Учиться, влюбиться... убиться? - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 93

— Проблем на свою задницу!

Голос в мозгу раздался так неожиданно, что я чуть не подскочила. Сгинь, нечисть ушастая!

— Отлично. Дайр идет с Реллоном. Дайр? Ты согласен?

— Да.

Особого восторга я от друга не услышала, но я и не ожидала. Он будет пристрастен, потому что влюблен в вампиршу. Но Дайр умница. И никогда не позволит своим эмоциям испортить дело. Лютик же, наоборот, очень зависит от своего характера. Если он сработался с Винером, значит, он с ним работать и будет. И любая перемена может привести к нежелательным последствиям. Например, к снижению работоспособности у волшебника. Увы, это был один из главных недостатков Лютика. Он просто органически не мог работать с теми, кто ему не нравился. Приятель знал об этом и старался бороться с собой, но тщетно. Мало того, будучи телепатом на первом уровне, он чувствовал людей — и относился к ним так, как они заслуживали. То есть убедить себя в том, что этот человек, пусть и сволочь, но хорошая сволочь, у него просто не получалось. Я могла работать со всеми. Лютик — нет. И если они нашли общие точки с Винером — да будет так. А четырем оставшимся болванам я сейчас промою мозги. Ишь вздумали — дело срывать! Вот сперва найдем драконочку, а потом — на здоровье!

— Дамы и господа, — резко обратилась я ко всем. — Минутку внимания!

Обернулись все. Никто не посмел проигнорировать меня. И правильно. В гневе я страшна, а мое про-клятие в виде хронического поноса на три дня не сумел снять даже Ведун.

— Прошу всех вас засунуть свои эмоции в карман и успокоиться. Дайр, я отлично знаю, что ты лю-бишь Азэлли и готов уничтожить даже листок, упавший на ее тень.

— Ёлка, ну что ты несешь!

Да что угодно, дорогой, лишь бы ты расслабился!

— Но попытка отпинать Реллона закончится для тебя серьезными проблемами. Предупреждаю — все элвары страшно ядовиты. Реллон, то же самое относится и к волшебникам. Лично я давно наложила на себя соответствующие заклинания. И Дайр, полагаю, тоже. Поэтому ты не станешь переносить свою обиду на вампиров — на Дайра. Он хороший парень, хотя и глуповат немного.

— Ёлка! Да что ж это такое!

— Голая правда, Дайр, голая правда! Был бы ты умным, не учился бы на факультете самоубийц!

— Ты тоже там учишься!

— А кто сказал, что я намного умнее!? Просто я не ставлю свои эмоции выше дела!

— Вот и переходи к делу, пока все расслабились.

Спасибо за разрешение! Лезут тут, понимаешь, всякие элвары, даже сапог не снимают…

— И нечего на мне срываться!

— Нет, ну еще ты надуйся и откажись со мной работать!

— Не дождешься!

Знаю. И ничуть не возражаю. Ладим мы как-то с этим королем. Просто ладим.

— Ребята, не забывайте, что пока мы тут дурью маемся, там могут перерабатывать на фарш одну ма-ленькую драконочку.

Это подействовало на всех. Даже Азэлли перестала разыгрывать из себя несправедливо обиженную. Все-таки драконы были самым большим ее увлечением. После Дайра, конечно.

— Конечно…

Я стиснула зубы и промолчала. Мысленно. А вслух…

— Итак. Отправляемся в тех же направлениях, что и вчера. Маги идут по проторенным маршрутам, элвары следуют за ними и охраняют от опасности. Прошу всех быть внимательными и осторожными. Если что-то найдете — не фиг корчить из себя героев. Лучше быть живым дураком, чем мертвым Дель-хаузом.

Дельхауз — имя, ставшее нарицательным. Дело было что-то около двух тысяч лет назад. Ужасно бла-городный, храбрый и отважный рыцарь, которого выдернули прямо с церемонии бракосочетания. На войну. Король собирался воевать, и выступал в день свадьбы. А вассал обязан следовать за сувереном. Дельхауз и последовал, бросив невесту на свадебном пиру. И так и не вернулся. На отряд, сопровож-давший короля, напали из засады. Причем напал дракон. Король и придворные ломанулись в разные стороны, а храбрый рыцарь бросился на ящера. И был героически испечен прямо в доспехах и съеден. Эту историю в мире магии рассказывают не ради романтики. Обычно ей пытаются объяснить, что ге-ройствовать надо там, где от твоего геройства будет польза.

