Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон - Страница 66

— Где это?

— Вы можете найти дежурного офицера и спросить, куда ее определили.

— Я спрашиваю тебя, Игнаций.

— Дело важное и секретное, — сделал вывод Каркази. Локен ничего не ответил, и летописец пожал плечами. — Пойдемте со мной, покажу ее комнату.

Каркази повел капитана в тот конец жилой палубы, где были размещены летописцы. Перила металлического трапа источали холод, стены отливали сталью и хранили следы сырости. Этот участок когда-то был отведен под жилье офицеров армии, но, как и Убежище, теперь мало напоминал отсек военного корабля. Из-за некоторых, зачастую полуоткрытых дверей раздавались звуки музыки. Из одной комнаты послышался истерический хохот, а за другой дверью была в самом разгаре ссора между мужчиной и женщиной. На стенах висели самые разнообразные записки: лозунги и стихи, заметки о природе человека и войны. Местами встречались и рисунки, иногда прекрасные, иногда — откровенно грубые. На полу везде виднелся мусор: старый башмак, пустая бутылка, обрывки бумаги.

— Это здесь, — сказал Каркази. Дверь в комнату Киилер была закрыта. — Хотите, чтобы я?.. — спросил Каркази, кивая на дверь.

— Да.

Каркази стукнул кулаком по створке и прислушался. Через пару секунд постучал снова, погромче.

— Эуфратия? Эуфратия, ты здесь?

Створка отворилась, и в холодном коридоре распространился запах разгоряченного тела. Каркази оказался лицом к лицу с молодым человеком, обнаженным по пояс и в небрежно застегнутых армейских штанах. Мужчина был сухощавым, мускулистым и неприветливым. На обоих предплечьях виднелись вытатуированные номера личного состава, на шее висела цепочка с индивидуальным жетоном.

— Что тебе? — резко спросил он у Каркази.

— Я хочу видеть Эуфратию.

— Пошел вон! — бросил солдат. — Она тебя не хочет видеть.

Солдат был явно сильнее, и летописец попятился.

— Остынь, — вмешался Локен, обойдя Каркази и откинув капюшон. — Успокойся, и я не стану спрашивать твое имя и номер части.

При виде внушительной фигуры Локена солдат широко открыл глаза.

— Она… Ее здесь нет, — пробормотал он.

Локен шагнул вперед. Солдат попытался загородить ему путь, но Локен одной рукой схватил его запястье и аккуратно повернул, так что локоть оказался вывернутым и лишил солдата возможности сопротивляться.

— Никогда больше так не делай, — посоветовал ему Локен и отпустил беднягу, добавив небрежный толчок, от которого тот упал на четвереньки.

Комната оказалась маленькой и сильно загроможденной. На полу валялись разбросанные предметы одежды и смятые постельные принадлежности, настенные полки и низкий столик были заполнены пустыми бутылками и грязной посудой.

Киилер стояла в дальнем углу, позади неубранной постели. Она обернула простыню вокруг худенького тела и с презрением смотрела на Локена. Эуфратия выглядела больной и слабой; волосы потускнели и спутались, под глазами залегли темные тени.

— Все в порядке, Лииф, — сказала она солдату. — Встретимся позже.

Мужчина все еще настороженно обошел Локена, надел рубашку и сапоги, подхватил куртку и вышел, бросив напоследок на Локена сердитый взгляд.

— Он хороший человек, — сказала Киилер. — Заботится обо мне.

— Армия?

— Да. Это называется братание. А Игнацию обязательно здесь оставаться?

Каркази остался у входа и стоял, прислонившись к дверному косяку. Локен обернулся к нему.

— Спасибо за помощь, — сказал он. — Увидимся завтра.

Каркази кивнул.

— Хорошо, — произнес он и с явной неохотой вышел из комнаты.

Локен прикрыл дверь и снова повернулся к Киилер. Она уже наливала из фляжки неразбавленную выпивку и небольшой стакан.

— Могу я вам предложить? — спросила она, приподнимая фляжку. — В знак гостеприимства.

Локен покачал головой.

— А, полагаю, Астартес не пьют спиртного. Еще одна биологическая несовместимость?

— Мы можем выпить достаточно, но при более подходящих обстоятельствах.

— А сейчас, надо полагать, они неподходящие?

