Советник царя (СИ) - Сапаров Александр Юрьевич - Страница 12

Я смотрел на это стоявшее посреди комнаты чудище и думал, а стоит ли овчинка выделки. Обойдя вокруг станка, я отметил, что дерево не повреждено ни грибком, ни жуками, только на металлических частях небольшой налет ржавчины.

-Отец Кирилл, сейчас ничего не могу сказать, надо мне мастеров сюда привести, чтобы посмотрели, много ли еще работы надо делать, да и не развалится от старости станок этот. Да, кстати, сколько ты хочешь за него?

-Так Сергий Аникитович, я по-божески за две тысячи рублев отдам.

Я, глядя на него, махнул рукой и молча пошел обратно.

-Постой, постой! Сергий Аникитович, за тысячу отдам.

Я продолжал идти.

-Сергий Аникитович пятьсот рублей всего прошу.

Я повернулся к нему и спокойно сказал:

-Этому хламу в базарный день цена двадцать рублей и не больше.

Настоятель удивленно уставился на меня:

-Сергий Аникитович так мы тогда двести рублей потратили.

-Отец Кирилл, так пятнадцать лет прошло, я его на казенные деньги куплю, а он может, развалится через неделю. Что со мной Иоанн Васильевич за такие траты сделает, сам знаешь.

И тут мне в голову пришла идея, я даже на минуту отключился, обдумывая ее.

-Отец Кирилл, завтра приду с мастерами, посмотрят они, скажут, сколько чего надо. Хотя они ведь тоже ничего такого ранее не делали, так, что сразу вопрос расходов дальнейших не решим. Мысль у меня появилась интересная. Может, быть так сделаем? Станок этот у тебя я самолично выкуплю. Есть у меня художники хорошие, сам учил, два из них по дереву хорошо режут. Так вот, предложение мое:

-Станок мы здесь оставляем, мои мастера будут его в порядке держать, художники будут буквицы и парсуны делать, а монаси твои, здесь работать начнут, чтобы дело с молитвой и под благословением божьим было, и посторонних здесь не будет, а вы всегда сможете проверить, что печатают, дабы непотребства не допустить. Мне завтра надо к митрополиту идти, так может мы вместе, поедем? Можно будет сразу поговорить, чтобы со Священного писания начать. Если благословение митрополита Антония получим, то смотри отец Кирилл - станок мой, художники мои, бумага с моей мануфактуры, литейка небольшая у меня есть, чтобы буквицы отливать, чернила, если еще не закупать, а у вас в монастыре делать, не скажу, что озолотимся, но монастырь бедствовать не будет. А государь, я точно знаю, против такой затеи ничего не скажет.

Отец Кирилл смотрел на меня большими глазами.

-Сергий Аникитович, теперь понимаю я, как ты в столь молодом возрасте лекарскую науку превзошел. Разложил, мне все как по полкам, а я пятнадцать лет на эту штуку глядел, и подобного в голову не пришло. Вот только надо бы мне митрополита известить, что завтра с тобой к нему приеду, неудобно, так без предупреждения, а то разгневается еще.

-Так ты согласен отец Кирилл с моим предложением?

Архимандрит улыбнулся и сказал:

- Так кто же в здравом уме от денег отказывается, только не я. Все же на благо монастыря мне врученного пойдет. Давай Щепотнев вознесем Господу молитву, чтобы наше дело удалось.

И мы с отцом Кириллом повернулись в красный угол, откуда на нас смотрел мрачным взглядом потемневший образ Спасителя, и еле слышно проговаривали слова молитвы.

Следующим холодным утром мы с отцом Кириллом прибыли к митрополиту.

Антоний, как всегда это время проводил в молитве, и нам пришлось еще ждать, когда можно будет предстать перед ним.

Когда я увидел Антония, его было не узнать, черты его лица округлились, и он производил впечатление практически здорового человека.

Я осмотрел ему живот, снял швы, и, сообщив ему, что все в порядке, дал ему лист бумаги с перечнем диет и трав, которые ему надлежит принимать.

После этого мы, уже втроем, уселись на лавки в его аскетической келье, за грубым, сбитом из досок столом.

Отец Кирилл, посмотрел на меня и взглядом попросил начать разговор.

_Вот же хитрожопый поп,- мелькнуло у меня голове,- ничего на себя взять не хочет.

