Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Лавровый венок я отправил на суп…

Губерман Игорь Миронович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Лавровый венок я отправил на суп… - Губерман Игорь Миронович - Страница 13

Изменить размер шрифта:

* * *

Убийцы, воры и бандиты —

я их узнал не понаслышке —

в тюрьме тихони, эрудиты

и любопытные мальчишки.

* * *

Удачей, фартом и успехом

не обольщайся спозаранку,

дождись, покуда поздним эхом

тебе не явит их изнанку.

Я опыт собственный на этом

имею, бедственный еврей,

о чем пишу тебе с приветом

из очень дальних лагерей.

* * *

Со всем, что знал я о стране,

в тюрьме совпала даже малость;

все, что писал я о тюрьме,

банальной былью оказалось.

* * *

Дерзостна, лукава, своевольна —

даже если явна и проста —

истина настолько многослойна,

что скорей капуста, чем кристалл.

* * *

Кто с войной в Россию хаживал,

тем пришлось в России туго,

а мы сломим силу вражию

и опять едим друг друга.

* * *

Когда народом завладели

идеи благостных романтиков,

то даже лютые злодеи

добрее искренних фанатиков.

* * *

За стенкой человека избивают,

а он кричит о боли и свободе,

но силы его явно убывают,

и наши сигареты на исходе.

* * *

Достаточен любой случайный стих,

чтоб запросто постичь меня до дна:

в поверхностных писаниях моих

глубокая безнравственность видна.

* * *

Ветрами осени исколота,

летит листва на нашу зону,

как будто льются кровь и золото

с деревьев, сдавшихся сезону.

А в зоне все без перемен,

вращенье суток нерушимо,

и лишь томит осенний тлен,

припев к течению режима.

* * *

Прогресс весьма похож на созидание,

где трудишься с настойчивостью рьяной,

мечтаешь – и выстраиваешь здание

с решетками, замками и охраной.

* * *

Вслушиваясь в музыку событий,

думая о жизни предстоящей,

чувствую дрожанье тонкой нити,

еле-еле нас еще держащей.

* * *

Только у тюрьмы в жестокой пасти

понял я азы простой науки:

злоба в человеке – дочь несчастья,

сытой слепоты и темной скуки.

* * *

Тем интересней здесь, чем хуже.

Прости разлуку мне, жена,

в моей тюрьме, как небо в луже,

моя страна отражена.

* * *

Страшно, когда слушаешь, как воры

душу раскрывают сгоряча:

этот – хоть немедля в прокуроры,

а в соседе – зрелость палача.

* * *

Когда мы все поймем научно

и все разумно объясним,

то в мире станет жутко скучно,

и мы легко простимся с ним.

* * *

Живу, ничуть себя не пряча,

но только сумрачно и молча,

а волки лают по-собачьи

и суки скалятся по-волчьи.

* * *

Мы по жизни поем и пляшем,

наслаждаясь до самой смерти,

а грешнее ангелов падших —

лишь раскаявшиеся черти.

* * *

Дух нации во мне почти отсутствовал.

Сторонник лишь духовного деления,

евреем я в тюрьме себя почувствовал

по духу своего сопротивления.

* * *

Путь из рабства мучительно сложен

из-за лет, когда зрелости ради

полежал на прохвостовом ложе

воспитания, школы и радио.

* * *

А Божий гнев так часто слеп,

несправедлив так очевидно,

так беспричинен и нелеп,

что мне порой за Бога стыдно.

* * *

Спящий беззащитен, как ребенок,

девственно и трогательно чист,

чмокает губами и спросонок

куксится бандит-рецидивист.

* * *

Когда попал под колесо

судебной пыточной машине,

тюрьма оправдывает все,

чем на свободе мы грешили.

* * *

Боюсь, что проявляется и тут

бездарность социальных докторов:

тюрьма сейчас – отменный институт

для юных и неопытных воров.

* * *

Вселяясь в тело, словно в дом,

и плоти несколько чужая,

душа бессмертна только в том,

кто не убил ее, мужая.

* * *

Как еврею ящик запереть,

если он итог не подытожит?

Вечный Жид не может умереть,

так как получить долги не может.