеоряд клипа сменился отвратительно наглой волосатой мордой взрослой особи нечисти тяжелой коммуникативности. Хотя ростом нечисть не вышла и всего лишь немного переросла Тимошку, но была намного крепче и по рогам дала бы ей ощутимую фору. С кальцием в ее организме было явно все в порядке. Увидев нашу недвусмысленную комбинацию, расположившуюся на диване, черт скабрезно заржал, оглядел комнату, махнул рукой кому-то позади себя, и в мою комнату один за другим стали вываливаться черти. И при появлении очередного неприятного экземпляра новый, на гарантии, телевизор не выдержал, жалобно хрюкнул и выдавил из тыльной стенки облачко едкого дыма. Экран погас, с ним растаяла еще одна неприятная физиономия, пытавшаяся пробраться в мою квартиру.

Наглый черт рванулся к преждевременно скончавшейся технике, пригнулся, ударился об экран плечом и замер, закрыв глаза. Простояв так минуту в полном молчании, не нарушаемом ни нами, ни остальными непрошеными гостями, он открыл глаза, увидел нас с Галей, ужаснулся и заскакал кругами по полу, своими копытами бессовестно сминая паркет даже через ковер. Остальные, наблюдая за ним, испуганно сжались за пустыми коробками, но спустя секунду вокруг нас метались штук пять-семь чертей, быстрыми, однако все же не мгновенными, как говорила Варя, перемещениями мешая установить свое точное количество. В какой-то момент они ухитрились встретиться все в одной точке, и мгновение спустя в центре комнаты лежала правильная пятилучевая звезда. Шестой черт, оказавшийся в стороне, тихонько пополз в угол и залез в коробку из-под кинотеатра. Так как коробка оказалась мала, его филейная часть с трясущимся хвостом оставалась снаружи и прямо напрашивалась на приличный пинок.

В этот момент Галочка вышла из оцепенения и закричала, и безумие началось заново. Теперь казалось, что вокруг нас пляшет по меньшей мере чертова дюжина, обваливая мебель, разбрасывая предметы и даже обдирая обои на особо крутых поворотах. Растерзанный пенопласт кружился в воздухе, как конфетти. Галя снова онемела.

Прибежавшие на крик девочки замерли в дверях, стараясь понять, что происходит. Даша включила свет, уставилась на нас и спросила:

— А что, этот кинотеатр объемное изображение показывает? Ничего себе техника пошла? Варь, я тебе говорила, что надо инструкцию почитать, а ты — «и так все ясно». Целый фильм плоским из-за тебя просмотрели.

— Сама бы и читала, ты же у нас отличница.

— Так ты же у меня ее отняла, и вообще перестань мешать Александру Игнатьевичу кино смотреть.

Кино. Они думают, что это сказка такая с реальным объемным изображением, натуральным звуком и даже правдоподобным запахом немытых тел. А еще говорят, что с ума поодиночке сходят. Я только открыл рот, чтобы сказать что-нибудь умное, весомое, а возможно, и страшное, как в этот момент в зале нарисовалась Тимошка. В отличие от своих сородичей, оставляющих после своего движения размазанный след, она и в самом деле возникла ниоткуда. И все мельтешение разом прекратилось, черти замерли и под действием силы тяжести посыпались на пол. Те, кому посчастливилось упасть на ковер, ухнули, те, кому при посадке попались различные поваленные предметы, смачно хрюкнули. Тимошка доковыляла до ближайшего черта, которым оказался предводитель с наглой рожей, внимательно посмотрела на него, потрогала его выдающиеся рога, ткнула пальцем в сопливый пятак, брезгливо поморщилась, вытерла руку о его шерсть, отвернулась и направилась к дивану.

Наглый вскочил, на удивление тонким голосом что-то пропищал своей диверсионной команде и в один момент схватил чертяшку в охапку. Легко набрав приличную скорость, он снова ударился об экран телевизора. Спешащие за ним бойцы навалились на него недоумевающей кучей и сбросили командира вместе с телевизором на пол. Судя по характерному свисту прорвавшегося в кинескоп воздуха, гарантийный ремонт ему уже не грозил. Вот этот самый свист еще одного скончавшегося телевизора и вывел меня из того ступора, в котором я продолжал находиться. Я встал и пошел мстить за испорченное свидание, разбитый новый телик и вообще за все сумасшедшие дни. Девочки испустили боевой визг и ринулись отбивать подружку, Галя поджала ноги, схватила пульт, занесла его над головой и осталась сидеть на месте.

Работа спорилась, я хватал чертей за хвосты и отбрасывал в сторону, разгребая кучу, девочки пытались повторить мои действия, но их сил хватало только на то, чтобы вытащить очередную жертву из кучи. Но и отброшенные, и вытащенные, словно на резиночке, возвращались к экрану. Их командир при всей нашей производительности так и не смог выбраться из-под наваленных тел, и мы стали уставать. Черти тоже, они возвращались все медленнее, и через какое-то время движение вообще прекратилось. Варя, наблюдая проползающего мимо нее черта, выпрямилась, бросив хвост его товарища, не удержавшись, пнула его ногой и вытерла пот со лба. Более миролюбивая Даша посмотрела на нее с легким укором, наклонилась и отвесила черту, уже почти занявшему свое место, звонкий подзатыльник. Ползун ойкнул и замер.

Мы посмотрели друг на друга и повернулись к дивану, чтобы передохнуть и едва не оступились. Прижимаемая Галиной к груди (если бы не интервенция, на этом месте должен был находиться я) Тимошка счастливо улыбалась и во все глаза смотрела на занимательное зрелище. Бедное создание никогда не было в цирке, не видело мультфильмов и, готов спорить, даже ни разу не отмечало свой день рождения, а тут такое представление. Но когда она ухитрилась вырваться из рук Наглого? Девочки сели рядом с ней, не в силах выразить свою радость в связи с ее удачным освобождением. Я же подумал, покрутил в руках кисточку хвоста очередного претендента на метание, вспомнил о телевизоре и опустился прямо на кучу, которая приятно для моего мстительного сердца хрюкнула разноголосым хором.

Так мы просидели минут двадцать, пока где-то глубоко подо мной не начал кто-то шевелиться. Не иначе как предводитель. Смысла растаскивать кучу я не видел, поэтому просто пересел на диван, подвинув девочек. Теперь вместо экрана мы смотрели на покрывающую его мохнатую и многохвостую гору, и это было даже чем-то интересным. Вот где-то глубоко снова зародилось движение, запустив шевеление волосатых «склонов», немного съехавших на пол, затем затряслось еще сильнее, вот вершина взорвалась, словно у вулкана, явлением Наглого, а его краснеющая сквозь редкую шерсть (наверное, от нехватки воздуха) рожа на мгновение даже показалась столбом пламени с пеплом. Гора рассыпалась на отдельные куски. Чертяшка визжала от восторга, а у меня сложилось впечатление, что с группой чертей работал однозначно не посредственный хореограф. Но впечатление от номера сразу прошло, как только освободившийся предводитель открыл свою пасть, завизжал на остальных и начал прыгать по ним, копытами выбивая из них пыль. Черти прикрывали головы руками и старались стать невидимыми. Напрыгавшись, Наглый уставился на нас, как будто решал, что же с нами делать. До него все-таки дошло, что попытка похищения Тимошки не удалась, а взгляд, брошенный на разбитый телевизор, говорил, что и без него возвратиться назад будет весьма проблематично.