Черный зверь - Полосухин Виталий - Страница 61

Со стороны леса медленно брел большой седой тигр. Его нижняя губа была рассечена и с трудом прикрывала огромные желтые клыки. Изо рта текла слюна и падала в снег – тигр иногда с хлюпаньем слизывал ее, чтобы не намерзала на клыках. Ему не нужно было видеть добычу, он чувствовал ее и так.

Когда он приблизился к снежному холму, тот вдруг взорвался, и снежная туча, разинув красную пасть, бесшумно бросилась на него. Волк был гораздо быстрее тигра, но и гораздо меньше, а значит, и слабее. Если бы он хотел убежать, то сделал бы это без особого труда. Но он не хотел.

Тигр не успел отбить его когтистой лапой, только присел, зажмурил глаза и, прижав рваные уши, пропустил удар. Тигр понимал, что с одним волком он справится.

Но волк, похоже, думал иначе. Он отскочил и принялся бегать вокруг тигра. Тигр, придя в себя после первого натиска, вертелся на одном месте, стараясь все время быть лицом к врагу, но не успевал: волк нарезал круги все быстрее. И когда волк снова прыгнул, тигр опять не был готов. Он чувствовал, как клыки раздирают его шкуру на загривке, пытаясь прокусить шею, и это ему совсем не нравилось. Волку-одиночке вообще не полагалось оказывать сопротивление.

Тигр взревел от такой наглости, рванулся всем телом и сбросил волка со спины. Тот еще не успел упасть, как тигр прыгнул на него, прижал, раздирая, грудь лапой и наклонился, чтобы одним движением огромных клыков перегрызть наглецу глотку…

Волк ударил передними лапами тигра по глазам. Тигр инстинктивно опустил веки, но было уже поздно: два огромных переливающихся зеленым и голубым шара лопнули. Он взревел, отскочил в сторону и замотал головой, пытаясь прогнать внезапно нахлынувшую на него какофонию цветов вперемежку с болью. Бурая вязкая слизь сочилась из-под стиснутых век, а яркие вспышки, раздражающие глазные нервы, уступали место темноте. Эта темнота отвлекла его от схватки, и волк, не обращая внимания на порванную грудь, добил более чем вдвое превосходящего его по силе противника.

Когда тигр взрыкнул последний раз и опустил на снег бессильную слепую голову, волк вернулся к разворошенному сугробу. С осторожностью, будто своего детеныша, он вытащил, вцепившись зубами, человеческое тело и перетащил его на труп тигра. Человечек застонал и обнял горячую шкуру, будто хотел влезть в нее. Волк лег рядом, опустив раненую грудь на снег. Лес, степь, горы – все замерло, все ждало новой метели. Пройдет время и сомнет, уничтожит и эту снежную равнину, и могучие столетние сосны в толстой броне коры, и даже горы будут оседать и превращаться в пыль. А белый волк лежал на снегу так спокойно, словно лишь для него одного время не имело значения.

III. 2000