За столпами Геракла - Большаков Александр Алексеевич - Страница 22

Перейдем к рассмотрению социальной организации гуанчей. На Тенерифе, по-видимому, жили девять племен: таоро, гуимар, абона, адехе, дауте, икод, такоронте, тегесте и анага. Их названия сохранились до сих пор в топонимике острова. Кроме того, эти имена в некоторых письменных памятниках начала XVI века (например, в записях нотариальной конторы) употребляются как фамилии коренных жителей.

Согласно преданию, записанному хронистами, за 150 лет до завоевания острова испанцами им управлял один вождь. Затем девять сыновей этого вождя, захватив власть, разделили остров между собой. В конце XV века, накануне европейской колонизации Тенерифе, потомки этих сыновей управляли различными районами острова, названия которых совпадали с названиями проживавших в них племен.

Когда племенной вождь умирал, власть переходила по наследству к его братьям (в порядке старшинства), а если таковых не было, то наследовал старший сын. Ритуал возведения вождя в сан протекал следующим образом. У тагорора, стены которого были украшены зелеными ветками, а пол усыпан цветами, собирались все члены племени. Затем приносили хранившуюся в кожаном чехле кость вождя-предка. Один из старейшин подносил эту кость к сидевшему на покрытом шкурой камне новому вождю, который был обязан поцеловать ее. Затем эту кость клали вождю на голову, и он произносил клятву, заверял, что будет править так же мудро, как его великий предок. Старейшины и знатные воины по очереди касались своим плечом этой кости и клялись в верности вождю племени. По завершении церемонии начинались народные празднества и устраивавшееся вождем общее пиршество. В организации пиршества вождю помогали его родственники, поставлявшие скот, ячмень и фрукты. Интересно отметить, что ритуал, сопровождавший вступление вождя в должность, практически идентичен аналогичной церемонии в традиционных африканских обществах, что зафиксировано в специальной этнографической литературе.

В летнее время вождь жил в горах, а зимой — поблизости от берега моря. При переселении вождя из одной резиденции в другую его сопровождала «знать», и один из ее представителей нес впереди процессии символ власти анепу — длинную заостренную палку с набалдашником, оповещая население о приближении менсея. Жители, выходившие встречать вождя, вставали перед ним на колени и, отерев ему ноги краем тамарко, целовали их в знак признания его власти над собой. Иногда вождю преподносились подарки: шкуры, фрукты, цветы.

Некоторые аспекты власти вождя племени ограничивались советом старейшин. Вождю поминально принадлежала вся земля. Он делил ее и раздавал членам своего племени в соответствии с их знатностью и личными заслугами. Племена нередко воевали между собой, но, когда возникала необходимость отпора внешнему врагу, все воины острова объединялись под началом вождя племени таоро, населявшего центральную часть острова, что свидетельствует о стратификации племен, их иерархизации. Когда-то во главе племени таоро стоял старший из братьев. Вслед за ним здесь правили сильные вожди.

Сабин Бертло выдвинул достаточно основательное предположение, что наименование этого племени связано с названием тагорор. Кстати, последнее имя выступало и в качестве топонимов. На Тенерифе тагорор — участок на юге острова у местечка Гия. Аборигенам этот участок, по-видимому, служил местом для собрания и празднеств. На Гран-Канарии подобное же название имел участок в Гальдаре, где в исследуемый период жили вожди острова [Berthelot, 1978, с. 82].

Эспиноса делит всех жителей острова на «знатных» (ачименсей), «рыцарей» (сичисикитсо) и «крестьян» [Espinosa, с. 37–38], что, по-видимому, соответствует высшей родо-племенной знати — прямым потомкам вождя племени, менее родовитым соплеменникам и рядовым общинникам. И. В. Рябикова полагает, что речь здесь идет о племенных вождях, старейшинах и рядовых общинниках [Рябикова, с 256]. Но ее интерпретации «знатных» Эспиносы противоречит то, что племенные вожди на Тенерифе носили титул «менсей». Присутствующий же в названии их титула корень «ачи» означает сын, наследник. Старейшин на этом острове называли сигонами — совсем иначе, чем «рыцарей» хрониста.

