Поселок на озере - Покровский Сергей Викторович - Страница 3

Это был Суэго — лучший охотник во всей округе и самый сильный среди мужчин Ку-Пио-Су.

Прошло еще некоторое время. Наконец маленькая горбатая старуха подошла к низкой ограде поселка и поманила оттуда рукой.

Люди на берегу засуетились. Часть их сбежала к воде и начала сталкивать в воду челноки-долбленки. Четверо сильных мужчин взошли на мостки и стали накладывать на перекладину свайных устоев снятые с них жерди. Они старательно переплели их концы гибкими ветками и только после этого перешли по ним на другую половину мостков. Вслед за ними гурьбой повалили дети, дожидавшиеся на берегу. Когда они уже перебежали исправленное место, медленно поднялся Суэго, тряхнул головой и не спеша зашагал через мост. То, что произошло, не шутя взбудоражило все население поселка. Молоденькая Гунда, жена Суэго, родила близнецов, а это, по мнению людей ее племени, означало несомненное вмешательство невидимых сил.

Неясно было пока только одно: были ли эти невидимые силы враждебными для всего поселка Ку-Пио-Су?

Близнецы

Миновало три дня. Гунда лежала с детьми на меховой подстилке и ждала мужа. Он первый из мужчин должен был увидеть сыновей. Тот, которого надо было считать старшим, лежал у нее с правой стороны, младший — с левой.

Но Суэго все не приходил.

Одиночество томило Гунду. Не раз ей хотелось плакать. Чтобы не скучать, она принималась вспоминать прошлое.

Суэго взял ее из соседнего рыбацкого поселка Ку-Они. Она хорошо помнит, как десять молодых парней из Ку-Пио-Су вдруг выскочили из кустов, когда пять девушек Ку-Они спустились к реке за водой. Девушки с визгом бросились бежать, но ни одной не удалось ускользнуть. Сильные руки Суэго схватили ее как клещами. Он вскинул ее на плечо с такой легкостью, как будто она была не тяжелее зайца. Суэго быстро сбежал к кустам тальника, за которыми ждали их челноки. Тут ее и других девушек бросили на дно лодок, и через миг похитители уже гребли вниз по течению. Чтобы девушки не могли спрыгнуть в воду, им спутали руки и ноги.

Девушки пронзительно визжали. У Ку-Они поднялась страшная тревога. Мужчины Ку-Они, вооружившись чем попало, уже бежали к реке и стали спускать в воду лодки. Началась погоня. Но пришельцы ходко гнали шестами свои долбленки. Попутное течение помогало им.

На каждой лодке было двое гребцов: один на корме, другой на носу. Они мастерски управлялись длинными шестами, с силой упираясь ими в речное дно, и скоро преследователи остались далеко позади.

Гунда отлично помнила, как лодки свернули в проток, соединявший реку с Рыбным Озером, помнила, как они причалили к укрепленным камнями берегам островка. По правде сказать, погоня не очень торопилась. Похищение невест было делом обыкновенным, нисколько не нарушавшим дружбы между отдельными селениями, если только похитители давали приличный выкуп. Все увозили девушек друг у друга. Нередко браки заключались через мирное сватовство. Но все же похищение невест считалось более почетным делом. Похитители честно и щедро расплачивались, поторговавшись сначала относительно размеров выкупа.

Потом обе стороны пировали три дня. Преследователи становились гостями, похитители — радушными хозяевами.

Гунда полюбила Суэго. Он был самым удалым и смелым охотником поселка. Он был также искусным мастером каменных орудий, отличным полировщиком каменных топоров и ножей, метким стрелком из пращи.

И вот прошли уже запретные трое суток, а муж все еще не собирался взглянуть на двоих сыновей, которых она ему подарила…

Вдруг полог шалаша заколебался, и через узкий проход протиснулась широкая мужская фигура.

Но это был не Суэго.

В седом, обросшем волосами старце Гунда узнала Мандру.

Позади него стояли две горбатые старухи и теснились другие женщины Ку-Пио-Су.

Гунда вздрогнула от неожиданности. Сердце ее сжалось от какого-то жуткого предчувствия.

Мандру отступил назад. Он пристально взглянул на молодую женщину. Потом перевел взгляд на двух близнецов, затем снова на Гунду:

— Кто младший? — спросил он ее.

