Лакки Старр и луны Юпитера - Азимов Айзек - Страница 15

– Так что же все-таки вы думаете предпринять? – не успокаивался Пэннер.

– Даже не знаю, – честно признался Лакки. – Нужно заставить робота выдать себя. И использовать для этого Три Закона, со всей их зыбкостью и многозначностью. Что требует, однако, хорошего владения предметом… Как вынудить робота разоблачиться и не потревожить при этом взрывное устройство? Если бы у меня была возможность так манипулировать Тремя Законами, чтобы они вступали в конфликт один с другим, – это сирианское создание было бы полностью парализовано! Если бы…

– Если вы, – бесцеремонно перебил его Пэннер, – господин Советник, ждете помощи от меня – то напрасно. Я уже говорил – в роботехнике я абсолютный… – Он резко дернулся. – Что это?

Бигмен тоже настороженно огляделся.

– Я ничего не слышал!

Пэннер, молча протиснувшись мимо них, исчез за изгибом трубы. Лакки с Бигменом вскоре догнали его, бормотавшего:

– А не втиснулся ли он между выпрямителями? Ну-ка, проверим еще раз!

Лакки сосредоточенно вглядывался в сложные переплетения кабелей.

– Кажется, все в порядке? – спросил он.

– Посмотрю на всякий случай, – твердо сказал Пэннер. Он отодвинул панель в стене и осторожно шагнул туда. – Не двигайтесь, Бигмен!

– Что случилось? Там же пусто!

– Знаю. – Голос Пэннера стал мягче. – Я попросил вас не двигаться, так как не хотел лишиться руки в момент включения силового поля.

– Какого еще поля?

– Оно как раз пересекает коридор, в котором вы стоите! Столько же шансов выбраться, как пробить лбом трехфутовый лист стали.

– Лакки! Сукин сын! Он – робот! – Рука Бигмена вновь потянулась за оружием.

– Но-но! – крикнул Пэннер. – Этим вы убьете и себя! – Он смотрел на них, сверкая глазами. – Запомните: через силовое поле может пройти только энергия, но не вещество, даже не воздух. Убив меня, вы задохнетесь задолго до того, как кто-то набредет на вас.

– Я же говорил тебе, говорил, что он робот! – шипел Бигмен в бессильной ярости.

Пэннер коротко усмехнулся.

– Вы ошибаетесь, я не робот. Но если он все же здесь – я знаю, кто это.

11. Через лунные орбиты

– Кто?! – оторопело спросил Бигмен.

Лакки устало вздохнул.

– Очевидно, дружище, кто-то из нас с тобой…

– Благодарю, – сказал Пэннер. – А теперь – мои рассуждения… Вы очень горячо убеждали меня в том, что шпиону удалось попасть на корабль. Причем самым неожиданным и дерзким способом. И вдруг я понял, что знаю людей, которые буквально вломились сюда! Что это была за напористость! Я восхищен вами!

– Неплохо, – заметил Лакки.

– Вы потащили меня в машинное отделение, чтобы разнюхать все о рабочих узлах корабля. Вы довольно складно болтали о роботах, а я все любовался вашим микроскопом, который неизвестно зачем вам тут нужен…

– Лакки имеет все права на это! – свирепо выпалил Бигмен. – Вы разговариваете с Лакки Старром, между прочим!

– Скажите пожалуйста! Какая честь! Ну, если он в самом деле Лакки Старр, член Совета Науки, то пусть докажет. Конечно, будь у меня чуть побольше мозгов, вы бы предъявили мне свои удостоверения еще наверху.

– Лучше поздно, чем никогда, – спокойно ответил Лакки. – Вы увидите на таком расстоянии? – Слегка засучив рукав, он поднял руку ладонью к Пэннеру.

– Ближе я не подойду! – предупредил Пэннер.

Но Лакки молчал. На коже запястья, обработанной особым способом еще несколько лет назад, появился вызванный внутренним усилием черный овал. Желтые точки на нем изображали Большую Медведицу и Орион.

Пэннер от волнения стал задыхаться. Лишь очень немногим доводилось видеть то, что видел сейчас он – отличительный знак члена Совета Науки.

Придя в себя, он тут же снял силовое поле и предусмотрительно попятился от Бигмена.

– Ты, кривобокий, – уже наступал тот. – Жалко, что я не успел всадить в твой череп…

– Хватит, Бигмен! – вмешался Лакки. – Почему мы можем его подозревать, а он нас – нет?

