Сразу и навсегда - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 38

– Я не знала…

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Вроде того случая, когда вы с шерифом напились и бегали голышом по причалу? – с невинным видом спросила она.

– Зачем ты слушаешь Анну? – вздохнул Джош.

Грейс широко улыбалась.

– А это правда?

– Да, – поморщился он, вызвав новый приступ смеха.

– Обожаю честных людей. Разве ложь не противоречит клятве врача или чему-то в этом роде?

– Черт побери, нет! Я все время лгу. Только сегодня, шагая к причалу, я сказал миссис Лайонз, что она хорошо выглядит.

– Это та, что вырядилась в пронзительно-зеленые шорты из спандекса?

– Да. И если быть точным, тогда мы были глупыми семнадцатилетними балбесами, решившими, что у нас есть что показать миру.

– Но у вас действительно есть что показать, доктор Скотт!

Джош, покачивая головой, потянулся к ней, и в этот момент заиграли медленный танец. Он прижал ее к себе, и она вписалась в его тело, как недостающий кусочек пазла. Джош почувствовал, что расслабился, впервые за много дней.

– А как насчет других небылиц? – спросила она.

– Хм-м…

Он немного подумал. Только что солгал Таю и Мэтту, утверждая, что не ищет серьезных отношений. Не то чтобы он собирался это сказать. Что, возможно, засчитается ему как еще одна ложь.

– Утром я сказал Тоби, что Санта-Клаус есть на самом деле, жив и здоров и, пока мы разговариваем, мастерит игрушки.

– Но это так мило, Джош!

Их щеки были прижаты друг к другу. Он ощущал тепло ее тела. Одной рукой Грейс обнимала его за шею, пальцы играли волосами, отчего Джошу хотелось замурлыкать, как большой кошке.

– Мило, – повторил он.

– Да.

Она прильнула к нему.

– Именно мило.

– Но я таким себя не чувствую, Грейс.

Она намеренно потерлась о молнию его брюк. Слегка натянувшуюся молнию.

– М-м… полагаю, что нет, – пробормотала она. – «Мило» – это совсем не то определение.

И снова стала раскачиваться, тихо смеясь, когда он с силой сжал ее.

Его рука лежала слишком низко у нее на спине и буквально чесалась от желания передвинуться еще ниже, провести по голой ноге и забраться под юбку. Он весь день подумывал сделать это или что-то подобное. Вернее, два чертовых дня, с того вечера у бассейна, когда держал в объятиях ее, голую и мокрую.

Нет, не так. Он думал о том, как бы добраться до Грейс, с той минуты, как случайно нанял ее выгуливать Танка, а она позвонила и сообщила, что собака потерялась. Он даже сейчас видел ее, стоявшую на берегу. Тогда сарафан льнул к ней, как вторая кожа, и был совсем прозрачным.

Она выглядела поцелованной солнцем богиней.

Они едва не столкнулись с другой парой. Люсиль и мистер Вуковски. Мистеру Вуковски было восемьдесят, но все зубы у него свои, до сих пор водит машину, так что все пожилое население женского пола постоянно за ним гонялось.

– В такую ночь обязательно повезет, верно, мальчик? – подмигнул он Джошу.

Он и Люсиль проплыли мимо. Джош посмотрел на Грейс.

– Эта ночь просто создана для чего-то.

Музыка снова сменилась, на этот раз быстрой ритмичной песней. Ночь наступала, и от солнца осталось лишь слабое розовое свечение на горизонте. Люди вокруг танцевали, смеялись, разговаривали, пили. Никто не обращал на них внимания. Поэтому Джош взял Грейс за руку и увел.

В баре заправлял его старый друг Форд Уокер.

– Как дела? – спросил он. – Слышал, малыш делает успехи.

– Ученик недели, – гордо произнес Джош. – Грейс, что будешь пить?

– Пиво, пожалуйста.

Форд принес две бутылки.

– Теперь, когда у тебя будет полно свободного времени, я смогу заполучить нового игрока в нашу баскетбольную команду, верно? Трое на трое. А то после того как Сойер сбежал под предлогом, что потянул ахиллово сухожилие, нас осталось двое. Джекс и я. Нам нужен твой рост.

– Рассчитывай на меня, – пообещал Джош и увел Грейс на причал, освещенный гирляндами белых праздничных, мигавших в темноте огоньков. Вместо того чтобы пройти до самого конца, где они были бы у всех на виду, как в аквариуме, он показал на деревянную лестницу, которая вела к пляжу.

