Гранит и бархат - Армстронг Вера - Страница 1

Вера Армстронг

Гранит и бархат

1

Осторожно скользя по хрустящей тонкой наледи, она перестроилась в потоке машин и свернула с основной автомагистрали на проселочную дорогу, ведущую к дому.

В последнее время чувство тревоги не покидало ее. Селина встряхнула головой, и грива непослушных каштановых волос разметалась по плечам. Откуда эти странные и неосознанные предчувствия?

Ее, конечно, несколько тревожил спад в делах магазинов текстильной фирмы «Кингз Рэнсом», который, кстати сказать, переживали все торговые фирмы в стране, в этом она была абсолютно уверена. Однако они успешно преодолели предыдущий кризис, прекрасно справятся и с этим.

Действительно, сумма, выделенная для закупок, несколько уменьшилась, однако это только подстегнуло ее к более активным действиям. Она только что вернулась из двухнедельной поездки в Европу, где купила большое количество шелковых и хлопчатобумажных тканей, прекрасных аксессуаров из кожи и других товаров — и все за гроши.

Когда наступают тяжелые времена, надо находить выход из положения. И если поставщики хотят остаться в хороших отношениях с более чем благополучной семейной фирмой «Кингз Рэнсом», им придется уступить, чуть снизить свои доходы, как пришлось это сделать ее фирме, чтобы сохранить рабочие места, не закрывать магазины и создать хорошие запасы товаров, чтобы встретить новый подъем. А он уже не за горами.

Как всегда, когда перед Селиной возникало причудливое очертание покрытой мхом крыши Лоуер Оттерли Холла с высокими трубами необычной формы и растрескавшимися от времени каменными стенами, ее далекое от романтики сердце счастливо вздрогнуло. Когда она свернула на длинную аллею, мучительное воспоминание мелькнуло в ее сознании — воспоминание о ее первом появлении здесь. Ей — десять лет, у нее бледное худенькое личико со слишком крупными чертами, непокорные волосы заплетены в толстую косу, она потрясена свалившимся на нее горем — гибелью в автокатастрофе обоих родителей. Жестокая несправедливость этой смерти даже сейчас, шестнадцать лет спустя, вызывает у нее чувство боли и отчаяния.

Старшая сестра ее матери, тетя Ванесса, единственная кровная родственница Селины, согласилась взять ее к себе и заботиться о ней, но истинную любовь, заботу и внимание, в котором так нуждалось ее тоскующее сердечко, она получила от мужа своей тетки — дяди Мартина. Двоюродный брат Селины — Доминик, на год старше ее, был очень недоволен появлением в их доме девчонки. Он был единственным и обожаемым ребенком в семье и не собирался делить своих родителей с кем бы то ни было. Может быть, именно поэтому обожающая его мать все время старалась подчеркнуть, что он для нее во всем остается самым любимым и единственным.

Ванесса — женщина с цепкой деловой хваткой, прекрасная хозяйка дома и светская дама — просто теряла рассудок, когда ее заботы касались Доминика. Это не очень волновало Селину — она знала себе цену, — но всегда удивляло ее.

И потом сам этот дом — Лоуер Оттерли Холл — помог ей немного смириться со своей ужасной потерей. В год гибели родителей Селины ее дядя с теткой только что переехали в этот дом, она никогда раньше там не бывала. Дом они купили в то время, когда сеть их магазинов супермодной одежды еще только расширялась, и здание было, конечно, не так великолепно, как сейчас. Но и тогда Селина смогла почувствовать очарование старинного особняка со своей душой и характером, несмотря на его запустение. Прежний их дом в поздне-григорианском стиле в Уотфорде, в котором Селина бывала со своими родителями и который они недавно продали, казался ей теперь кукольным домиком из картона.

Растянувшаяся на годы тщательная реставрация дома захватила юную Селину, а поиски стильной мебели на всевозможных аукционах значительно сблизили ее с тетушкой. Но все-таки именно терпимость Мартина Кинга, его спокойная и добрая поддержка помогли ей с годами примириться с потерей родителей и вырасти в ту уравновешенную и спокойную молодую женщину, какой она стала.

Поставив «вольво» в гараж рядом с кричаще-красным «порше» Доминика, она еще немного посидела в машине, барабаня пальцами по баранке руля и раздумывая над тем, не вызваны ли дурные предчувствия состоянием здоровья Мартина.

