Серебристая бухта - Мойес Джоджо - Страница 40

– Твоя лодка все еще под замком, – тихо напомнил я, потому что хотел увидеть ее улыбку.

– А дельфины все уплывут? – спросила Ханна.

К нам подошла Кэтлин, она положила руку на плечо малышке и сказала:

– Я уверена, что они видали времена и похуже. Во время войны у нас стояли военные корабли, над головой летали бомбардировщики, подводные лодки сновали в толще воды, но дельфины от нас все равно не уплыли. Не волнуйся.

– Они ведь умные, да? Они понимают, что нельзя ко всем подплывать.

– Умнее большинства из тех, кто сюда пришел, – сказала Кэтлин.

Мне не понравилось, как она на меня посмотрела, когда отвечала малышке.

Ланс встал и начал говорить. Мы решили, что у него это получится лучше других – я сам не мастак выступать, а Лиза, мы все знали, что она скорее умрет, но не станет светиться перед чужими людьми. Ланс сказал, что он знает, что проект застройки принесет городу некоторые экономические выгоды, и ценит это, но школа водного спорта подвергнет риску исчезновения из туристической зоны китов и дельфинов.

– Я знаю, ребята, что многим из вас все равно, но морские животные – единственное, что отличает Сильвер-Бей от других мест. И большинство из вас должно понимать это. Когда туристы приезжают к нам, чтобы посмотреть на дельфинов и китов, они не только пользуются нашими лодками, но и частенько заглядывают в ваши кафе или магазины. Или останавливаются в ваших отелях и мотелях.

Люди в баре начали одобрительно переговариваться.

– А эта застройка на иностранные деньги, – продолжил Ланс. – Да, появятся новые рабочие места, но можете на что угодно поспорить, хоть на свою жизнь, но прибыль от их проекта не останется в Сильвер-Бей. Она не останется даже в Новом Южном Уэльсе. Иностранные инвестиции к иностранцам и возвращаются. И потом, вы ведь даже не знаете, как они там все задумали. Если у них будут свои кафе и бары, черт, ребята, вы потеряете столько же, сколько приобретете.

– Это может повысить зимнюю торговлю, – сказал кто-то с задних рядов.

– А какой ценой? Если киты и дельфины уйдут, не будет никакой зимней торговли, – парировал Ланс. – Взгляните правде в лицо. Сколько народу сюда приезжало бы в июне, июле, августе, если бы не Китовая пристань? А?

Никто не ответил.

Ханна рядом со мной читала газету. Клянусь, эта малышка так быстро выросла, еще пару годиков, и она сядет за руль.

– Грэг? – позвала она и нахмурилась.

– Что, милая? – шепотом ответил я. – Хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь поесть?

– Это компания Майка. – Она показала маленьким пальчиком на строчку в газете. – «Бикер холдингс». Это на их сайте я видела его фотографию.

Чтобы усвоить то, что она сказала, мне потребовалась целая минута или даже две и еще больше на то, чтобы понять, что это значит.

– «Бикер холдингс», – прочитал я. – Ты уверена, милая?

– Я запомнила, потому что название похоже на слово «клюв»[34]. Это значит, что Майк купил Сильвер-Бей?

После такого до конца собрания я уже не мог следить за тем, что говорили. Пока Ланс организовывал петицию, я просто старался держать себя в руках. Я смог проголосовать за то, чтобы вызвать парня из отдела планирования и зарегистрировать жалобу. А потом, когда все начали уходить, я спросил Кэтлин, в отеле Майк или где-то еще.

– Он у себя в номере, – сказала Кэтлин. – А его девушка, думаю, пошла по магазинам. – Кэтлин усмехнулась. – Любит она это дело. – Кэтлин посмотрела мне в глаза и спросила: – Грэг, ты в порядке?

– Можешь позвать Лизу? – попросил я, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться при малышке. – Вам надо кое о чем узнать.

У меня ушло полтора года на то, чтобы Лиза Маккалин легла со мной в постель, и еще два на то, чтобы она стала доверять мне настолько, что рассказала о своей дочке.

