За столпами Геракла - Большаков Александр Алексеевич - Страница 11

Со времен эпипалеолита в различные исторические периоды для Средиземноморья характерны разнонаправленные миграционные движения. Впрочем, массовость этих миграций не следует преувеличивать. Море не служило для них непреодолимым препятствием. В зону контактов входили побережья всех омываемых им континентов. Любопытно, что по территории Северной Африки передвижения имели маятниковый характер.

Часть костяков верхнепалеолитических людей Европы обнаруживают негроидные признаки. Одни ученые считают, что это свидетельствует о контактах между европеоидами и негроидами в указанный период, другие же объясняют данный факт недостаточной еще в те времена дифференциацией европеоидной и негроидной рас. Кроме того, следует напомнить, что негроидные черты ископаемых останков человека из Муге (Португалия) и Гримальди (Италия) оспариваются некоторыми учеными. Споры специалистов вызывает и присущая типу «Мешта-Афалу» платириния (широконосие), которая, по мнению ряда ученых, не является достаточно веским свидетельством в пользу негроидной примеси. Дж. Д. Кларк с уверенностью утверждает, что «негроидное население Сахары явно не имеет никакого отношения к расе Мешта-Афалу» [Кларк, с. 160J. Это, впрочем, не противоречит высказанному В. П. Алексеевым предположению о том, что смешение европеоидов с негроидами могло происходить на территории всей Северной Африки. По-видимому, в Южной Европе и в некоторых присредиземноморских районах Северной Африки процесс метисации шел слабо.

Определенным подтверждением существования в эпоху эпипалеолита контактов между населением двух указанных частей света является само наличие на территории Магриба типа «Мешта-Афалу», во многом сходного с современными ему европейскими типами. Существование же некоторых антропологических различий между африканскими и европейскими кроманьонцами говорит лишь о многообразии типов в эпоху формирования современных рас и не может, естественно, служить доказательством заселения Северной Африки с Востока. Подчеркивая полиморфизм верхнепалеолитических людей, В. П. Алексеев отмечает, в частности, их существенные различия в росте. Г. П. Григорьев и И. Б. Леонова показывают на примере костных останков в Гримальди наличие антропологических различий даже в пределах одного коллектива, у носителей одной антропологической культуры [Алексеев, 1978, с. 178–179; Григорьев, Леонова, с. 19].

На Пиренейском полуострове найдено несколько костных останков кроманьонцев. Некоторые из них (например, ископаемый человек, найденный в Барранк Бланк близ Ротовы в Валенсии) обнаруживают значительное сходство с типом «Мешта-Афалу».

Таким образом, всего вероятнее, что носители этого типа попали на территорию Северо-Западной Африки из Европы. Отмечавшаяся ранее особая архаичность антропологических типов, выявленных на Канарах, последними исследованиями не подтвердилась. Речь может идти о миграции на острова не древних кроманьонцев, а лишь их далеких потомков. Некоторая же архаичность антропологических черт аборигенов архипелага объясняется иными обстоятельствами.

Как Пиренейский полуостров, так и северо-западная Африка, вследствие возвышенного и сильно пересеченного характера своей территории, создают весьма благоприятные условия для возникновения внутренних изолятов, в которых длительно сохраняются архаические антропологические черты или черты, появившиеся здесь в результате случайной изменчивости. Условия относительной изоляции способствовали тому, что кабилы — берберские племена, живущие на территории современного Алжира, сохранили некоторые кроманьонские черты. Аналогичная ситуация, судя по всему, обусловила сохранение их и у отдельных групп басков. Некоторые ученые, исследующие проблему кроманьонского человека, ставят в один ряд гуанчей, кабилов и басков, называя их кроманьонцами нового и новейшего времени [Riquet, с. 38; Hoyos Sainz, с. 432; Vallois, с. 17].

