Бюро-13 - Полотта Ник - Страница 36

Я снял рюкзак и положил на землю; прикрепил фонарь к дулу винтовки, увязал все это поверх рюкзака и, толкая его перед собой, пополз по туннелю. Луч фонаря освещал мне путь. Пол шероховатый, земля спрессовалась или перегорела – сцементировалась от времени. Воздух промозглый. Через каждые три метра своды поддерживались арочными опорами.

Джорджу не понравилось бы это место… Он и растолстел так только потому, что в его жизни было слишком много узких туннелей. Много лет назад ему, в те времена худущему, костлявому рядовому армии, пришлось побывать во Вьетнаме. Из-за худобы его назначили "туннельной крысой". Любимое занятие вьетконговцев – рыть туннели, чтобы прятаться в них от противника. Обнаружив такой туннель, американцы засылали внутрь какого-нибудь бедолагу – спугнуть врага. Выкуривать из туннелей вьетнамцев – занятие бесполезное: у них там противогазы; взрывать тоже не решение проблемы – лабиринты настолько сложны и запутанны, что полностью разрушить их невозможно. Обычно роль "туннельной крысы" исполнял новичок – тощий новобранец. Потери среди них были ужасающие. Подземные ходы изобиловали смертельными западнями: то на голову падал сверху груз; то подстерегали гнезда с ядовитыми змеями; то осыпалась кровля; то вьетконговец, закопавшийся в землю, давал вам проползти над ним, а потом вставлял нож в живот. После нескольких таких дьявольских заданий Ренолт решил каждую свободную минуту посвящать еде – он попросту откармливал себя, чтобы стать непригодным для этой роли. Честно сказать, не осуждаю его за это.

Расправившись как-то в одиночку с целым взводом зомбированных вьетконговских солдат, он ушел с военной службы и поступил в Бюро, но свой внушительный вес так и не сбавил. Так хотелось надеяться, что мой товарищ жив…

Вскоре луч фонаря наткнулся на боковую камеру с лестницей, ведущей на сей раз наверх. Я двигался с хорошим временем – посмотрю-ка, что там, вдруг это важно. Рюкзак и винтовку оставил в туннеле, надел на пистолет глушитель и полез вверх. Сломал по пути одну перекладину, но без последствий для себя. Добравшись до конца, отодвинул висящую на петлях панель – полная темнота. Настроил линзы фонаря на минимальную мощность, прикрыл рукой слабый луч света и посветил кругом: в темноте виднелись смутные очертания остатков сгоревшего дома. Только едва различимые следы осыпавшегося цемента на земле обозначили границы строения; не осталось ни одного целого камня. Поднял фонарь немного повыше: руины простираются далеко-далеко и теряются в темноте. Что это может быть? Подземный город? Но зачем он здесь? А что, если в этой гигантской пещере хозяева держали рабов? Это затрудняло им побег и объясняло существование туннеля. Но почему все разрушено? Не похоже, чтобы это натворила облачность, даже если бы она сюда и проникла.

Мое внимание привлекло слабое сияние впереди; взял бинокль. Изображение расплывчатое, настроим фокус… Да тут целый лес из каких-то разноцветных палочек, стоящих вертикально, как бы воткнутых в землю. С помощью компьютерного увеличителя удалось разглядеть, что из них составлен определенный орнамент. Звезда? Нет, пентаграмма. Пентаграмма из цветных палочек! Кровь моя похолодела, я все понял: это не обыкновенные палочки, а волшебные – жезлы магов! Деревянные, медные, бронзовые, железные, серебряные… Сотни, тысячи жезлов самой разнообразной длины. Даже несколько золотых, таких же длинных и сверкающих, как у Ричарда. Энергии, собранной здесь, хватило бы… чтобы утопить остров? Но это невозможно. Похитить жезл у мага? Лучше сунуть голову в микроволновую печь – результат тот же. Впрочем, для похитителей это могло не иметь значения…

Так вот оно, то место, где рабы совершили свой обряд – и остров погрузился в океан! Кто знает, сколько рабов отдали свои жизни только за то, чтобы собрать здесь магические жезлы? И сколько погибло при составлении пентаграммы? В центре – вертикально, с поднятыми кверху руками – стояли три высохшие мумии – две мужские, одна женская. Смелые сердца, они погибли под действием магических сил, потопивших остров, и не успели даже узнать, достигли успеха или нет. С более героическим поступком мне не приходилось встречаться. Захотелось что-нибудь сделать для них, и я, хоть это может показаться глупостью, произвел в их честь салют. И дал торжественную клятву никогда не называть этих людей рабами, а только партизанами. Бойцами Сопротивления.

