История православия - Кукушкин Леонид - Страница 52

Пелагианство есть несомненная утопия, современная психология это очень хорошо понимает, а вся человеческая история подтверждает такую оценку учения Пелагия. Блаженный Августин был гениальным психологом, интуитивно чувствующим иллюзорность утверждений пелагиан, но при этом сам не избежал противоположного уклона – от него, о чем будет сказано далее, исходит идея предопределения, которая до сих пор исповедуется протестантами и многими католиками. Учение Пелагия о примате свободы воли в деле спасения было воспринято и развито через тысячелетие его земляком, выдающимся богословом и мыслителем католической Церкви, «тонким доктором» Дунсом Скотом.

Смягченный вариант пелагианства и августинизма одновременно, полупелагианство, был предложен современником Пелагия, одним из основателей западного монашества, св. Иоанном Кассианом, который в вопросе о свободе воли и благодати в процессе спасения отвергал как учение Пелагия, так и августинизм. Однако та исключительная роль, которую Кассиан приписывал восточному пустынножительству и непрестанным молитвам в деле обожения, позволили его противникам выдвинуть против него обвинение в полупелагианстве. Однако это не смогло поколебать высочайший авторитет Кассиана, и уже в VIII в. Церковь именует его «блаженнейшим», а его учение – православным.

Здесь уместно отметить следующее обстоятельство: как только Церковь почувствовала собственную силу и активную поддержку власти, то есть уже с IV в., она начинает – иногда с излишним усердием – выискивать учения, пусть даже незначительно уклонившиеся от принятых ею богословских положений, – а затем, не стесняясь в средствах, жестоко их искореняет. Таких течений в IV–V вв. было множество – здесь и отголоски гностицизма, манихейство и некоторые новые. Учения с небольшими уклонениями, не угрожающими основополагающим принципам Православия, обычно называют гетеродоксальными, оставляя понятие ереси для серьезных ситуаций.

Троица. Мозаика базилики Сан-Витале. Середина VI в. Равенна

Самой серьезной ересью в V в., несомненно, явилось монофизитство, поэтому на нем следует остановиться подробнее. Ни одно из религиозных движений этого времени не принесло Византии столько тяжелых потрясений; оно затронуло не только Церковь, но и имперскую власть – страна раскололась на два враждующих лагеря, между которыми нередко происходили кровавые столкновения. И это несмотря на то, что незадолго до возникновения ереси Феодосий и Валентиниан издали суровый указ от 428 г. против ереси: «Неразумию еретиков должны быть поставлены ограничения. Прежде всего они должны возвратить католической церкви все отнятые у православных и находящиеся в их владении храмы, ибо нельзя допустить, чтобы те, которым запрещено иметь свои церкви, дерзали удерживать в своей власти православными построенные и насилием у них захваченные храмы. Арианам, приверженцам Македония (епископ Константинополя в 342–360 гг. Македоний I был главой «духоборов» – общины арианского толка) и Аполлинария, воспрещается иметь в городах свои церкви, другим еретикам воспрещается делать собрания для общественной молитвы, а манихеи лишаются права жить в городах. Еретики исключаются из военной службы, за исключением службы в провинциальных когортах и гарнизонах. Точно так же они лишаются права делать дарственные записи на свое имущество, составлять завещания и вообще делать какие-либо распоряжения перед смертью, касающиеся остающихся после них имений. Строго воспрещается еретикам совращать в свое учение тех, кто исповедует православную веру».

Учение монофизитства возникло следующим образом. В своей резкой полемике с Несторием св. Кирилл Александрийский допустил неточное выражение: «Единая природа Бога-слова, воплощенная…», которое впоследствии разъяснил в православном смысле. Однако после смерти Кирилла в 444 г. некоторые его последователи истолковали эти слова как исключительное единство божественной природы Христа, возникшее в результате воплощения и несовместимое с истинной человеческой природой.