Вот почему я не мог поверить своим глазам в тот день, после ночи, когда умер детеныш кита. Я приехал в отель, чтобы отдать ей ключи, которые она оставила у меня, потому что, как всегда, спешила поскорее убежать домой. И увидел ее в машине на стоянке у отеля, где она нагло, никого не стесняясь, обнимается с этим англичанином, хотя только-только выскочила из моей постели. Эта картинка теперь постоянно всплывала у меня перед глазами, прожигала мозг, сколько бы пива я в себя ни вливал.

Оказалось, что Майк сидит в кухне, куда могли входить только члены семьи Кэтлин, как будто он имел право на это место. На нем была модная рубашка, он читал старый путеводитель. Когда мы появились на пороге, он поднял голову. Только из-за того, что он рассиживал там, мне сразу захотелось дать ему в морду.

У него ушло две секунды на то, чтобы просечь ситуацию. Но Лиза больше ему и не дала. Она швырнула на кухонный стол газету.

– Значит, так ты проводишь свои исследования?

Он посмотрел на заголовок статьи и мгновенно побледнел. Я никогда раньше такого не видел, но он так быстро стал белым, что я даже посмотрел ему под ноги, на случай, если там растеклась лужа крови.

– Сидишь в нашем отеле почти месяц, заводишь друзей, вопросы задаешь, болтаешь с моей дочерью и все это время строишь планы, как нас уничтожить?

Он сидел и смотрел на первую полосу газеты.

– Именно ты! Именно ты, зная все то, что ты знаешь! Как ты мог, Майк? Как ты мог так поступить?

Клянусь богом, я никогда не видел ее такой злой. Она вся наэлектризовалась, у нее только что волосы дыбом не стояли.

Он встал:

– Лиза, позволь мне объяснить…

– Объяснить? Что объяснить? Что ты приехал сюда якобы в отпуск, а сам у нас за спиной планировал с чертовым городским советом, как нас уничтожить?

– Я не собирался уничтожать ни вас, ни китов. Я работал над планом, как сохранить это место.

И тут она рассмеялась таким глухим безумным смехом:

– Сохранить. Сохранить. Как этот чертов парк водного спорта в самом центре нашего залива может что-то сохранить? Здесь будут гонять быстроходные катера с лыжниками на прицепе, гидроциклы, так вы их называете. Ты знаешь, что будет с китами из-за всего этого?

– Чем это хуже того, что вы делаете? Это всего лишь лодки с моторами. Они будут держаться в стороне от пути миграции китов. Для них разработают специальные правила. Каждого будут консультировать.

– Правила? Да что ты в этом понимаешь? Думаешь, восемнадцатилетний парень на гидроцикле захочет слушать какие-то правила? – Лизу аж трясло от злости. – Ты видел, как мы пытались спасти того малыша, а теперь стоишь тут и говоришь, что твой проклятый водный спорт ни на что не повлияет? А хуже всего то, что ты выспросил у моей дочери, с чем у нас тут проблемы, чтобы потом подмазать плановый отдел и поиметь их.

– Я думал, это будет хорошо для вас всех, – возразил он. – Ханна сказала, что им нужен школьный автобус и библиотека.

– Это тебе был нужен автобус и библиотека, чтобы переманить членов проклятого планового совета на свою сторону. Ты подлый и низкий, знаешь ты это? Подлый и низкий.

– Решение принимал не я, – беспомощно сказал он. – Я делал все, что мог, чтобы этот проект работал для всех.

– Ты делал все, что мог, чтобы набить свои карманы, – сказал я и шагнул в его сторону.

Мы стояли лицом к лицу. Он как будто сам приготовился к удару.

Лиза отвернулась, на глазах у нее появились слезы. Она тряхнула головой и с горечью в голосе сказала:

– Знаешь… все, что ты говорил, – ложь. Все.

Тут он в первый раз за все время разозлился.

– Нет, – твердо сказал он и протянул к ней руку. – Не все. Я хотел поговорить с тобой. Я и сейчас хочу…

Лиза отмахнулась от его руки, как будто она была ядовитой.

– Ты правда считаешь, что я буду тебя слушать?

– Прости. Я думал рассказать тебе о проекте, – продолжал он, – но сначала мне надо было кое-что доработать. Когда я понял, что значат для вас всех киты, я решил, что постараюсь сделать так, чтобы все остались довольны.