Девять дней в мае - Непогодин Всеволод - Страница 6

- Привет, спрашивай, - ответил он.

- Насколько с моей стороны сейчас разумно было бы, учитывая ситуацию в Украине на недельку смотаться к вам в Одессу? – спросила она.

- Не стоит, я за тебя переживаю. В преддверии 09 мая возможны провокации. Лучше побудь в Москве, - написал он.

- Тогда я на другие моря. Спасибо. Значит до лета! – написала Арина.

    Конечно Вениамин был бы рад приезду Астафьевой, но он не мог допустить того, чтобы его любимый человек оказался в месте, где была напряженная обстановка и кровопролитие могло начаться со дня на день. Любить человека это в первую очередь беспокоится о его безопасности и комфорте, а не дарить цветы, говоря изысканными фразами из красивых слов.

ВТОРОЕ МАЯ

Небеседин второго мая собирался пойти на футбол. В семнадцать часов на новом стадионе в парке Шевченко должен был начаться матч чемпионата Украины между одесским «Черноморцем» и харьковским «Металлистом». Вениамин никогда не пропускал домашних игр любимой команды и старался садиться на своё место в ложе прессы за час до начала действа. Небеседин обычно приходил заранее, чтобы потолковать с обозревателями региональных газет и выведать что-нибудь любопытное у сотрудников пресс-службы гостевой команды. Утром он как всегда выпил большую чашку крепкого чая, съел бутерброд с сыром и принялся читать городские новостные сайты в интернете. Поездка в Белгород-Днестровский расслабила Вениамина, и он не планировал писать статьи в ближайшие дни, устроив себе мини-отпуск. Из новостных сайтов он узнал, что в пятнадцать часов от Соборной площади к парку Шевченко пойдет марш футбольных болельщиков Одессы и Харькова «За единую Украину!», а в четырнадцать часов на Александровском проспекте возле памятника погибшим милиционерам собираются активисты антимайдана, которые решили помешать фанатскому шествию. Сначала Небеседин не воспринял эту информацию всерьёз, но просмотрев группы обоих противоборствующих сторон в социальных сетях, он понял, что конфликт достиг апогея и сегодня что-то произойдет. Он решил, что пойдет пообедать в свою любимую вареничную на Дерибасовской и перед походом на футбол посмотрит, чем закончится инициатива антимайдана по предотвращению марша ультрас. Вениамин не любил держать в голове мысли о политике и поэтому написал пост в фэйсбуке: «Я думаю, что майданная движуха сделала ненужной в Украине профессию психоаналитика. За пять месяцев из граждан наружу вырвались все самые потаённые страхи. Страна выговорилась донельзя. Подсознательное из области тайного стало обыденным. Теперь никто ничего не умалчивает, опасасаясь предосуждений и говорит без купюр. Украина легла на майданную кушетку и утомила окружающих своим галлюцинаторным бредом. Теперь вся дилемма в том, чья на пациенте будет усмирительная рубашка – американская или российская…». Пост активно одобряли виртуальные друзья Небеседина и переправляли этот месседж на свои страницы. Вениамин подзарядил портативный компьютер, потому что интуитивно чувствовал, что днём ему придется вести онлайн-репортаж с места событий. Небеседин не любил снимать видео, а вот фотографировал он охотно. Вениамин считал репортеров низшей журналистской кастой, и терпеть не мог записывать слова за кем-то из спикеров или фиксировать подробности происшествий. Но в тот день он понимал, что должен быть в одном строю с русскими патриотами, чтобы заметить каждую деталь в их поведении и записать каждое слово, вылетающее из их уст. В Небеседине проснулся человек и гражданин, оттеснив на второй план публициста, зарабатывающего деньги своими статьями. Конечно, он мог бы сразу пойти на футбол, не заглядывая на Соборную площадь и Александровский проспект, но так поступить, было бы нечестно, прежде всего, по отношению к самому себе. Вениамин легко бы нафантазировал репортаж, предварительно прочитав информацию о марше на паре сайтов, но ему не хотелось врать и сочинительствовать в тот день.

