Остров везения - Поллок Марта - Страница 22

– Дуешься? – прорезал влажную тишину мягкий мужской голос.

– Не будь смешным. – Маргрит постаралась произнести это как можно надменнее.

– В шесть часов приходи меня будить. За полчаса, думаю, ты с этим делом управишься, и я отвезу тебя домой переодеться во что-нибудь приличное. Предупреждаю: Валери перещеголять нелегко.

– С чего ты взял, что я хочу ее перещеголять?.. Александра она интересует с точки зрения чисто профессиональной. И потом, мы с ним все равно деловые партнеры… и добрые друзья, – помедлив, еще раз подчеркнула она. – Александр не робот! Он необычайно добрый, умный, образованный человек, и мне…

– И мне он ужасно нравится! – закончил за нее Густав. – Конечно, нравится. Я тоже люблю копченую лососину и шоколад «Годива», но это не значит, что я хотел бы питаться только этим.

Забившись в самый уголок кабины, Маргрит в знак возмущения скрестила руки на груди. Ведь Александр совсем не такой… ну, может быть, самую чуточку. Но уж явно не заслуживает столь едкого сарказма! Всю дорогу до дома она злилась, не желая повернуть головы даже тогда, когда почувствовала на себе взгляд Густава.

Когда грузовичок затормозил у самого входа, Густав неожиданно откинул голову назад, обнажив загорелую шею, и громко засмеялся.

Маргрит в недоумении посмотрела на него, открыла дверцу, спрыгнула с подножки и решительно зашагала к дому.

– В шесть часов! – крикнул он ей вслед.

– Я сама съезжу в Зюдерхольм. Не нужна мне твоя помощь!

– Да что ты говоришь, радость моя? А я-то думал, что без меня ты и шагу ступить боишься!

Маргрит, чтобы чувствовать себя в безопасности, увела Александра в тенистый розовый садик, где стояли металлические стол и скамейки, оказавшиеся на ощупь почти прохладными. Полин, маленькая седовласая женщина с красным лицом, угловатая, как пожарный кран, подала им охлажденный чай с покупными булочками и снова исчезла в доме.

Вскоре стол был завален исписанными клочками бумаги. Ее босс строил планы, как распорядиться своим открытием.

– Александр, может быть, ты сначала поговоришь с этой Норен? Мы ведь про нее совсем ничего не знаем, но она явно не любитель. Вдруг она вообще не заинтересована в этом?

– В том, чтобы выставиться в Стокгольме? – недоверчиво переспросил он. – Не глупи.

– Ну хорошо, а если она уже подписала с кем-нибудь контракт?

Но Александр явно не желал ее слушать.

День постепенно превратился в настоящее пекло. И Маргрит, благо ее машина была под рукой, отправилась к своему домику, не дожидаясь Густава. Она справедливо полагала, что там будет немного прохладнее…

Вот и любимое озеро, которое так и манит искупаться.

Неожиданно, как всегда перед грозой, все потемнело, а темно-зеленые силуэты деревьев на противоположном берегу словно бы зафосфоресцировали на фоне синевато-серого неба.

Начали сверкать молнии. И Маргрит решила, что пора выходить из воды. Хотя ее познания в физике оставляли желать лучшего, ей было ясно, что при данных обстоятельствах сидеть посреди озера не лучший вариант.

На берегу ей показалось, что все ее чувства необычайно обострились. Запрокинув голову, молодая женщина глубоко вздохнула, наслаждаясь прохладой, которую несли порывы ветра ее мокрой коже. И тут по горячей пыли застучали первые капли. Она едва не жалела, что нужно одеваться и ехать обратно. Уже несколько лет у нее не было такого изумительного ощущения свободы… и светлых надежд.

– Боже мой, Маргрит, что ты делаешь?

Густав Бервальд! Его темная фигура отделилась от расщепленной сосны, направилась к ней и замерла, не доходя двух шагов. Молодая женщина застыла на месте, совершенно забыв о наготе своего отливающего перламутром тела.

– Густав, а ты что здесь делаешь? Где Александр?

С минуту оба не могли сдвинуться с места.

Теперь Маргрит каждой клеточкой ощущала его взгляд на своем теле. Молния озарила его лицо, придав ему непривычно резкие черты.