Гунда молча указала пальцем.

— Гунда, — сказал Мандру, — твой младший рожден от Невидимого. Он — Уоми! Если от доброго — хорошо. И тебе, и всему Ку-Пио-Су. Если от злого — его бросят в реку, когда придет половодье. Пусть вода унесет его далеко!

Больше ничего не сказал Мандру.

Детство Уоми

С первых же дней Уоми рос отмеченный странной тайной.

Старшие члены семьи поглядывали на него почти с боязнью. То, что он не простой ребенок, об этом знали все. Такова была вера всего племени. Младший из близнецов рожден от одного из Невидимых. Невидимых много. Одни из них — тени умерших, другие — души вещей или их таинственные хозяева. Таков хозяин реки — Водяной, хозяин озера — Озерный. В лугах живет другой Невидимый — Луговик, ветреное существо, перелетающее с ветром из конца в конец. Зимой он поднимает снежные метели, в солнечные осенние дни забавляется сверкающими паутинками и заставляет их плавно летать над лугами. Третьи — это хозяева диких зверей. Каждое звериное племя — лоси и зубры, медведи и кабаны, волки и лисицы — имеет своих хозяев-стариков.

Рожден ли Уоми, сын Гунды, от доброго или от злого Невидимого? Вот вопрос, который тревожил каждого жителя поселка Ку-Пио-Су. Мандру еще не сказал своего решающего слова, и эта неизвестность пугала и томила всех. Когда мальчик подрос, он слышал, как матери останавливали своих детей:

— Не тронь его: он Уоми. Его отец — Невидимый. Обидишь — Невидимый узнает и сделает худо.

Старшего близнеца, Тэкту, звали часто просто «братом Уоми». Оба они были схожи лицом, но Тэкту был коренастее и ниже ростом.

Мальчики Ку-Пио-Су рано выучивались ремеслам и занятиям взрослых. На рыбную ловлю старшие брали их с собой. Они учили их владеть зазубренным костяным гарпуном и метко вонзать его в спину крупной рыбы. Вместе со старшими ставили они рыболовные сети, перегораживая заливчики озера. Ребята учились высекать из кремня искры и раздувать огонь.

Уоми быстро постигал все приемы искусных мастеров, отбивальщиков кремня и полировщиков камня.

К пятнадцати годам он был уже рослым и сильным юношей, ловким гребцом, отличным стрелком из лука.

К этому времени все как-то стали забывать, что над Уоми тяготеет роковое подозрение. Забывали все, но не Мандру.

Мандру был стар. Никто в Ку-Пио-Су не мог бы сказать, сколько ему лет. За последние годы он только сгорбился и стал как будто меньше ростом.

Ни память, ни сообразительность не покидали его. Сыновья его уже давно поседели, а Мандру все еще жил и оставался главой охотников.

В теплый и ясный день Мандру любил посидеть и погреться на солнышке. Сутулый и неподвижный, молча следил он выцветшими глазами за беготней детей и за снующими вокруг островка челноками. И всякий раз, когда мимо пробегали сыновья Гунды, он пристально глядел на них, и бледные губы его начинали шевелиться. Уоми беспокоил его.

Мальчик всем нравился, а сны, которые видел Мандру, говорили другое. По ним выходило, что с этим потомком Невидимого связана опасность для всего Ку-Пио-Су.

Как-то, в конце зимы, Мандру проснулся в большой тревоге. Ему приснился тяжелый сон. Старик с трудом приподнялся и свесил ноги с земляных нар, покрытых лосиными шкурами. Он сидел на них, худой, сгорбленный. Острые ключицы углами выпирали из-под кожи. Старик тяжело дышал, открывал рот, словно сом, вынутый из воды, и растирал ладонью костлявую грудь против сердца. Наконец он слегка отдышался, но тревога в его глазах еще не проходила.

Ему снилось: полночь застала его в лесу. Он торопится выйти, но кусты мешают ему. И вдруг будто бы кто-то сзади схватывает его, валит на землю и начинает душить. Он знает: это Уоми, а позади какой-то громадный, с елку, старик. Мохнатый, словно медведь. Старик скалит зубы и приговаривает:

«Души его, сынок! Души насмерть!»