Такой взгляд сразу же получил широкое распространение на Востоке, особенно в монашеских общинах Египта и Антиохии, а в Константинополе нашел себе защитника и проповедника в лице не слишком образованного монаха, архимандрита Евтихия. Это учение было признано ересью на местном патриаршем соборе 448 г., а после безуспешной жалобы Евтихия папе Римскому нашло себе поддержку у императора Феодосия II и у александрийского патриарха Диоспора, преемника св. Кирилла. В 449 г. император созвал в Эфесе собор (его называют «разбойничьим»), где Евтихий и Диоскор были оправданы, а их противники осуждены. Вернувшись в Александрию, Диоскор имел наглость анафемствовать папу Льва I Великого.

Неожиданная смерть Феодосия II в 450 г. позволила императрице Пульхерии созвать в Халкедоне IV Вселенский Собор, который оказался многочисленнее всех предыдущих, но был составлен преимущественно из епископов западных провинций. Правда, нашествие на Италию гуннов во главе с Аттилой не позволило Льву I участвовать в работе Собора. Собор осудил учение Евтихия, низложил Диоскора и принял в качестве основы учение, изложенное папой Львом I в его послании Epistola dogmatica, составленном еще в 449 г. Окончательная формулировка догмата о двух природах Христа и их взаимоотношении, утвержденная на пятом заседании 22 октября 451 года, учитывала также учение св. Кирилла Александрийского.

Решения Халкедонского Собора не были приняты Церквами ряда стран – Египта, Армении, Сирии, Палестины, Эфиопии. И до сих пор армяно-григорианская апостольская Церковь, а также коптская, сирийская и эфиопская православные Церкви исповедуют смягченную форму монофизитства. Знаменитая молитва «Трисвятая», или ангельская песнь Пресвятой Троице: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!», которая, согласно преданию, спасла Константинополь от землетрясения при Феодосии II и которая была канонизирована на Халкедонском Соборе, поется с тех пор в нехалкедонских Церквах с добавлением слов «распятый за нас».

5. Пришло время кратко рассказать о жизни и творениях великих Отцов и Учителей Церкви IV–V вв., чьими усилиями православное вероучение приняло вид, сохранившийся с небольшими изменениями и до сих пор. На Востоке это прежде всего Афанасий Великий, великие «каппадокийцы» Василий Великий, Григорий Назианзин (Богослов) и Григорий Нисский, а также Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Кирилл Иерусалимский, на Западе – Иларий Пиктавийский, Иероним, Амвросий Медиоланский, Августин и Лев I Великий.

Начать рассказ надлежит с ярчайшей личности в истории христианской Церкви IV в., неколебимого защитника православного вероучения от ереси ариан св. Афанасия Александрийского. Родился победитель арианской ереси в греческой семье в конце III в. и был свидетелем последних жесточайших гонений Диоклетиана. Твердость христиан в вере и их готовность без колебаний идти на муки и смерть за свои убеждения произвели на восприимчивого юношу неизгладимое впечатление и послужили, по-видимому, причиной постоянной склонности Афанасия к таким крайним способам проявления религиозности, как жестокая аскеза и монашество. Александрия тогда была крупнейшим культурным центром империи, Афанасий неплохо изучил античную философию в ее неоплатоническом виде, однако главным предметом его учебы и размышлений очень рано стало Св. Писание, которое он глубоко прочувствовал и знал до тонкостей. Этого юношу заметил епископ Александрии св. Александр и приблизил к себе.

Молодой Афанасий жил в епископском доме, где под руководством грамматиков и риторов получил образование, а незадолго до начала арианских смут был рукоположен в диаконы и стал секретарем Александра. Он сопровождал его на Собор в Никею в 325 г., где, по словам биографа, «с дерзновением восстал против нечестивых ариан». Афанасий, вероятно, и готовил выступления на Соборе обремененного летами и болезнями Александра. Через полгода после Собора св. Александр скончался, указав на Афанасия как на своего преемника. В отчетах Александрийского собора 339 г. записано, что «все множество жителей, принадлежащих к карфагенской Церкви, единодушно взывали, требуя в епископы Церкви Афанасия и всенародно молили о сем Христа в продолжении многих дней и ночей».