Но делать нечего и я рассказал Антонию о моем замысле книгопечатания.

В конце я добавил, что можно, напечатать первый экземпляр Священного писания и отдать ему на рассмотрение. Хотя я не очень хорошо в свое время учил историю, но все же помнил, что раскол начался после того, как Никон внес исправления в святые книги и сейчас я специально акцентировал внимание митрополита на исправлениях:

-Владыко, ежели мы начнем печатать Священное писание, то надо, чтобы разночтений никаких не было, а то если не дай бог, ошибка, какая будет, придется все книги сжигать. Посему прошу тебя не одного книгу святую читать, а чтобы епископы многие смотрели и искали там несообразности какие. И когда к совместному решению придете исправленную книгу нам для печати вернете.

Тут в разговор, видя благосклонное лицо Антония, вступил и отец Кирилл, который со своей стороны, подтвердил, что не допустит у себя в монастыре, непотребных вещей и богохульства.

Тут я глубоко вздохнул и приступил к следующему весьма щекотливому вопросу:

-Владыко, долго я размышлял, молился господу, чтобы вразумил меня, как дальше мне быть, как учить будущих лекарей в школе своей. И пришла мне в голову идея одна, изменил кириллицу, специально для лекарей. Чтобы могли они этими буквами все слова, которые мы изучать будем, записывали. Ведь сейчас все почти все книги медицинские на латыни написаны. А я мыслю, что ни к чему православным на чужом языке учиться. И вот еще счету их будем учить цифирью индийской. Очень легко на ней счет вести, простой и дробями, а для лекаря очень нужно счет знать, чтобы лекарства сколько нужно дать. Вот принес я тебе букварь новый с буквицами этими, тут у меня все они выписаны и примеры есть, как слова на них будут писаться имеются.

Антоний без слов взял у меня листы бумаги и уставился в них, близоруко сощурившись.

Несколько минут прошли в тишине.

Неожиданно митрополит поднял голову и с недовольным видом спросил:

-А куда ты семь буковиц потерял? Как же без них можно обойтись?

-Владыко, так вы мне продиктуйте, текст какой, я запишу, а потом посмотрите.

Антоний глянул на отца Кирилла и медленно начал:

-Отче наш еси иже на небеси,

Да святится имя Твое

Да будет воля Твоя

Да приидет царствие Твое и на земле, яко на небеси.

Я за последние годы хорошо овладел гусиным пером и вполне успевал записывать печатными буквами слова митрополита.

Закончив молитву, он почти вырвал бумагу у меня из рук, и попытался читать. После этого он растерянно посмотрел на меня.

-Сергий скажи как на духу, как ты такую азбуку придумал.

Ну что ему говорить, что я из будущего прилетел?

-Владыко, не знаю, как-то само пришло, как приснилось.

Оба монаха посмотрели друг на друга

-Знамение!- почти прошептал Антоний.

Я непонимающе смотрел на них.

-Ну, что смотришь!- вдруг рассердился Антоний,- на колени и молись господу, что благодатью тебя второй раз одарил.

Мы втроем на коленях истово молились перед иконами святых, висевших в келье митрополита.

Молились долго, наконец, Антоний, с исчезающим фанатичным блеском в глазах, встал, и мы вслед за ним также поднялись с пола.

-Сергий Аникитович торжественно начал он,- не может просто человеку так сразу в голову новая азбука придти, молился ты господу, чтобы вразумил тебя, как от латыни схизматиков своих учеников отвратить, и вот дал он тебе ответ во сне твоем. Разрешаю я тебе для чад твоих такую азбуку использовать, мыслю я, что и для людишек простых будет она легче в учении. Что касается писания Священного, то когда напечатаете вы одну книгу, соберем мы Собор и решим там, что и как должно исправить.

-Отец Антоний, Владыко, тогда может сделать несколько книг, чтобы всем кто на Соборе будет, заранее раздать, а когда соберетесь вы все, уже легче и быстрее решать будет?

-Нет моего дозволения на такое, вдруг у кого книга пропадет, и пойдет ересь по Руси от этого! Вот напечатаешь одну, и будем мы каждую строчку в ней смотреть, и решать соответствует ли она канонам нашим. Вскоре мне встретиться предстоит с Иоанном Васильевичем, там мы с ним эти дела тоже обсудим. А сейчас ступайте, есть у меня забот на сегодня.