Золото Серебряной горы - Озорнина Алла Георгиевна - Страница 34

«Ну еще бы ты был против, ведьмак несчастный! — подумал Петька. — Ведь любой посторонний человек тебе явно будет мешать. Интересно, что ты задумал? И куда спрятал дядю Мишу и Смирнова?»

В том, что это похищение было организовано Саянским, Петька почти не сомневался.

Глава 27. Неожиданное открытие

Даша, Петька и Причуда вышли на улицу. Минут пять шли молча. Потом Бумажкин спросил:

— Светлана Ивановна, а кем вам приходится Саянский?

— Леонид Семенович — мой двоюродный брат. Детство провели вместе, юность…

«Бедная женщина! — слушая все это, думал Петька. — Ведь она, наверное, даже не подозревает, что вытворяет ее родственничек. Что он, как все считают, ведьмак. Да даже если предположить, что не ведьмак, то все равно, таких дел здесь понатворил: рудник развалил, его работников — разорил… Да что там говорить, даже деньги, которые на строительство школы выделили, себе прикарманил. Уж кто-кто, а Геннадий Борисович зря говорить не будет!»

— Он — человек редкой, исключительной порядочности, — продолжала Причуда. — Вот и этот рудник взвалил на себя только для того, чтобы вытащить его из ямы. Уж как мы все его отговаривали! Бесполезно! Да ладно, если б еще молодой, энергичный был, а то ведь уже за пятьдесят…

Петька не смог удержаться от тяжелого вздоха. Теперь ему вдвойне, а то и втройне стало жаль Светлану Ивановну. Конечно, все родственники, в том числе и она, отговаривали Саянского от чистого сердца, но он-то взвалил на себя это бремя отнюдь не из благих намерений. Петька был в этом почти уверен.

После ужина Бумажкин по просьбе Светланы Ивановны уже в который раз рассказывал о том, что же все-таки произошло у Серебряной горы. А точнее, как же так получилось, что дядя Миша и Смирнов остались одни в этом опасном месте. Вдруг из комнаты послышались приглушенные всхлипывания. Увлеченные беседой, Петька с Причудой даже не заметили, как Даша вышла. Бумажкин приблизился к двери и, глядя в темное пространство, сказал:

— Даш, ну перестань. Все будет хорошо, вот увидишь, — но почувствовал, что голосу не хватает уверенности, и замолчал.

— Сейчас я сама с ней поговорю, — произнесла Причуда и проскользнула в комнату. И тотчас же оттуда донесся ее голос: — Ну все, Даша, успокоились. Пойдем покажу, куда тарелки составлять. Все будет хорошо, вот увидишь.

Петька взглянул на часы. Со временем происходило что-то непонятное. Шел всего-навсего десятый час ночи. «Интересно, что ответили нашим в милиции? В том, что они туда заезжали, сомнений нет. Вадим не позволил бы проехать мимо. Но вот как с бензином? Начались ли уже какие-то работы? Самое противное, что обо всем я узнаю только утром… И то, в лучшем случае…»

Бумажкин подошел к книгам, лежащим на шкафу аккуратной стопкой. Перелистал одну, другую, третью… Даже при всей любви к художественной литературе, он не смог бы сейчас читать. Он опять вспомнил о прилипшей ко дну сумки книге Агаты Кристи. На память пришли дурацкие триллеры, в которых ужасы подстерегали героев на протяжении всего фильма. Не подобное ли сейчас происходит и с ним?

Петька прошел в комнату (Даша к этому времени уже успокоилась, и теперь они с Причудой вытирали посуду), достал сумку, сунул туда руку… Журнал… Диктофон… Туалетные принадлежности… Книги не было!

Холодный мистический ужас сковал Петьку. Немного придя в себя, он начал вытаскивать все вещи, как уже не раз было во время этого путешествия, и складывать их на кровать. Тьфу ты, вот же она, лежит на дне, как миленькая, намертво сросшаяся с сумкой.

Убирая вещи обратно, Бумажкин машинально взял в руки свой блокнот, открыл и перелистал несколько страниц. Они были пусты, и только на первой было написано его же рукой: «Жизнь порой преподносит сюрпризы…». «Господи, какая ерунда! — подумал Петька. А это? «20 НОЯБРЯ. 15 ч. 15 мин. ВЗЛЕТАЕМ. УР-РА-РА!!!»