Пожалуй, нет. Пару лет назад у него нашли какое-то сердечное заболевание, но он наблюдался у одного из самых известных кардиологов страны и по его совету собирался в ближайшее время отойти от дел, поэтому готовил Доминика к тому, чтобы тот занял его место коммерческого директора фирмы «Кингз Рэнсом».

Она взяла сумочку, вышла из машины и вытащила из багажника вещи. Что касается здоровья Мартина, то он его контролировал, гораздо меньше занимался делами фирмы, и фактически последние полгода они находились в руках Доминика. Даже празднование его дня рождения сегодня, из-за чего Селина примчалась из аэропорта прямо сюда вместо того, чтобы остаться на ночь в городе и провести весь следующий день в главном офисе, будет проведено очень скромно, в кругу семьи, в отличие от обычных блестящих приемов, которые так удавались Ванессе.

Так из-за чего же беспокоиться? — спрашивала она себя, пересекая мощенный булыжником двор стремительной походкой, при которой развевались полы ее теплого белого пальто, хлопая по стройным длинным ногам, обутым в высокие кожаные сапоги.

Все ее тревожные предчувствия моментально испарились, как только она открыла дверь и вошла в большой мягко освещенный холл: радушие старого дома окутало ее уютом и теплом. Массивный каменный камин излучал приятное тепло, от которого усиливался аромат белых гиацинтов, в большом количестве расставленных повсюду.

Поставив чемодан у ног, Селина медленно и счастливо улыбнулась: ей было хорошо, по-настоящему хорошо. Со стороны кухни вышла домоправительница Мэг и окликнула ее:

— Я услышала, что вы приехали. Удачно съездили?

— Да, очень. Спасибо, — на ее лице появилась улыбка, которая сама по себе, даже если не обращать внимания на ее высокую, гибкую и очень женственную фигуру, на ее ослепительные черты лица и непокорную гриву каштановых волос, могла сразить наповал мужскую особь любого возраста и положения. — А где все?

— Никого нет. Кроме Доминика, но он закрылся в кабинете и просил, чтобы его не беспокоили. — Мэг довела костлявыми плечами. — Ужин, как всегда, в восемь. Вы не забыли, что сегодня у вашего дяди день рождения?

— Ну а вы как думаете? — Селина привыкла к тому, что Мэг считала необходимым все на свете организовывать. Сбросив с себя пальто и разгладив лацканы великолепного костюма из тонкой шерсти коричневого цвета, она попыталась кое-что организовать сама:

— Будьте лапочкой, принесите, пожалуйста, чай в мою комнату. Я хочу принять душ и немного отдохнуть, чтобы к вечеру быть в форме. Да… — Поднявшись на несколько ступенек по широкой дубовой лестнице, она обернулась, держа чемодан в одной руке и пальто в другой, — если Доминик появится, будьте любезны, передайте ему, что я хочу поговорить с ним.

Может быть, он успокоит ее относительно состояния их дел, и она наконец сможет отделаться от этого беспокойного чувства, которое вот уже три дня преследует ее. Затем спросила, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее:

— Ну, а здесь все в порядке?

— Я сказала бы вам, если бы что-нибудь было не так, — ответила с легким раздражением Мэг, но быстро смягчилась, потому что у Селины не было привычки ходить вокруг да около и она, как правило, выражалась очень определенно. И дружелюбно добавила:

— С вашим дядей все в порядке. Даже и без вашей постоянной заботы он не утомляется. — Отметив про себя, что из золотистых глаз Селины, обрамленных длинными ресницами, уходит тревога, Мэг повернулась, чтобы отправиться приготовить чай, сообщив на ходу:

— Он отправился с вашей тетей в садовый питомник сделать заказ для того розария, о котором уже всю зиму идет разговор.

Чувствуя радостное облегчение, Селина поднялась вверх по лестнице. Как глупо с ее стороны поддаваться бессмысленной тревоге! Все, с этим покончено и забыто. Она даже не станет спрашивать Доминика о делах. Если бы дела шли совсем плохо, то он бы связался с ней. Или он, или Ванесса. Она быстро приняла душ, выпила чай, приготовленный Мэг, и решила прилечь на часок до того как заняться упаковкой шахмат из нефрита, которые она не раздумывая купила в Риме, сразу же поняв, что лучшего подарка для дяди Мартина не найти.