Киилер поставила фляжку и взяла в руку стакан.

Придерживая одной рукой простыню и отхлебывая на ходу из стакана, она прошла к кушетке. Затем уселась, подобрав ноги, и, не переставая пить, стыдливо подтянула простыню.

— Кажется, я догадываюсь, почему вы оказались здесь, капитан, — сказала она. — Но я удивлена. Я ожидала вашего появления пару недель назад.

— Я должен извиниться. Второй файл я обнаружил только сегодня вечером. До сих пор я, видимо, не очень внимательно просматривал пикты.

— И что вы думаете о моей работе?

— Превосходно. Снимки с десантной палубы на удивление хороши. Я хотел отправить вам записку с благодарностью за присланные копии. И снова должен извиниться. Но вот второй файл…

— Проблематичен? — закончила за него Киилер.

— Это еще мягко сказано, — кивнул Локен.

— Почему бы вам не присесть? — предложила она.

Локен сбросил свой балахон и осторожно уселся на металлический стул рядом с заставленным посудой столиком.

— Я даже не знала, что сделала эти пикты, — продолжила Киилер, не переставая отпивать из стакана. — Наверно, просто забыла о них. Когда Первый капитан меня спросил, я ответила, что никаких снимков не делала. Я обнаружила их позже. И очень удивилась.

— А почему вы послали их мне? — спросил Локен.

Киилер пожала плечами:

— Даже не знаю. Сэр, вы должны понять, что я была… травмирована. Какое-то время мне было совсем скверно. Я испытала шок. Я была слишком растеряна, но постепенно справилась. Теперь я спокойна, сосредоточенна и могу сконцентрироваться. Друзья помогли мне справиться. Игнаций, Сади и многие другие. Они были ко мне очень добры. Не позволили себе навредить.

— Навредить себе?

Киилер, опустив голову, нерешительно повертела и пальцах стакан.

— Кошмары, капитан Локен. Ужасные видения не покидали меня во сне и наяву. Я стала плакать безо всяких на то причин. Слишком много пила. Приобрела маленький пистолет и долгие часы размышляла, хватит ли у меня силы использовать его. — Киилер подняла глаза и посмотрела на Локена. — Вот в этот… мрачный период отчаяния я и послала вам пикты. Наверно, это был крик о помощи, впрочем, не знаю. Не могу вспомнить. Но, как я уже говорила, я справилась. Теперь чувствую себя прекрасно и немного стыжусь, что побеспокоила вас, тем более что моему посланию потребовалось несколько недель, чтобы достичь цели. Вы зря потратили время на встречу со мной.

— Я рад, что вам лучше, — сказал Локен. — Но время потрачено не впустую. Нам необходимо поговорить об этих пиктах. Кто еще их видел?

— Никто. Только вы и я. И больше никто.

— А вы не думали, что надо бы показать их Первому капитану?

Киилер решительно тряхнула головой:

— Нет. Ни за что. Особенно теперь. Если дело дойдет до командования, они конфискуют снимки… Возможно, уничтожат их и расскажут мне сказку о диком хищнике. Первый капитан безо всяких колебаний сообщил, что это было местное животное, какой-то ксе-пос. И без обиняков заявил, что я должна держать рот на замке. Из соображений морали. В то время эти пикты стали для меня спасительным тросом. Они служили доказательством, что я не сошла с ума. Вот потому я и послала их вам.

— А разве я не часть командования?

Киилер рассмеялась.

— Локен, вы были там. Вы все это видели. Я воспользовалась случаем. Думала, что вы отреагируете и…

— И что?

— Расскажете мне правду.

Локен нерешительно молчал.

— О, не тревожьтесь, — успокоила она его и встала, чтобы снова наполнить опустевший стакан. — Теперь я не хочу знать правду. Дикий зверь. Дикий зверь. Я справилась с этим. Капитан, сейчас, когда все позади, я не хочу, чтобы вы нарушали клятву и рассказывали мне то, о чем обещали молчать. Это была глупая идея, и я уже жалею, что высказала ее. Теперь моя очередь извиняться.

Она подтянула сползшую на грудь простыню и посмотрела на Локена:

— Я уничтожила свои копии. Абсолютно все. Даю слово. Остались только те, что я отослала вам.