Дома с привидениями - Фламмарион Камиль - Страница 29

Судя по тому, что Вам рассказал доктор Дарье, в его кабинете все перевернули вверх дном. Итак, неведомый дух обладал силой, достаточной для того, чтобы передвигать предметы. Так для чего же было переворачивать мебель? Ведь в кабинете была бумага... Почему бы духу не взять перо и не написать то, что он желал сообщить?

Вот эти-то вопросы меня всегда и беспокоили. Но, в общем-то, Вы тысячу раз правы: надо искать истину и искать усердно, с превеликим тщанием. Нельзя никого слепо принимать на веру, но и нельзя с ходу отрицать, если на то нет серьезных причин.

Примите, дорогой мэтр, уверения в самом дружеском к Вам расположении. Кастекс-Дегранж, Лион".

Рациональным объяснением деяний духов умерших, вероятно, было бы следующее: столь странным образом действует не разумная душа, а присущая этой душе сила, которая проявляет себя в физическом воздействии на окружающие предметы, подобно разряду электрического тока или колебанию эфира. Надо сказать, что мы еще пока слепы, мы совершенно не знаем окружающего нас мира, причем наше невежество просто поразительно. И все же ни одна из предложенных гипотез нас не удовлетворяет, ибо мы никак не можем не только согласиться, но даже допустить мысль о том, что все странные явления, связанные с духами умерших, объясняются не чем иным, как свойствами человеческой натуры. Мы неспособны признать, что все исходит... от нас самих!

К случаям, приведенным выше, я мог бы добапить еще очень большое число аналогичных историй, о которых мне сообщили мои корреспонденты, но я не стану уж слишком злоупотреблять вниманием моих чшателей, скорее всего, на собственном опыте имевших возможность убедиться в моей правоте, а посему ознакомлю их еще с одной историей, предположительно связанной с духом покойника.

Наш долг состоит в том, чтобы спокойно и хлад: ;окровно проанализировать все факты и отвести лгс>ук> возможность обмана или иллюзии. Именно это я и стараюсь делать, не забывая осведомляться о том,

сколько можно доверять показаниям того или иного свидетеля. Если бы историю, с которой я собираюсь вас ознакомить, мне рассказал человек малознакомый, как говорится, первый встречный, быть может, я бы ему и не поверил или не придал бы этой истории большого значения, а счел бы лишь игрой пылкого воображения.

Но автором письма был человек весьма заслуженный, приславший мне прекрасные рекомендации от лиц, коих я знал лично, а потому у меня нет никаких оснований не доверять ему. Автор сообщал, что никогда в жизни не переживал ничего подобного тому, что довелось ему испытать в 1893 году. Итак, вот это письмо:

"...В начале 1893 года я стоял с моим полком в МонВалерьен. Однажды я поскользнулся на льду, сломал правую ногу и был помещен в военный госпиталь в Версале, где мне оказали необходимую помощь.

Произошло это 23 января. Жена моя была тяжело больна и не вставала с постели с декабря месяца. Увы, я не успел с нею проститься, потому что 17 февраля получил известие о ее кончине... Я смог покинуть госпиталь лишь в апреле и тотчас же поспешил в квартиру, где мы жили с женой в Мон-Валерьене.

В первый вечер по прибытии домой я лег спать довольно рано, около 10 часов вечера. Какое-то время я не мог уснуть и, лежа с открытыми глазами, вспоминал о событиях последних трех месяцев.

Внезапно я ощутил нечто вроде сильного порыва ветра, как если бы перед моим лицом кто-то раскрыл веер. Было темно, и я ничего не видел. Я думал в эту минуту о жене, а потому громко воскликнул: "Уж не твоя ли душа витает здесь, дорогая женушка? Не подаешь ли ты мне таким образом знак?" И тотчас же я вновь ощутил у себя на лице не то дуновение ветерка, не-то чье-то дыхание. Так продолжалось несколько секунд, а потом это странное ощущение исчезло.

Какой вывод можно сделать из этих фактов? Я пребывали пребываю в твердом убеждении, что в тот вечер душа моей жены посетила наше жилище, чтобы передать мне последнее "прости".

