Бюро-13 - Полотта Ник - Страница 70

– Здесь – все самое существенное, – подытожил Розенберг, включая перемотку. – Остальное вы видели собственными глазами как участники.

– Спасибо, ваше преподобие.

– Не стоит благодарности, Эд.

– Нужно посоветоваться, – обратился я к товарищам.

Мы сдвинули стулья.

– Кто-нибудь узнал его? – В моем голосе против воли прозвучала надежда.

Ответь сплошь отрицательные. Что ж, ладно. Джессика как филолог-любитель проанализировала обороты речи нашего нового врага и с досадой отметила: прошел курс у опытного логопеда. Значит, у него проблемы с речью… Что именно пришлось прятать? Пришепетывание или иной какой-нибудь дефект? Акцент – иностранный, южный, бруклинский, ярко выраженный чикагский? Как бы это узнать?

– Обратили вы внимание на его уши? – подхватил Рауль. – Этот тип молод. Седина – камуфляж.

– Ты хотел сказать – на его руки? – уточнила Тина. – Седина-то сединой, но главное, на его руках нет следов возраста. Ну, для лица – кремы, подтяжки и прочее. Но руки… что-то я не слыхала… Ведь не станешь подтягивать кожу на запястьях?

Невольно я потер свой перебитый нос.

– Значит, у него чужое лицо? В таком случае нельзя полагаться на изображение, которое мы видели в роликах.

– Все-таки стоит попробовать, – возразил Джордж, подпирая подбородок вертикально стоящим М-60. На посторонний взгляд могло показаться, что у него необычно длинный подбородок, так фута два, а опирается он на небольшое банджо. – Кто решился на чужое лицо, сами знаете, как это дается. А может, он человек с тысячью лиц?40

Вот так Джордж! Не ожидал от него такого рода эрудиции.

– Плюс ко всему, – деловито добавила Минди, – у него ни мозолей, ни шрамов, даже заживших: никогда не занимался ручным трудом. Носит дорогой смокинг.

Ну, это-то как раз не значит, что человек богат. Скажем, служит в видеомагазине или еще какой-то фирме. Кроме того, смокинг кто угодно может взять напрокат. Да мало ли что еще…

– Смокинг? – грызя костяшки пальцев, переспросил Кен, как будто не понял, о чем речь.

– Скорее всего отвлекающий маневр: первое внимание – на одежду, – напомнил Ренолт. – Избитый трюк.

– Однако неизменно срабатывает, – возразил Рауль.

– Ясно одно: следы он заметает мастерски. У нас не так уж много зацепок, – подытожил я. – Высока вероятность, что мы имеем дело с мужчиной. Белым. Возраст около тридцати пяти. Рост пять футов десять дюймов. Вес сто тридцать фунтов. Никогда не занимался ручным трудом. Маг.

– Не маг! – отрезала Тина. – Презренный алхимист!

– Алхимик, – поправил я. – Так мы его, пожалуй, и будем называть.

– Йес. Да. Вспомните бутылочки!

– У него был магический жезл, – напомнил Кен.

– И он им пожертвовал, чтобы выпустить монстров. – Рауль с отвращением постучал по полу собственным жезлом. – Любой задрипанный алхимик способен состряпать пойло, которое даст ему силу средней руки факира – аж на двадцать четыре часа.

– При этом яд разъедает его изнутри, ведет к полной духовной и физической деградации. От него не останется даже призрака! – веско заключила Джесс.

М-да… Веселенькая перспектива! А если призрак все же останется? Джордж обрадованно раскинул руки, обхватив ими спинки ближайших стульев.

– Так он сам загнется? – Ноу! Ниет! – воскликнула Тина, темпераментно рассекая ладоньювоздух. И добавила кое-что по-русски.

– Он завладел мудростью древних ацтеков, – напомнил Хорта. – Одно лишь обладание Книгой мертвых делает ее хозяина непобедимым. Никакое зелье для него не опасно.

Я прокрутил в голове кое-какие цифры. С той минуты, когда псевдобужум выбросил из окна полицейского, до захвата и до…

"Мы перешли из одного временного пояса в другой", – мысленно напомнила Джессика.

– Спасибо. Итак, двадцать три с половиной часа.

– Азартный игрок, – резюмировал Джордж.

– Маг-неудачник, – вставил Кен.

Рауль Хорта ударил жезлом об пол.

– Опять?! Алхимик, а никакой не маг!