Бумажкин отложил блокнот в сторону. Ему казалось, что все это было очень давно. Лет двадцать тому назад. А сам он, по сравнению с тем восторженным мальчишкой, которым был тогда, стал дряхлым, уставшим стариком. И тут он вспомнил, что в телогрейке лежит записная книжка Смирнова. И хотя он прекрасно знал, что, кроме паспортных данных, там нет ни одной записи, все же решил еще раз взглянуть на нее. А вдруг они что-то не сумели разглядеть? Да и в конце концов, должен же он как-то убить время!

Пролистав записную книжку журналиста, Петька в очередной раз испытал разочарование. Там, в машине, они с Вадимом не нашли никаких записей не из-за отсутствия нормально света, а потому, что их и в самом деле не было. И в то же время Петька вдруг очень засомневался, что в нее занесены лишь паспортные данные. Мало вероятно, что книжка случайно выпала из кармана журналиста. Скорее всего, он ее выбросил умышленно или просто решил от нее освободиться. И в том, и в другом случае для этого должна быть веская причина. А причина могла быть только в том, что там написано.

Петька еще раз, уже не просто пролистал, а просмотрел все страницы, попробовал их на ощупь. Ему показалось, что последний лист записной книжки немного толще плотнее, чем все остальные. Точно! В самом ее конце два листа были очень аккуратно склеены. Петька попробовал их разъединить, но без вспомогательного инструмента это сделать не удавалось. Взяв у Даши ножницы, он осторожно разрезал склеенные листы. Оттуда выпала тонюсенькая и малюсенькая бумажка. Подняв бумажку с пола, Петька впился в нее глазами. Ему пришлось порядком напрячь зрение, чтобы разобрать отксерокопированный, многократно уменьшенный текст.

Внизу было подписано:

Петька понял: перед ним была ксерокопия документа, который сфотографировала Столетник! Та-ак… Что же было 21 ноября… Бумажкин подскочил на стуле: да ведь именно в тот день он ехал на автобусе с читинского аэропорта на вокзал! И рядом с ним сидела Столетник. Теперь уже в этом Петька ни капельки не сомневался! Мало того, теперь он знал, куда она направлялась. На встречу с С. Павловым!

Петька еще раз перечитал текст. Итак, последний рейс на Ирак 25.11. Если, конечно, эти цифры обозначали число. По логике, именно так оно и есть. Сегодня уже двадцать третье. Стало быть, брат неизвестного Сергея (интересно, кто же это все-таки такой?) должен завтра закончить какие-то работы, чтобы успеть что-то переправить в Читу. А там на самолет — и в Ирак.

Невольно вспомнился Нижний Новгород. Подслушанный разговор в туалете. Тот самолет тоже отправлялся в Ирак. Неужели то, что происходило там каким-то непостижимым образом, связано с событиями здесь, в Благодатном? Да, а ведь неизвестный Петьке Ибрагим упоминает в своем письме какое-то благодатное место. Благодатное место и Благодатный… Интересно, это одно и то же место, или нет?

Петька не заметил, как повернул бумажку другой стороной. И от неожиданности уже не чуть было не подпрыгнул на стуле, а едва не свалился с него. Перед ним была схема, а почерк, которым были указаны обозначения, совпадал с тем, которым были написаны паспортные данные в записной книжке! Мелкие, аккуратно выведенные буквы… Нет, так определенно не пишет молодой энергичный мужчина, тем более, журналист, у которого каждая секунда на счету… Вероятно, Вадим был прав, когда сказал, что это писала какая-то дама. Скорее всего, это почерк Столетника…

На схеме было изображено следующее. Посредине крупными буквами (насколько позволял, конечно, формат листка), написано: «Ирак», под ним — «Ибрагим», и все это обведено кружком красного цвета. От кружка вправо и вниз шла стрелка к другому, зеленому, кружку, внутри которого было обозначено: «Начальник рудника, Саянский (ведьмак)» и чуть заметный вопросительный знак. От него шла стрелка к синему кружку, находящемуся справа от основного, красного, а над ней висел жирный вопросительный знак. В свою очередь правый, синий кружок, был при помощи опять же стрелки, соединен с красным, основным.