Пэннер смущенно повел плечом.

– Я был почти уверен…

– Вполне возможно. Но теперь-то, я думаю, мы можем доверять друг другу?

– Лично вам я теперь доверяю безусловно. – Пэннер выдержал многозначительную паузу. – А как быть с этим маленьким крикуном – не знаю…

Когда Бигмен прекратил издавать пронзительные и бессвязные звуки, Лакки сказал:

– Я его знаю и несу полную ответственность за его действия. И давайте-ка вернемся в свои каюты, пока нас не хватились. Обо всем, что здесь произошло, никто, разумеется, не должен знать.

И они направились к трапу.

В каюте, отведенной Лакки с Бигменом, были лишь койки в два яруса и умывальник, из которого выжималась скупая струйка воды. Спартанские условия «Метеора» казались теперь просто роскошными.

Пока Лакки умывался, Бигмен сидел наверху, по-турецки поджав ноги. Говорили они шепотом, на всякий случай.

– Послушай, Лакки… Предположим, я подойду к кому-то из тех десяти, которые у нас с тобой остались… и затею с ним драку. Ну, естественно, предварительно обругав как следует. Если не получу сдачи, значит – робот!

– Вовсе не обязательно. Может, он просто не захочет нарушать дисциплину. Или вспомнит о твоем пистолете. А может быть, этот человек вообще не связывается с теми, кто ниже его ростом.

– Перестань, Лакки! – Бигмен, обидевшись, помолчал с минуту, а потом заговорил снова. – Я все думаю: почему ты так уверен, что робот здесь? А если он остался на Юпитере-9?

– Теоретически это возможно. Но я не сомневаюсь, что он среди нас. – Лакки задумчиво прислонился к койке. – Да, в первый день нашего пребывания на Девятом что-то произошло…

– Что?!

– Если бы я знал, Бигмен! Вернее сказать, я знаю, но это ушло куда-то вглубь, в подсознание. Никак не могу вытащить. На Земле проблема легко разрешилась бы с помощью психозондирования, но тут… Я перепробовал все, что мог, и сегодня, разговаривая с Пэннером, там, внизу, я касался по возможности всех аспектов дела, полагая, что смогу задеть эту чертову мысль – но все тщетно. Если бы я только мог хоть потрогать ее – роботу несдобровать бы… Если бы я только мог!..

Это звучало почти отчаянно. Никогда Бигмен не видел на лице друга такой безысходности.

– Лакки, давай поспим.

– Угу, давай.

Уже засыпая, Бигмен тихо спросил:

– Лакки, а почему ты уверен, что я не робот?

– Потому что сирианцы никогда не додумались бы построить робота с такой отталкивающей внешностью, – прошептал Лакки и выставил локоть навстречу летящей подушке.

Шли дни. На полпути к Юпитеру они миновали внутреннюю, менее заселенную зону небольших спутников, из которых были пронумерованы только Шестой, Седьмой и Десятый. Юпитер-7 ярко светился, остальные терялись на фоне созвездий.

Сам Юпитер заметно увеличился и, так как Солнце было позади «Великой Адрастеи», выглядел яркой тарелкой, правда до Луны не дотягивал – он получал почти в 30 раз меньше света.

Пояса Юпитера превратились в совершенно отчетливые изогнутые полоски коричневого цвета на бледно-желтом фоне. Вот показался огромный овал Большого Красного Пятна, который медленно переполз на другую сторону и исчез.

– Лакки, отсюда кажется, что Юпитер не совсем круглый. Оптический обман, да?

– Нет, не обман. Он немного сплюснут у полюсов, как Земля.

– Но у нее это почему-то не бросается в глаза!

– И не должно бросаться. Подумай сам! Период вращения Земли вокруг оси – 24 часа. Длина экватора – 25 тысяч миль. Значит, всякая точка на нем движется со скоростью более тысячи миль в час. Центробежная сила деформирует шарик. В результате чего диаметр Земли по экватору на 27 миль больше диаметра, соединяющего полюса. Разница ничтожная, около трети процента, поэтому из космоса мы видим вполне респектабельный шар.

– А-а…

– Другое дело – Юпитер, он в 11 раз больше Земли, полный оборот совершает всего за десять часов. И точка на его экваторе несется с ветерком – 28 тысяч миль в час. Поэтому и разница в диаметрах уже нешуточная – целых пятнадцать процентов.