Князь (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 24

Опытные матросы мне не помешают, к тому же хорошо знакомые с парусной работой. Через пару минут командир взвода стрелков доложился, что на борту кроме собаки находятся одиннадцать человек. Восемь на палубе и трое внизу. Последние больные и раненые. Капитана не было, как оказалось, он умер, но был жив шкипер, вот его-то я и попросил пройти к нам на борт. Тот охотно последовал моей просьбе, получив удар прикладом по спине от стрелка, которому не понравилось, что тот медлил следовать приказу его князя.

Шкипер мало-мало говорил по-английски, поэтому осмотрев на хмурившийся небосклон, я приказал расцепить корабли, перегонной команде перегнать повреждённое судно в порт, а сторожевикам отправить сигнал с приказом о срочном возвращении в порт. Не нравилось мне изменение погоды. Опытный, знал что это такое. Мне хватило одного шторма в прошлом, хорошо, что тогда попался остров, на который выкинуло яхту. Потом наши с сухогруза, пираты. Эх, весёленькие времена были, интересные. Тут я честно говоря что-то заскучал.

С попутным ветром 'Нева' сопровождая инвалида-португальца, двинулась обратно, я же пользуясь моментом в каюте капитана, вёл допрос шкипера. Тот был голоден, поэтому член команды принёс ему остывшую кашу, и луковицу. Судя по виду команды и самого шкипера, с продовольствием у них было дело швах, как и со свежими фруктами. На борту свирепствовала цинга. Двое на борту каравеллы лежавшие пластом в кают-кампании, были больны именно цингой. Третий имел перелом ног. Да и другие матросы хоть и ходячие не избежали этой болезни.

Шкипер жадно хватая кашу, отвечал на мои вопросы в меру своих сил. Пока мы возвращались порт, удалось выяснить вот что. Каравелла 'Донна Мария', принадлежавшая крупному торговому дому в Португалии вышла из английского Портсмута в составе каравана из трёх кораблей возвращаясь домой, в Лиссабон. Однако налетевший шквал разбросал корабли. Команда 'Марии' в течение недели боролась за свою жизнь, пока погода не нормализовалась, но после шквала выяснилось, что их отбросило далеко от берегов, погиб капитан, когда рухнула бизань-мачта его снесло за борт с ещё двумя матросами. Шкипер принял командование на себя. Была поставлена вместо рухнувшей мачты запасная грот-стеньга, произведён ремонт. Но, к сожалению дул не попутный ветер. Потом снова поднялся шквал, стеньга была потеряна, подходили к концу продукты начала свирепствовать цинга. Вчера шторм стих, и попутный ветер погнал их, потерявших всякую надежду выжить в нашу сторону, где и произошла эта встреча. После рассказа шкипера я задумался, краем сознания отметив что, судя по топоту на палубе и крикам, мы проходим устье залива, входя в порт. Кстати груз каравеллы составлял тюки с овечьей шерстью, тюки с английским сукном. Несколько бочек с вином, дрянным, честно говоря, купцам, вон хоть Шереметьеву его толкну в таверну, и всякая мелочь, вроде пуговиц, чеканной посуды и т. д. Короче говоря, всё, что нам пригодится.

Главное не забыть подсчитать прибыли от стоимости груза и корабля, вычесть свою долю, а это половина, я на борту находился, остальное отдать команде и стрелкам как призовые деньги. Я уже ввел призовую систему у себя на флоте. Команда об этом знала, и с шуточками говорила, куда кто потратит деньги, оплата за три корабля данов, что были захвачены нами, уже были выплачены командам.

После раздумья я выложил шкиперу своё предложение, или за борт или они идут с нами. Работа для всех найдётся и опытные моряки нам пригодятся. Мне по прибытии нужно будет осваивать каботажное плаванье, да и учителя в школу флота будут нужны. Сорокадвухлетний шкипер раздумывал не долго, он дал согласие за себя и своих людей.

Вот так наша флотилия увеличилась на одно, довольно неплохое тридцатитрёхметровое судно и дюжину первоклассных моряков.