В хронике Эспиноса приводит бытовавшую среди гуанчей легенду о том, что бог, создав людей, некоторым из них не дал скота, а велел служить имущим. Хотя эта легенда представляет собой христианскую интерпретацию взглядов островитян, однако, на наш взгляд, в ней все же могло найти определенное отражение и существовавшее на острове имущественное расслоение. Один из законов гуанчей гласил, что ачименсей, унизивший себя доением козы, терял свою знатность. Этот «закон», по-видимому, сохранил черты более раннего, в сравнении с описываемым Эспиносой, этапа развития общества, когда имущественного неравенства еще не было, и свидетельство это можно интерпретировать, как одно из правил табуации разного вида деятельности для различных социальных страт общества, что вообще характерно для архаических этапов развития.

X. Нуньес де ла Пенья сообщает нам про некоторые обычаи, «строго соблюдавшиеся» на Тенерифе. Так, сына за непослушание родителям побивали камнями. Весьма распространенным наказанием была смерть — ею карали убийство, прелюбодеяние, причем в первом случае провинившегося вешали, а во втором — хоронили заживо. Смертью карали и кражу.

В результате недостатка пастбищ на Тенерифе, а также из-за краж скота между племенами часто вспыхивали войны. Количество воинов на острове доходило до 6 тыс. Состояние войны объявлялось дымовыми сигналами и свистом. Перед сближением, будучи еще на расстоянии, воины метали друг в друга камни. Затем они раздевались и наматывали тамарко на руку с целью защиты ее от ударов. Смысл этого обычая состоял, видимо, еще и в том, что, намотав рубашку на руку, островитяне получали возможность использовать еще одно оружие. Устроено оно было следующим образом. Хорошо выделанный из камня шар обшивался кожей и закреплялся на кожаном ремне той или иной длины. Таким образом получалось оружие, напоминающее булаву или палицу, но в отличие от последних длину ремня (а тем самым и расстояние использования) можно было регулировать. В мирное время этот шар закреплялся на одежде для утяжеления ее края [Diego Cuscoy, 1968, с. 228–229].

Женщины сопровождали на войну своих мужей, обеспечивали их пищей. В случае гибели воинов жены хоронили их в пещерах. Когда одна из сторон одолевала другую, то женщин, детей и стариков из вражеского племени победители отпускали домой. На время всеобщего праздника, устраивавшегося на Тенерифе после сбора урожая, все войны прекращались. Описание войны на острове — яркое подтверждение весьма архаического характера общества.

О социальной организации на других островах нет почти никаких сведений. Хроники упоминают лишь о некоторых племенных союзах, племенах и родах (все эти термины из-за недостатка сведений используются условно) и об именах вождей, стоявших во главе их. Известно, например, что на Гомере вождь одного из племен вплоть до конца XIV века сохранял верховную власть над всеми племенами на острове. Но после его смерти племенное объединение распалось. На Фуэртевентуре, согласно хроникам, существовали, по-видимому, два племенных союза, территории которых были разделены каменной стеной. Стена эта проходила с запада на восток. Территория племенного союза, расположенного к югу от стены, занимала полуостров Хандия и была в несколько раз меньше территории «северного» объединения. Эти объединения находились долгое время в состоянии войны.

Число воинов на двух центральных больших островах архипелага было намного большим, чем на других островах. Зурара сообщает, что на Лансароте было 60 воинов, а на Фуэртевентуре — 80, на Гомере — 700, Пальме — 500, а на Иерро — всего 12 [Zurara, с. 194–195]. 12 воинов на последнем острове, по-видимому, составляли «личную дружину» племенного вождя. Подобные «малые дружины» при племенном вожде хорошо известны по африканским этнографическим материалам.

Степень изоляции от остального мира, удаленности от материка сказалась на темпах социального развития населения различных островов. На общественное развитие аборигенов оказала известное влияние и обеспеченность некоторых островов пастбищами и пригодными для земледелия участками земли.