– Ступай в дом! – приказал Густав, но она не пошевелилась.

Тогда он взял ее за руку и едва завел под выступ крыши, как у неба словно вышибли дно и хлынул настоящий ливень.

– Господи, ну почему, как только приезжаю сюда, к тебе, я обязательно вымокаю до нитки?

Они столкнулись в дверях, и Маргрит с размаху влетела в душную темную комнату. Хорошо, что она не зажгла фонарь, прежде чем пойти купаться. Сзади послышалось какое-то движение, и на пол со стуком упала медная пряжка.

– Густав, что ты делаешь? – Маргрит стала на ощупь искать полотенце, но наткнулась на его твердое мокрое тело. – Уйди с дороги, слышишь?

Цепкие пальцы схватили ее за плечи и отодвинули в сторону.

– Надо же избавиться от этих мокрых тряпок! Если ты случайно не заметила, то могу сообщить, что за последние несколько минут температура упала на десять градусов, и я не собираюсь расплачиваться воспалением легких за твою девичью стыдливость!

Возразить было нечего, и рассудком Маргрит это понимала. Но в то же время отчетливо ощущала флюиды взаимного притяжения, заполнившие комнату, где стало еще теснее от их страсти, рвущейся наружу.

Марфит ждала неизбежного продолжения. Ей казалось, что с того момента, как она села на старенький теплоход по имени «Ханс Сторссен», каждый шаг вел ее к этой точке во времени, к этому месту в пространстве… к этому человеку.

В тот раз Густав сказал, что не может взять на себя ответственность. Не желала этого и она.

А теперь… Господи, меньше всего она хотела снова оказаться сброшенной с небес на землю.

Так что же она застыла как соляной столп?

Густав снова дотронулся до нее, потом нетвердыми пальцами сжал ее руки у локтей и слегка встряхнул, словно этим движением выплескивая обуревающие его чувства. Вздохнув почти с облегчением, Маргрит прислонилась лбом к его плечу, и Густав вздохнул в ответ, в то время как его руки скользнули вниз по ее спине и, обхватив бедра, оторвали от пола.

Он прижал ее к своему напряженному телу, и Маргрит затаила дыхание. Ее кольнуло воспоминание о недавней обиде, но в его сильных руках она наконец расслабилась. Их сердца еще не застучали в унисон, но одно лишь ощущение мужского тела разлило по ее жилам вместо крови дикий мед. Соски грудей терлись о его кожу, пробуждая в ней небывалую чувственность.

Снаружи небо почти непрерывно озарялось вспышками, но совсем другого рода молния засверкала между двумя людьми, которые сплелись воедино в плотном полумраке маленькой комнаты. Маргрит чувствовала, что густая волна наслаждения вытесняет воздух из ее легких. Она непроизвольно качнулась и мгновенно ощутила бедром явственный отклик Густава.

– О, дорогая… – Ничем не замутненная нежность прозвучала в этих словах, когда он взял в ладони ее лицо.

Обняв его за талию и прижав как можно теснее к себе, Маргрит отчаянно задрожала в ожидании поцелуя. Она слышала стук его сердца, на своем лице ощущала его прерывистое дыхание.

Целую вечность Густав не приближал к ней своих губ, словно пытался последним усилием воли задержать неизбежное. Но наконец сдался и яростно прильнул к ее рту.

Незаметно для себя Маргрит оказалась лежащей навзничь на кровати, а Густав привалился к ней сбоку и сверху. Все его тело сотрясалось, он отчаянно пытался совладать с собой. Но их обоих уже затянуло в водоворот первобытных страстей. Ее рука медленно ползла по его плечу, чтобы…

Он резко отодвинулся, выравнивая дыхание.

– Водяная ведьма, ты не боишься играть с огнем?

В этот момент впервые в жизни Маргрит ощутила себя настоящей женщиной и, опьяненная внезапным чувством власти, провела кончиками пальцев от его могучего плеча до узкой талии. Густав вздрагивал, но молчал, и само это молчание – свидетельство обузданной страсти – необычайно взволновало ее. Рука снова пустилась в путь, длинные тонкие пальцы достигли напряженного живота и стали разглаживать завитки волос, отчего его мышцы судорожно задергались.

– Маргрит, – простонал Густав, – ты хоть знаешь, что сейчас делаешь?