Я принял решение сообщить Вам об этом случае для того, чтобы Вы имели еще один аргумент в пользу Вашей теории о существовании бессмертной души.

Дефландр, полковник в отставке, проживающий в доме N 4 по улице Дорман в Париже".

Как я уже отмечал ранее, ценность полученных сведений во многом зависит от надежности наблюдателя, от того, можете ли вы всецело полагаться на его порядочность и разум. Мне кажется, что в данном случае мы можем полностью доверять свидетелю и герою этого происшествия, ибо предположение о преднамеренном обмане или имевшей место галлюцинации просто невозможно. Далее мы рассмотрим еще несколько примеров, применительно к коим всякая гипотеза о галлюцинациях или мошенничестве абсолютно неприемлема.

ДОМ СВЯЩЕННИКА, В КОТОРОМ ПОСТОЯННО СЛЫШНЫ ТАИНСТВЕННЫЕ ЗВУКИ

Если в случае с замком в Кальвадосе меня поразила (как, смею надеяться, и вас) абсолютная достоверность всей истории, то точно такое же ощущение возникло у меня и при ознакомлении с историей дома священника, в который мы с вами сейчас отправимся.

В своем труде, посвященном исследованию феномена привидений, опубликованном в Англии, а впоследствии переведенном на французский язык и увидевшем свет в "Анналах...", знаменитый естествоиспытатель Рассел Уоллис рассказал весьма любопытную историю дома с привидениями, в котором один из священников англиканской церкви прожил около года. Сей почтенный служитель Господа поведал о довольно странных происшествиях, имевших место в этом доме, и обратил внимание исследователя, в частности, на поведение собак. Все дело в том, что, когда в дом попытался проникнуть грабитель, собаки подняли такой лай, что священник проснулся, в' то время как в тех случаях, когда в доме возникал шум, явно вызванный привидением, собаки молчали, хотя шорох, произведенный неудачливым грабителем, не шел ни в какое сравнение с грохотом, коим объявлял о своем присутствии загадочный дух. Напротив, всякий раз, когда в доме раздавались таинственные звуки, собаки забивались куда-нибудь в угол и выказывали крайнюю степень испуга. Но давайте лучше вместе прочитаем этот рассказ, ибо он вполне достоин того, чтобы мы ему уделили внимание. Дадим слово самому уважаемому пастору, человеку образованному, рассудительному, честному, пребывавшему в здравом уме:

"Восемнадцать лет тому назад я, уже будучи посвященным в сан и отслужив Господу два года в качестве

сборщика пожертвований, ожидал места приходского священника. Среди тех, что мне предложили на выбор и где я уже служил в моем прежнем качестве, был и приход на северо-западе графства С... Приход этот считался достаточно хорошим, ибо прихожане там жили в достатке. Однако некоторые священники не слишком жаждали туда попасть, ибо сей приход находился в весьма отдаленном и глухом месте. Меня же удаленность от центров цивилизации не пугала, и мы с женой, посовещавшись, решили, что от добра добра не ищут. К тому же в распоряжение проповедника местные власти предоставляли очень просторный дом...

И вот в середине февраля мы прибыли к месту коей новой службы и вступили во владение нашим новым жилищем. Было это, как сейчас помню, после полудня.

Дом священника представлял собой большое строение, окруженное чудесным садом с прелестными клумбами, аллейками, цветочными грядками и прекрасными газонами. Сие внушительных размеров здание с.тояло неподалеку от деревни, и широкая дорога отделяла его от самых ближайших домов. Комнаты, предназначенные для нас, оказались на диво просторными, с высокими потолками. Все в доме было в полном порядке, и мы поздравляли себя с тем, что стали обладателями столь удобного жилища. Приехали мы, если мне не изменяет память, в пятницу, и весь тот день, а также в субботу мы с женой работали, не покладая рук, обустраиваясь на новом месте. В субботу вечером, когда стали сгущаться сумерки, я закрыл ставни, запер все замки и щеколды, накинул все крючки, и мы отправились в спальню с сознанием честно выполненного долга и с чувством полного удовлетворения. Мы буквально валились с ног от усталости, потому что два дня трудились, как заправские грузчики и чернорабочие.