– В том-то и дело! – Кристина в волнении дергала себя за длинный, волнистый "конский хвост".

– Объясните, пожалуйста, – попросил я, затачивая карандаш, – что вы имеете в виду конкретно. А то мы совсем уже прозаседались. – Я покосился на Тину.

Рауль открыл рот и снова закрыл, но в конце концов решился:

– Магия – сильнодействующий наркотик. Возбуждает иной раз почище секса.

– Йес. Да. – Тина грустно вздохнула (судя по выражению лица

Джорджа Ренолта, ее личная проблема скоро найдет свое решение). – А этот

жалкий алхимик только и мог, что хватать по верхам.

– И правда… – Наша Минди вдруг задумалась (вообще это не очень-то ей свойственно). – Магия затягивает, потом без нее уже трудно обойтись. Все равно как старый вояка привыкает к повышенному содержанию адреналина в крови.

– Вот точно! – Ренолт подался вперед и упер локти в колени. – История Бюро насчитывает восемь случаев, когда чародеи утрачивали свой дар. Все восемь человек покончили с собой.

Невольно я подумал о нашем старом товарище – маге Ричарде Андерсоне. Он, слава Богу, не попал в этот скорбный список, а просто ушел в отставку, сохранив свои способности, но на крупные чудеса сил у него уже не хватало – возраст неумолим. Мне показалось, что я начал схватывать суть проблемы.

– Итак, он готов пойти на что угодно, даже на игру со смертью, ради шанса приобщиться к высокой магии?

– Именно так.

– Отлично. Значит, он – псих? Маньяк, в чьих руках оказалась теперь неограниченная власть?

– К несчастью, ты прав.

– Но зачем ему понадобились выжимки двух других аномалов? – недоумевал Кен. – И почему он вроде бы проигнорировал Гошнара?

– Хороший вкус, – съязвил Ренолт.

Бланко фыркнула.

– Алхимик сожрет все, что подвернется под руку.

– Совершенно верно, – подтвердил Рауль. – Привыкли лопать все без разбора, как крысы, – что химию, что траву.

Упоминание о еде, даже в таком контексте, вызвало у меня спазмы в желудке. Пора идти обедать, разговор продолжим потом, и я выпроводил свою команду из просмотрового зала. Мы долго шли по разветвленным коридорам, прежде чем обнаружили кафетерий. Пахнет вкусно… мы невольно ускорили шаги. Половина столиков оказались заняты, остальные опрокинуты на пол, словно и здесь не обошлось без заварушки: может, какое-нибудь привидение из бывших поваров не выдержало того, как в Боевой академии издеваются над мясом?

Завидев одиноко сидящую за столиком Пэтрику, я попросил Джесс взять для меня что-нибудь жареное с луком и тосты и направился туда.

– Как ты, Пэт? Давно мы не виделись.

Целительница положила в свой кофейник добрый фунт сахару.

– Воздохнуть некогда… несколько часов подряд штопала раненых и умирающих. Давно не было столько работы – с самого землетрясения тысяча девятьсот девяностого года в Сан-Франциско.

– Ты была в Сан-Франциско?

– Наша группа выследила гигантского жука, который вызывал землетрясение.

– Я что-то тебя не понял…

Пэтрика застенчиво улыбнулась.

– Да я не курсант, а агент из группы "Ангел" в Лос-Анджелесе. Меня пригласили, чтобы я усложнила задачу экзаменуемых: открывала не те двери, сворачивала не туда, попадала в плен, и все такое.

Гм… А Джойс Бертон еще коварнее, чем я думал.

– У меня есть друзья во Фриско. – Я предложил Пэтрике молоко, она отказалась. – Ребята из Бюро потрудились на славу. Жителям города повезло, что вы оказались там.

– Повезло! – Она поморщилась, словно ей в рот попало что-то несъедобное. – Да у меня потом много ночей подряд стояли в ушах стоны умирающих. Гражданских спасали в последнюю очередь.

От комментариев я воздержался – что тут скажешь? Издержки профессии. С этим либо миришься, либо сходишь с ума, либо увольняешься. Пэтрика дотронулась до моей руки.

– Эд, если ты не против, я поработала бы еще какое-то время в твоей команде.

– Почему такое желание?

– Да понимаешь, Эд… посмотришь на такого алхимика, какие он чудеса вытворяет… ему одна дорога – обратно в ад. Хотелось бы в этом участвовать.