     Небеседин всегда был очень осторожен и предусмотрителен. К сборищу антимайдана он приблизился на расстояние в пятьдесят метров, а место дислокации украинских патриотов он осматривал издалека от дома Либмана, стоящего на углу Садовой и Преображенской улиц. Среди антимайдановцев преобладали парни спортивного вида в камуфляжах и масках с прорезями для глаз. В толпе мирных футбольных болельщиков с шарфиками и дудками были заметны бойцы с битами в форме цвета хаки. Вениамин понимал, что до начала возможных столкновений еще полно времени и не мешает подкрепиться. Он привычно зашел в торговый центр посреди Дерибасовской, сел в быстрый лифт вместе с парочкой девиц приятной наружности  и поднялся на самый верхний шестой этаж, где находится кафе украинской национальной кухни «Пузата хата». Небеседин взял порцию блинов с мясом, вареники с вишней и фруктовый компот, отдав в кассе за всё это около трех долларов в гривневом эквиваленте. Он мог бы спокойно пообедать и дома, но мать с маниакальным упорством пичкала его сырниками собственного приготовления. Вениамин не сильно жаловал молочные продукты, и в последнее время его начинало тошнить от одного только вида творога. Небеседин постоянно заходил в «Пузату хату» и заказывал вареники с разной начинкой: с картошкой, с капустой, с мясом, с грибами. Из всего многообразия товаров и услуг, что дала Украину миру, Вениамин больше всего любил вареники. Сало всегда было закуской к водке в питейных заведениях для малообеспеченных слоев населения и поэтому Небеседин его не ел. Горилка – слишком тяжелый напиток для легковесного Вениамина. А вот вареники он уплетал за обе щеки. Именно вареники были самой эффективной духовной скрепой, до поры до времени объединявшей жителей Донбасса и Галичины в единое государство. Под настроение худенький и непрожорливый Вениамин мог запросто заказать четыре порции вареников с разной начинкой и проглотить их за считанные минуты. А еще в «Пузатой хате» есть несколько столиков, откуда открывается чудесный вид на Дерибасовскую. Ты смакуешь вареники и кажется, что прямо под твоими ногами внизу по улице бегают суетные людишки, к которым назойливо пристают аферисты, цинично набивающие свои карманы под предлогом сбора благотворительных пожертвований для онкобольных детей. Со столиков на краю зала открывается чарующая панорама старой Одессы. Небеседин любил с угла зала, находящегося над местом, где Красный переулок упирается в Дерибасовскую, поглядывать на Свято-Преображенский собор. Вениамин не был верующим человеком, но всегда с любопытством заходил в храмы и внимательно рассматривал тамошнее убранство. Он редко прохаживался внутри церквей больше десяти минут, но всегда выходил оттуда в состоянии умиротворения и благоденствия.

    Небеседин неспешно жевал блины, орудуя ножиком и вилкой, а за соседними столиками было полно харьковчан, легко идентифицируемых по желтым футболкам «Металлиста». Одесские и харьковские болельщики всегда были лучшими друзьями, и между ними никогда не возникало конфликтов. Годом ранее в мае Вениамин ездил в Харьков на финал Кубка Украины поддержать родной «Черноморец», но его команда досадно уступила донецкому «Шахтёру» со счетом 0:3. Зато от пребывания в столице Слобожанщины у него остались самые лучшие впечатления. Гостеприимные харьковчане были вежливы с одесскими болельщиками и старались показать свой город в наилучшем свете. Небеседин даже заходил на территорию Свято-Покровского мужского монастыря, где на колокольне разговаривал с Богом герой романа Эдуарда Лимонова «Молодой негодяй». Вениамин любил Харьков и харьковчан за то, что это приятный русский город с настоящими русскими людьми, тотально игнорирующими бандеровцев с их фашистскими идейками.

     После трапезы Небеседин спустился вниз на лифте и очутился на Дерибасовской. Он присел на подоконник филиала сети халявных сортиров, достал из сумки портативный компьютер, нашел свободный wi-fi и принялся лазить по интернету. Он открыл инстаграм и первым делом увидел фотографию своей знакомой Алёны Хорошевской. Темноволосая кудрявая девица с характерным еврейским лицом мило улыбалась, отдыхая на природе. Он нажал сердечко под снимком и тем самым одобрил фотографию. Периферийным зрением Вениамин заметил, что по улице шастает подозрительно много юношей, явно не похожих на одесских подростков. Красно-черные футболки с эмблемой «Правого сектора», вышиванки с трезубцами и надписью «УНА-УНСО». Впалые скулы, хмурые лица, настороженность во взгляде. У одного из молодчиков на икроножной мышце была вытатуирована нацистская свастика. А мимо этих сомнительных хлопцев как ни в чем не бывало прохаживались мамочки с колясками и бабушки, держащие внучат за ручку. Небеседин смекнул, что это приезжие хулиганы, приехавшие на марш ультрас. От этой публики можно ждать всё, что угодно. Он немедленно написал в фэйсбуке: «В центре полно отморозков-правосеков. Женщины и дети – не выходите из дома! У меня нехорошее предчувствие». Вениамин спрятал портативный компьютер в сумку и немедленно направился к месту сбору антимайдана на Александровском проспекте, находившемуся в трех кварталах и шести минутах ходьбы от Дерибасовской.