Безумная практика - Попов Александр - Страница 40

Как и обещали, девочки устроили настоящее представление, используя только мыльную воду и немного магии, но, как говорил герой Миронова из «Обыкновенного чуда», предупреждать же надо. Они тут своими достижениями в области астрономии хвастаются, а я чуть со страху не умер. Модель Солнечной системы была хороша, несмотря на то что в ней отсутствовали пояс астероидов и далекие планеты (даже орбита Сатурна не вписывалась в размеры комнаты, поэтому окольцованный шарик неподвижно ютился в углу). Если бы сейчас в парках отдыха сохранились планетарии, их руководство кусало бы локти и в зависти крушило бы свои громоздкие металлические устройства. Тем временем по всем стенам стали загораться «звезды»: девочки старались вовсю, а когда, распушив великолепный хвост, в направлении «Солнца» полетела «комета», я чуть снова не умер, на этот раз от восторга. Рядом раздался восхищенный вздох Галочки.

Стыдно признаться, но я про нее даже как-то забыл, увлекшись созерцанием планет Солнечной системы. Чувствуя неловкость, я повернулся к Гале и убедился, что и она не вспоминает, зачем мы вообще оказались в зале. Глядя на приближающуюся «Землю», она затаила дыхание и попыталась ее коснуться. Очевидно, режиссеры шоу внимательно следили за всем происходящим, потому что при приближении Галиного пальца «облачность» рассеялась, и на мутной поверхности шара проступили океаны и континенты, заставив Галочку вздохнуть еще раз и оставить свою попытку. Интересно, она с самого начала знала о представлении или же вообще не успела испугаться «молнии», посчитав, что в доме, населенном волшебницами, ничего страшного не может случиться.

Тем временем планеты вдруг закружились быстрее и, наплевав на центробежную силу, стали сливаться с «Солнцем». Последним прошмыгнул «Сатурн», и изрядно пополневшее «Солнце» лопнуло, как и положено нормальному мыльному пузырю, разбрызгав капли.

Сзади раздалось:

— Ну как?

Я было хотел им рассказать о своих чувствах, которые овладели мною в момент появления в комнате действующей модели ближайшей к нам звезды, но решил этого не делать. То, что я принял мыльный пузырь, начиненный магией, за шаровую молнию, было ведь моей ошибкой. Возможно, другой куратор, увидевший плывущий мимо него огненный шар, сразу бы догадался, что это проделки его подопечных (или подопечного). А зрелище было действительно фантастическим, несмотря на некоторые огрехи, как, например, невыдержанные пропорции «планет» и «Солнца» и не совсем верно подобранные диаметры орбит. Но в квартире по-другому получиться и не могло.

— Девочки... — выдохнула еще не пришедшая в себя Галя с такой интонацией, что я даже немного заревновал и поклялся заслужить, чтобы она сказала в таком же тоне простое слово — «Сашенька».

— Правда понравилось? — продолжали клянчить похвалу сестры. — А мы все думали, что бы с этими пузырями этакое придумать. А потом нам на глаза Сашин «Звездный атлас» попался. Труднее всего, конечно, было Солнце сделать...

И в течение двадцати минут близняшки со всеми подробностями рассказывали историю изготовления модели Солнечной системы, а я напряженно думал, как бы побыстрее их куда-нибудь выпроводить, чтобы вернуться к прерванному появлением шаровой молнии занятию, тем более что после такого представления с планетами, звездами и кометой это было бы самое то. Мы с Галей, уже утомленные столь подробным описанием устроенного чуда, кивали головами и говорили: «молодцы», «прекрасно», «неужели». Получив от нас честно заработанную порцию похвал, девочки великодушно оставили нас в покое и вышли, но, едва за ними закрылась дверь, как запиликал Галин мобильник.