Кстати, жена Дельхауза полностью согласилась с этим утверждением — и через месяц после смерти 'мужа', не тратя времени на долгие стенания, повторно вышла замуж. На этот раз — за его Величество, который приехал сообщить несчастной о смерти мужа. Сообщил. Утешил. Второй брак леди Дельхауз оказался долгим и счастливым. А потомки легендарной парочки и до сих пор правят в Сетеларе.

— Уж кто бы говорил, — огрызнулся на меня Лютик. — Сама ты летом из себя кого корчила?

— Ну уж точно не Дельхауза, — окрысилась я. — У нас пол разный. И вообще, кто тут командир!? Зна-чит так, встали — и пошли. К, в и на. Точнее выразиться? И если вы, бараны безмозглые, будете зади-раться, и сорвете мне поиски — я все-все расскажу Лаванде! Ушами клянусь! Своими личными!

Азэлли! Тебя это особенно касается! Будешь в случае чего изучать дракона изнутри! Поняла?

Вампирша оскалилась, но спорить не решилась. Кивнула головой и отправилась в свою сторону, пыхтя, как кипящий чайник.

— Эстанор!

Элвар обернулся — и я перебросила ему магоскоп.

— Ни пуха! И не реагируй на Азэлли! Собака лает, ветер носит!

— Ёлка!!! Я тебе еще покажу собаку!

Но возвращаться ради этого Азэлли явно не собиралась. И правильно. Плохая примета.

— Ни пуха, ребята, — пожелала я всем остальным.

Мы похватали мешки с магоскопами и разошлись в разные стороны. Сейчас можно было отойти на двести метров от места стоянки, а потом начинать поиск. И я смогла задать вопрос, который мучил ме-ня уже двадцать минут.

— Тёрн?

— Да?

— А почему ты сам поперся искать драконочку? Не королевское это дело!

— А что — королевское?

— На троне сидеть, на послов глядеть…

— Я скоро дырку в этом троне протру.

— Так новый закажешь? Не настолько же Элварион обеднел?

— Не настолько.

Тёрн вздохнул, словно собираясь с силами — и выпалил.

— Надоело!

— Что?

Я даже сразу не поняла — что он сказал.

— Да надоело мне все это, Ёлка! Осточертело! Или, как ты выражаешься — осточертехренело!

Я только глазами захлопала от такого взрыва ярости.

— Что — это?

— А все, — невразумительно ответил элвар. — Все!!! Королевство поднимать, мысли читать постоянно, рожи эти придворные — знаешь, каков на вкус страх, смешанный с благоговением!? Нет!? А если еще с омерзением и с жалостью!? И с желанием получить свой кусок мяса!? Мерзко, Ёлка, мерзко и тош-но!

Я слушала, не перебивая. Тёрн сейчас просто фонтанировал эмоциями во все стороны — и меня не-вольно затянуло в водоворот.

— Знаешь, я всегда понимал, что рано или поздно окажусь на троне! Что такой талант не должен про-пасть зря! Меня готовили к этому! Но почему никто мне не сказал, как это одиноко!? Я знал, что это случится, но я думал, что отец передать мне посох и корону только через пятьсот-шестьсот лет — не дай боги раньше! Мы ведь живем долго, а отцу только тысяча шестьсот третий год шел. И вот вокруг толпа народу, — а я один. Один и мне безумно тоскливо. Пока ты была со мной, было еще не так. Лето про-шло в делах, но когда ты уехала, меня просто скрутило. Ни одного друга рядом! Ни одного элвара — или человека, с которым можно просто поговорить, который не начнет выпрашивать у тебя милости, учить тебя или опасливо коситься, в ужасе от моих способностей! Никого! Ёлка, приезжай к нам на каникулы?

Просьба прозвучала слишком неожиданно. И я попалась.

— На зимние? Приеду.

— Это всего пятнадцать дней!

— Полагаю, что этого достаточно на первое время, — я уже оправилась от потрясения — и теперь могла рассуждать здраво. — Я уверена, что все не так плохо.

— Все еще хуже!

— Тёрн, не надо, а? Есть Клаверэн, есть и другие твои советники. Они-то тебя с детства знали! Или у них тот же бзик?

— Если брать Клаверэна, то у него бзик другой. Старик просто озабочен Элварионом. И из меня стара-ется выкроить что-то похожее. Объясняй ему хоть год, что у меня есть и что-то еще кроме короля элва-ров, не объясняй — он твердо уверен, что я на службе государству с полуночи — и до полуночи.