Дальше продолжились работы по обустройству острова. По мере приближения даты назначенного мной отхода, погода нормализовалась, всё реже совершались шторма, бури и чаще светило теплое солнце. Порт был фактически закончен, заканчивались стройки частных домов, в которых будут жить горожане. Кроме таверны, где на втором этаже находились комнаты для проживания гостей острова, была построена ещё небольшая гостиница на двенадцать комнат с крохотным ресторанчиком для капитанов и офицеров. Для дворян, одним словом. Я уже ввёл в систему правления, что по получения офицерского звания тот гражданин моего государства становится не наследным дворянином, назывался он барин, боярин уже наследное. Всем не наследным дворянам, состоявшим на моей службе, планировалось выделить небольшие участки земли в Америки в личную собственность. Гектаров так по десять каждому. Как они с ними распорядиться их проблемы, заработную плату они получают приличную, можно поставить со временем усадьбу и завести с Руси холопов сроком на пять лет. По закону холопы должны отработать на моих землях пять лет, потом они становятся свободными. Ну или кто в армию или во флот поступит, там три года и вольный человек.

Что-то я сошёл с темы. Село моё было полностью закончено, я уже вот как месяц со своей дворней переехал в усадебку, вполне благополучно проживая там. Крепости и наблюдательная башня давно были закончены.

У села начали цвести саженцы, что мы привезли с собой. В будущем тут разрастутся яблоневые, грушевые и вишнёвые сады. К сожалению не все саженцы пережили переход, но те, кто схватились, зацвели. Была посевная, крестьяне сеяли не только пшеницу и рожь, засеянного, кстати говоря, хватит прокормить в пять раз больше жителей острова, которых я планировал тут оставить, но садили они только для себя, а ещё чтобы обеспечить продовольствием караваны, что будут тут проходить. В общем, садили много что, огурцы, капусту и другие овощи. Даже репу. Ничего, я им ещё картошечки завезу обратным ходом.

На возвышенности была поставлена особняком ветряная небольшая мельница, которая должна обслуживать весь остров.

Одним словом с постройкой инфраструктуры острова было закончено, всё, что запланировано было сделано, лесопилка в данный момент уже была разобрана и погружена на борт одного из транспортов, доски были наделаны с запасом. Одним словом Русский я оставлял Стрельникову в полном порядке, да и он хозяин крепкий, это было видно и не запустит и не порушит сделанного. В порту кроме одного оставляемого рыбачьего баркаса оставалась пара шлюпок под парусами, на всякий случай, чтобы были, одной владел сын купца Шереметьева, друга была приписана к крепости острова.

Я тоже любил походить под парусом в шлюпке, погода в последние дни радовала нас, так что я дважды совершал экскурсии вокруг острова, пока Корнилов тренировал стрельцов, Немцов команды корабли выводя их в учебные походы. Мы готовились к дальнейшей отправке.

Наконец этот день наступил, и флотилия под прощальный салют пушек крепостей вышла из гавани и, набирая скорость, направилась дальше, продолжая наш поход.

Через шестнадцать дней мы достигли побережья Америки в районе Новой Шотландии моего мира, где-то, где стоял Галифакс. Там мы, найдя удобную гавань, организовали первое поселение, благо местных так и не повстречали. Поселение получило наименование Благовещенское.

Оставив в гавани один транспорт, на котором и прибыл заранее подобранный людской состав для поселения, и боярина Охлопкова со своими холопами, что будет тут всем руководить, а также 'Неву', мы отправились дальше. Оба судна останутся тут, команды будут помогать в постройки поселения, крепости и хоть какой-то инфраструктуры будущего порта. В этом поселении я оставил одну строительную артель, десяток стрелков и одну пушку для защиты.

Следующее поселение мы основали в районе Нью-Йорка моего мира. Тут я задержался на неделю, так как была эпохальная встреча с местными индейцами-делаварами, что как раз вели охоту пред нашим появлением в этих местах. Те большими глазами наблюдали за нашим прибытием, как мы входим в Гудзон, но были довольно приветливы, отправив гонца за вождём, и свободно ходили среди нашего лагеря. Десяток ножей со стальными лезвиями быстро разошёлся среди их лучших воинов. Общаться, конечно, приходилось жестами, но я смог выкупить у них остров Манхеттен, переименованный мной в Свободный, а также прилегающие земли. Мне это стоило всего тюк красного сукна, десять ножей и шесть топориков. Кроме этого я совершил алаверды, обмен, который изначально планировался мной. Трое мальчишек и две девочки отправились в поселения индейцев с наказом учить их обычаи и языки, чтобы потом выступать в роли переводчиков-дипломатов. Взамен мне выдали такое же количество детишек-индейцев. Наши дети, отправляемые к индейцам, уходили не навсегда с потерей связи, поселения краснокожих находились недалеко, в пятнадцати и двадцати километрах. Они могут навещать соотечественников в случае надобности.