Испытывая нехорошее предчувствие, я следил за разговором и, к своему ужасу, услышал такие не оставляющие ни капли надежды слова, как «конечно», «буду», «уже выхожу». Лицо Гали после того, как она отключилась, не было чересчур озабоченным, из чего я решил, что никто не умер, поэтому необходимо попытаться не дать ей так быстро уйти. Я наговорил ей кучу комплиментов, привел тысячу доводов в необходимости ее присутствия, симулировал сердечный приступ от мысли, что она меня покидает, но Галочка была непреклонна. Когда ей удалось меня перебить, она сказала, что ее непутевая подруга (мама Андрюши) потеряла ключи, и теперь они вынуждены продолжать прогулку перед домом, так как гулять на лестничной клетке перед квартирой еще противнее. И если ей дорога жизнь ее ближайшей подруги, то ей просто необходимо прибыть с ключами от ее квартиры, иначе мать потеряет дочь и внука, муж — жену и сына, а ей, Галине, придется потерять всех вместе. А еще Галочка посоветовала мне не переживать, так как сегодня она была в гостях у девочек, пригласивших ее, и если у меня есть желание, то завтрашний вечер она всецело уделит моей персоне.

Причина ухода была уважительной, обещание встречи выглядело надежным, но до двери я все равно проводил ее на коленях, трагически заламывая руки. И когда она все-таки ушла, я пожалел, что не проводил ее, разогнал девочек с кухни и выпил еще одну банку пива, глядя в окно на небо с зажигающимися звездами.

Весь следующий день я был охвачен кипучей энергией. Проснувшись в половине восьмого, я сварил себе кофе и наделал бутербродов, борясь с искушением разбудить девчонок какой-нибудь омерзительно бодрой для раннего утра песней типа «на зарядку становись». Позавтракав и помыв за собой чашку (я же сказал: энергии — хоть отбавляй), я оглянулся в поисках подходящего для меня занятия, но противные девчонки и на этот раз все сделали мне назло. Посуду они перемыли еще вчера, чашки, тарелки и бокалы были расставлены по местам, на столе ни крошки, да и вообще от пола до потолка кухня сияла так, как не должна была сиять никогда. Очевидно, у волшебниц есть какая-нибудь «полировательная» магия. Эта мысль немного отвлекла меня от поиска полезных дел и завела в дебри открытия автосервиса, специализирующегося исключительно на придании предпродажного лоска потрепанным жизнью и хозяевами автомобилям. Пообещав себе подумать над этим позднее, я снова огляделся и решил, что, если не хочу изменить полярность моей энергии с созидательной на разрушительную, на кухне мне делать совершенно нечего.

Я вышел в прихожую и убедился, что у девчонок вчера был приступ нечеловеческой работоспособности. С тающей надеждой я поднял половичок, но и под ним не обнаружил песка, хотя, помнится, при первой встрече с Тимошкой его было более чем достаточно. Но все-таки в прихожей что-то было не так, хотя с первого взгляда все было на месте: половичок, полка для головных уборов и двери на лестничную площадку, в комнаты и кладовую. «Вот оно!» — обрадовался я. Похоже, я придумал, чем себя занять. Конечно, двери мне пока менять недосуг, половичок тоже не такой старый, а вот заменить одинокую полочку полноценным гарнитуром будет очень кстати. Можно будет перед Галей своей домовитостью порисоваться.

Так как время было еще довольно раннее, я с помощью бумаги, карандаша и фантазии постарался воссоздать внешний вид предполагаемого приобретения, чтобы, увидев его в магазине, сразу мог догадаться, что это именно то, что мне нужно. Когда я уже извел достаточно бумаги, меня посетила действительно умная мысль измерить размеры прихожей, чтобы потом не пришлось с помощью лобзика подгонять мебель под реальные габариты помещения. Я немедленно вооружился рулеткой, в которой уже давно сломался фиксатор, из-за чего полотно все время старалось свернуться, и, словно человек-паук, стал карабкаться по стенам во всех возможных направлениях. Измерив длину и ширину пола, я слазил измерить эти же параметры у потолка, убежденный, что в наших квартирах они никогда не совпадают. Подобные измерения я провел и с вертикальными линиями, в результате чего прихожая была описана системой координат, отличной от декартовой. За этим занятием и пролетело время до открытия мебельных магазинов.

Как и в случае с аппаратурой, я направился в крупнейший в городе мебельный центр, где, прошлявшись пару часов, едва не заблудился в секции шкафов-купе, габариты которых позволяли, навесив крышу, переоборудовать их в уютный садовый домик. Впрочем, за их цену можно было приобрести и настоящий. Среди искомого мною вида мебели тоже встречались настоящие монстры, где вешалка, судя по числу плечиков, могла бы принять одежду сотрудников небольшого (тысячи на две) научно-исследовательского института.