На всякий случай я как можно тщательнее просканировал подземную пещеру – больше ничего заслуживающего внимания; город ра… славных бойцов, партизан разрушен полностью, должно быть под влиянием таинственных побочных явлений. У магии свои законы, нарушение даже самых незначительных грозит смертельной опасностью… Мне стало не по себе. Я спустился по лестнице, взял рюкзак и двинулся дальше. Мне все стучало в голову: а сможешь ты сделать то же самое, имея, скажем, в своем распоряжении атташе-кейс? Умереть и забрать с собой в могилу целый остров? Честно признаться, так и не нашел ответа на этот вопрос. Просто не знаю.

Погруженный в эти размышления, я полз так еще в течение часа, пока на пути не встретилась пещерка: свод ее обрушился, почти полностью заблокировав дальнейшее продвижение по туннелю. Чудесно! Почва на ощупь песчаная, свежая. Догадываясь, что все это значит, я посмотрел на компас и произвел некоторые расчеты. Так, это уже наша работа: подрывной заряд оказался разрушительнее, чем мы думали. Значит, я нахожусь почти под стеной.

Целый час я копал, откидывая песок подальше от себя, в глубь туннеля. Перчатки кое-как защищали руки, но я с радостью пожертвовал бы хоть своей пенсией ради лопаты или хотя бы шанцевого инструмента. Пот стекал по мне градом, одежда промокла, жгла рана под повязкой на шее. Будь в туннеле хоть немного больше места – снял бы нательную броню: здесь жарче, чем в сауне. Был момент – я повязал вокруг головы платок, чтобы пот не заливал глаза, и испытал сильнейшие искушение взорвать проход гранатой. Но обвал произошел как раз по причине взрыва, не стоит ухудшать ситуацию. Пригоршнями отбрасывал я песчаную почву, пока наконец не прорыл ход, в который смог протиснуться. Преодолев это препятствие, легонько ударил ногой: почва осыпалась еще раз и прохода не стало видно. Немного подумав, я взял гранату и закопал ее в мягком песке. Пистолет – вернее, но я не мог им пожертвовать. В случае преследования вряд ли удастся быстро выбраться отсюда – надо хоть немного себя обезопасить.

Минут через пятнадцать, пробираясь ползком, я достиг наконец конца туннеля. В камере у подножия лестницы с наслаждением встал во весь рост и потянулся – аж суставы захрустели. Я снова готов к действиям! Решил даже: подкреплюсь и утолю жажду не сейчас, потом. Убрал фонарь с дула винтовки, закинул через плечо рюкзак и начал подъем. На самом верху выход закрывала простая плита на петлях, на этот раз закрытая на засов с внутренней стороны. Вот удача! На всякий случай капнул на него немного масла и медленно отодвинул – ни звука. Слава Богу!

Осторожно отвел плиту, уткнулся в прорезь брезентового полога. Раздвинул полог дулом винтовки, шагнул вперед и оказался внутри небольшой палатки размером с летний домик. Потолок поддерживался металлическим шестом по принципу зонта; вдоль стен тянулись деревянные полки; впереди, на уровне пояса, открытую стену палатки перегораживал прилавок. Все это напоминало ярмарочный киоск. Снаружи виднелись ряды других таких же палаток, за ними возвышалось высокое кирпичное здание. Уличный рынок?

Соблюдая осторожность, я двинулся к прилавку и осмотрелся: никого… Заасфальтированная улица удивительно чиста – никаких следов вековой пыли… Закинув за плечи рюкзак, я перепрыгнул через прилавок и крадучись зашагал к началу аллеи. Вышел на большой перекресток с пешеходными дорожками; улицы забиты застывшими, странными трехколесными экипажами. Уличные фонари и сигналы регулировки уличного движения; мусорные баки и доски объявлений… Вокруг небоскребы из стекла и стали… Фантастика! Город мог бы сойти за любую современную метрополию: Лондон, Берлин, Майами… Да, наконец-то я попал в город. И в большую беду.