Река желания - Поллок Марта - Страница 2

Нет, все-таки она, Мэгги Спрингфилд, в некоторых случаях способна на зависть. Чувство отвратительное, но ничего не поделаешь. Зависть, говорят люди, убивает душу человека.

Ничего, ее душу гнусное чувство зависти не убьет. Она сейчас зла как сто чертей!..

Пауза затягивалась самым нелепым образом.

Бармен-горбун, получив от Джека заказ, уже тащил к столику поднос с любимыми Сильваной миндальными пирожными и кофейником.

Это дело официанта, подносы таскать, с раздражением отметила про себя Мэгги, на дух не переносящая миндаль. Наблюдая за барменом, она сначала даже не поняла, о чем говорит подруга.

– Мэгги, ты слышишь меня? Мэгги, ау! Мы с Джеком приглашаем тебя на нашу помолвку! Придешь? – Голос у Сильваны, тихий и ласковый, был полон незнакомых ноток.

– Что? – спросила, с недоумением взглянув на друзей, молодая женщина. – На какую такую помолвку?

– Да на нашу с Джеком! А еще нам сегодня не до музыки, не до концертов – идем сейчас к родителям Джека. С предстоящей свадьбой столько проблем! Не расстраивайся, милая Мэгги!

Ага, вот что означали незнакомые нотки в голосе подруги!

Она что, жалеть меня надумала? – решила было Мэгги, но тут же отогнала эту мысль.

С какой еще стати, ведь у меня все впереди!

И уж конечно мой-то жених будет не таким пугалом, как Джек Паттерсон.

– Вот как, приглашаете на помолвку? – тем не менее расстроенная неожиданной новостью, Мэгги изобразила радостное удивление. – Конечно, мои дорогие! Приду обязательно!

Джек поднялся и чинно поклонился Мэгги.

– Я так и знал, что ты обрадуешься! Ты всегда хорошо ко мне относилась, я все помню!

Лучше бы тебе память отшибло, подлый предатель! – подумала Мэгги. Он помнит! А я вот давно все забыла!

– Но… простите, мне пора, бегу! – Молодая женщина вскочила со своего стула и действительно почти бегом направилась к выходу.

– Ты куда, Мэгги?! – воскликнули Сильвана и Джек хором. – Почему тебе куда-то надо бежать?

Скажите еще, что меня никто не ждет, идиоты!

Воскресенье испорчено! Влюбленные дураки, не могли позвонить и предупредить, что собираются провести время со стариками Паттерсонами! День пропал, такой прекрасный день!.. А бежать-то ей действительно некуда, и никто ее на самом деле не ждет…

Каблучки легких туфелек звонко стучали по каменным плиткам дорожки.

Помня о том, что спина у молодой женщины при ходьбе должна быть прямой, Мэгги быстро шла по тенистому бульвару Академии и думала о том, что вечером вновь придется одной возвращаться в крохотную квартирку под чердаком старинного дома на Гарднер-сквер. А затем выслушивать нескончаемо долгие нотации любящей мамочки, которая взяла себе в привычку воспитывать дочь по телефону.

Долгие и смешные нотации, сводящие с ума своей назойливостью! Мать недовольна образом жизни своей самостоятельной дочери – все это старо как мир.

«Не туда пошла, не то купила, не то сказала… Спишь не на том боку. Смотришь не те фильмы… Ты покупаешь „Окси“?! Почему не „Оксапол“, милая? Мама плохого не посоветует!.. Делай, что тебе говорит любящая мать, и все будет в полном порядке! Воспринимай мои советы как систему, и все наладится…»

О, какая старая, нудная песенка! Неужели мамочка так состарилась, что не чувствует: у дочери своя, отдельная жизнь, которая целиком и полностью управляется вполне симпатичным королем, имя которому Его Величество Случай? Никакая система не поможет лучше справиться с проблемами.

Мэгги улыбнулась и пошла медленнее. Она вовсе не сердилась на мать. Ну, нотации, подумаешь! Главное, мать жива и здорова.

Милая мама! Тебя саму, Мэрилин Спрингфилд, урожденную Мэри Каттералл, дочь мельника из-под Молледана, тоже нужно воспитывать. Что-то в последнее время ты стала говорить о вещах, ранее неслыханных.