Песок был влажен и податлив. Прибой шумел так, что заглушал звуки веселья. Они шли и пили на ходу пиво. Это была долгая неделя, большая неделя. Неделя необратимых изменений. Джон наделал много ошибок в жизни и пытался на них учиться. И уж определенно старался их не повторять.

Пока что его любимой ошибкой оставался найм Грейс. Из-за нее он дошел до того, что продал практику и собирался жить так, как больше ему подходило. И хотя он знал, что она должна уехать, все равно ощущение счастья оставалось.

– Тебе звонили после собеседования? – спросил он, делая все, чтобы выглядеть незаинтересованным.

– По-моему, и Сиэтл, и Портленд собираются предложить мне работу. В обоих местах есть немало возможностей в моей области.

Не только он старательно изображал безразличие. Недаром она отвернулась.

Он остановился, приподнял ее подбородок и испытующе заглянул в глаза.

– Ты именно этого хочешь?

– Я работаю над тем, чтобы это выяснить.

В ее беззащитных глазах светились надежда и мечты, сомнения и страх. Именно страх тронул Джоша больше всего.

Она стояла на перекрестке дорог, и он был рядом, желая сделать все как можно лучше. Как правильнее.

– Я не оправдал ожиданий отца, когда продал практику. Но сделал это в надежде, что он поймет, – тихо сказал он и, помедлив, добавил:

– Может, и тебе стоит брать в расчет не родительские ожидания, а то, что для тебя лучше всего.

Грейс с глубоким вздохом кивнула:

– Знаю. Но я так долго этим жила. Не сразу и поймешь, чего жду от жизни я сама.

Они долго смотрели, как упорно штурмует берег океан. Молчать было легко, и Джош впервые осознал, что, как ни странно, их проблемы не так уж отличаются.

– Как насчет тебя? – спросила она наконец. – Чего ты хочешь для себя?

Чего он хочет? Изменить ситуацию. Для того, чтобы и она поняла, чего хочет.

– Мне нужно свободное время. Чтобы перевести дух.

– И ты думаешь, что теперь это получится?

– Иисусе, надеюсь, что так. Я слишком мало вижусь с Тоби.

– Сегодня я помогала ему рисовать фамильное древо. Вы с его матерью не были женаты?

– Нет. И даже, считай, не встречались.

– Одноразовый секс?

– Что-то вроде.

Она выжидающе уставилась на него. Он громко выдохнул. Неужели действительно собирается это сделать? Он никогда на такое не решался.

– Ты просто многого обо мне не знаешь. В детстве я вовсе не был крутым.

– Да. Болван с задержкой развития.

Он покачал головой. Грейс улыбнулась.

– Люди любят поговорить о тебе.

Да. И он это обожал.

– Ну, к окончанию школы я почти не изменился с тех времен, когда меня раздели и привязали к флагштоку.

– Что?!

Она выпрямилась, бешено сверкая глазами.

– Кто это сделал?!

– Полегче, Тигр. Я просто говорю, что когда в детстве тебя постоянно донимают, ты не совсем готов к тому, что вдруг вырастаешь на целый фут и женщины начинают уделять тебе внимание. А потом прибавь еще несколько лет и буквы «ДМ» после своего имени, и все становится еще хуже.

– Так женщины стали бросаться тебе на шею? – ахнула она. – Должно быть, это несколько облегчило твою боль.

Да. И даже намного. Но это не означает, будто он сразу понял, что делает.

– Я встретил мать Тоби на свадьбе друга. Она была из Далласа и приехала в город на уик-энд.

Это был кошмарный день. Он потерял своего первого пациента, подростка, скончавшегося от передоза, прежде чем Джош успел ему помочь. В самом кошмарном настроении он отправился на свадьбу. Несколько бутылок пива, прекрасная незнакомка, один прохудившийся презерватив, и он сделал все, чтобы забыть тот день.

Но это оказалось невозможно.

– Алли была официанткой. Хотела заработать достаточно денег, чтобы поехать в Нэшвилл и заняться певческой карьерой.

Алли все делала с неподдельным энтузиазмом и стала безумным глотком свежего воздуха после той жизни, которой он жил в то время: больничной. Она все делала с размахом: жила, смеялась, любила. И эта неуемная страсть ко всему стала причиной его падения. Он втрескался в нее, втрескался по уши, безумно и безоглядно.