Здесь, видимо, уместно уточнить, кто такие гуанчи. Так называли себя аборигены Тенерифе. Позднее это самоназвание было воспринято испанцами. Жителей же других островов архипелага они именовали в соответствии с географическими названиями самих островов. В научной литературе гуанчами принято называть носителей кроманьонского антропологического типа, составлявших большинство населения Тенерифе. Аборигены Иерро называли себя бимбапами, а жители Пальмы — ауритами. Автохтонами Лансароте и Фуэртевентуры были мао и махореры. Но эти самоназвания давно вышли из употребления.

Кабилов считают потомками людей, принадлежащих к типу «Мешта-Афалу». Эту генетическую связь доказывают, в частности, некоторые морфологические особенности кабилов, которые, впрочем, встречаются и у гуанчей [Kidder, Coon, Briggs, с. 68–69]. Таким образом, географические условия Магриба и Пиренейского полуострова благоприятствовали сохранению архаических антропологических типов. Такие находившиеся в изоляции группы могли в результате последующих миграционных движений попасть на Канарские острова. На архипелаге же архаические черты пришельцев подверглись дальнейшей консервации, сохранившись здесь вплоть до эпохи великих географических открытий.

Другой дискуссионный и тесно связанный с предыдущим вопрос, на котором следует остановиться, — распространение на Канарских островах светлопигментированных типов. Об их наличии здесь сообщали еще средневековые хронисты. И сейчас на архипелаге можно встретить индивидов со светло-каштановыми и белокурыми волосами, иногда с рыжеватым оттенком. Цвет глаз у этих людей также светлый, чаще зеленоватый, реже — голубой и серый. Однако не следует смешивать этот светлопигментированный кроманьонский тип с встречающимся здесь же светлопигментированным «нордическим» типом.

Истоки светлой пигментированности следует искать, по-видимому, в Северной Африке. Каждый шестой кабил белокур или рыжеволос. Не отличаются от кабилов существенно в этом отношении и другие берберы. Наиболее светлоглазы и светловолосы среди них рифы. Можно предположить, что на Канарских островах вследствие генетико-автоматических процессов в условиях изоляции эти черты были усилены. Но вполне вероятно также и то, что хронисты, записывавшие лишь наиболее впечатляющее из увиденного на архипелаге, несколько преувеличили эту черту во внешнем облике коренных жителей. Последнее предположение подтверждает, например, исследование нескольких мумий гуанчей. Ученым удалось определить пигментацию радужины глаз, и она оказалась темной.

Вопрос о происхождении светлопигментпрованных типов среди жителей древней и современной Северной Африки также не нашел пока окончательного решения. Имеются две точки зрения на сущность этого факта. Одни ученые объясняют светлую пигментированность некоторых обитателей Северной Африки тем, что они являются потомками древних переселенцев с севера Европы, другие считают это результатом автохтонного процесса депигментации. Нам кажется предпочтительной вторая точка зрения. Выше уже отмечалось наличие, особенно в Северо-Западной Африке, благоприятных условий для возникновения внутренних изолятов. «Нельзя забывать и другого: цвет волос и особенно цвет глаз являются в условиях изоляции признаками с простой наследственной структурой. При этом в изолированных популяциях часто наблюдается автоматическое увеличение индивидуумов со светлыми волосами и глазами, происходит так называемая изогаметация, т. е. выщепление рецессивных форм. Примерами могут служить нуристанцы, народы Северного Кавказа, лесные ненцы и многие другие народы» [Бромлей, с. 263].

Дополнительные материалы по интересующему нас вопросу предоставляют древнеегипетские тексты и настенные росписи в египетских храмах. В них встречаются изображения ливийцев-кихну, проживавших у западных границ Египта на рубеже II–I тысячелетий до н. э. Источники свидетельствуют о принадлежности этих жителей Восточной Сахары к светлокожим европеоидам атлантического типа. Советские ученые высказали гипотезу, согласно которой часть ливийцев-кихну явились предками гуанчей [Дьяконов, Милитарев, с. 202]. Имея полное право на существование, данная гипотеза, на наш взгляд, не исчерпывает вопроса о происхождении светлопигментированного кроманьонского типа на Канарах.