Ты, Мэрилин Спрингфилд, строго судишь мою жизнь и мои привычки, моих друзей. Но почему ты стала с таким вызывающим подозрение уважением говорить о мистере Саймоне Маккуиллане, холостяке-книготорговце?

«Саймон решил! Саймон сказал! У Саймона потрясающее чувство меры!» Раньше таких слов удостаивался разве что покойный отец!

Саймон предпочитает «Оксапол», и бог с ним! А что для тебя значит, интересно, инженер Джонатан Натчбулл? Ведь он всю жизнь только тем и занимается, что строит мосты, пирсы и виадуки. С какой такой стати он удостаивается от тебя глубокомысленных эпитетов «почтенный», «мудрый» и «обходительный», а?

Конечно, тебе, милая мама, не весело сохранять статус вдовы долгие десять лет. Жизнь, как говорится, берет свое.

Скажи мне лучше честно, мама: «Дочь, помоги найти хоть какого-нибудь жениха!». И не вспоминай по поводу и без повода моего отца…

Ах отец! Мэгги вспоминала его без печали, лишь с легкой грустью. А как еще можно было вспоминать доброго и веселого человека, оставившего о себе чудесные воспоминания. Конечно, такого мужчину, как покойный отец, мама не встретит никогда.

Прекрасный драматический актер с амплуа первого любовника, прославившийся исполнением заглавных ролей в фильмах, поставленных знаменитым Чарлзом Берриманом, Бенджамен Спрингфилд был чудесным человеком. Как его любили и уважали всюду!

Критики посвящали ему восторженные статьи, знатоки кино называли живой легендой кинематографа, дилетанты просто верили, что мистер Спрингфилд и великий Веллес одно и то же лицо. Любимец женщин… Однажды на центральном вокзале мама достала из сумочки револьвер и выстрелами разогнала внушительную толпу охотниц за автографами, за что поплатилась внушительным штрафом. Но, попав на первые полосы газет, эта история привела только к росту популярности ее отца.

А как папа умел шутить! Слава о его дружеских, но беспощадных розыгрышах гремела в родном городе, да и в других уголках страны.

По всему миру гремела! Их жертвы становились героями дня. Если Бенджамен Спрингфилд шутил над посредственным актером из провинции и имя бездари становилось достоянием прессы, то популярность актера росла как на дрожжах, за ним начинали охотиться режиссеры, в ресторанах кормили бесплатно, в магазинах счастливцу открывали кредит. Но стоило отцу пренебрежительно отозваться о каком-нибудь столичном властителе дум из мира театра или кино, как вся публика разом охладевала к нему.

А еще мистер Спрингфилд был неплохим художником. Его шаржи на актеров до сих пор хранятся в музее театрального искусства. А остроумные карикатуры… Они по сей день смешат людей, украшают станицы юмористических изданий.

Отец оставил в наследство доброе имя, небольшой капитал и прекрасный загородный дом на берегу роскошного озера недалеко от столицы, выстроенный по собственному проекту. В нем-то и живет ее мать, миссис Мэрилин Спрингфилд.

Соседи называют дом настоящим дворцом.

Он просторен и удобен, красив и изящен. Окружен столетними дубами в два обхвата. С прекрасным садом за живой изгородью, дорожки которого посыпаны толченым кирпичом.

Маме в родном доме живется комфортно и вовсе не одиноко. Вместе с ней там обретается родная сестра Хильде с мужем и двумя сыновьями, сорванцами-близнецами Томми и Эйбом.

Впрочем, эксцентричный муж сестры Винсент Маршалл основное время проводит в разъездах по всему свету. Он владелец цирка шапито. А когда появляется дома, то приглашает всех своих артистов и устраивает настоящее представление на берегу озера для родственников, друзей и соседей. В саду тогда раздается рык экзотических зверей, что приводит гостей в восторг и ужас одновременно.

Поздним вечером в такой день небо над берегом расцвечивается огнями фейерверков. Черная вода отражает бесчисленные сполохи огней, и нет слов, чтобы описать такую красоту, – все это надо видеть.

У Хильде сложный характер, почему-то ей трудно было ужиться в столице. Мама уговорила сестру переехать за город, чтобы у детей была возможность наслаждаться природой.

В местечке Вермхолл, где расположен дом, есть чистые быстрые форелевые реки, и огромное озеро, и обширные хвойные леса. Каждая прогулка в них дарит целительное ощущение прилива сил!