История православия - Кукушкин Леонид - Страница 15

У бесстрашного обличителя царей Иеремии для христианства очень важны пророчества о Новом Завете с Богом: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут моим народом… Я прощу беззакония их и грехов их уже не вспомяну более» (Иер 31:31–34). Роль великого пророка Иеремии для христианства еще и в том, что, по словам известного историка иудаизма Ю. Вельгаузена, «он – творец настоящей молитвы, в которой томящаяся душа выражает одновременно и скорбь, и упование. Таким образом из пророчества развивался не только закон, но и личная религиозность».

На богослужении Великой Пасхальной Субботы в православных церквях звучат слова из книги пророка Иезекииля о всеобщем воскресении: «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!»… Я изрек пророчество, как повелено было мне, и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу… И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне:…изреки пророчество и скажи им: так говорит Господе Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших… и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это – и сделал, говорит Господь» (Иез 37:1 – 14).

Приведенные тексты затрагивают главные темы и основные принципы грядущего христианства, и в этом смысле приход Иисуса стал исполнением ветхозаветных мессианских пророчеств. Об ожиданиях Христа, о приготовлениях к Его приходу и о роли пророков в событиях, повлиявших на судьбы человечества, замечательно сказано у Гоголя в Предисловии к его «Размышлениям о Божественной Литургии». Эта книга в советские времена по понятным причинам всячески замалчивалась и потому плохо известна широкому читателю, так что уместно привести проникновенные гоголевские размышления в качестве завершения настоящего Введения и перехода к первому разделу книги, который посвящен начальному периоду истории христианства: «Скорбя от неустроений своих, человечество отовсюду, со всех концов мира взывало к Творцу своему – и пребывавшие во тьме язычества и лишенные боговедения – слыша, что порядок и стройность могут быть водворены в мире только Тем, Который в стройном чине повелел двигаться мирам, от Него созданным. Отовсюду тоскующая тварь звала своего Творца. Воплями взывало все к Виновнику своего бытия, и вопли эти слышней слышались в устах избранных и пророков. Предчувствовали и знали, что Создатель, скрывающийся в созданиях, предстанет Сам лицом к человекам, – предстанет не иначе, как в образе того создания Своего, созданного по Его образу и подобию. Вочеловечение Бога на земле представлялось всем по мере того, как сколько-нибудь очищались понятия о божестве. Но нигде так ясно не говорилось об этом, как у пророков богоизбранного народа. И самое чистое воплощение Его от чистой Девы было предслышиваемо даже и язычниками, но нигде в такой ощутительно видной ясности, как у пророков.

Вопли услышались: явился в мир, Им же мир бысть; среди нас явился в образе человека, как предчувствовали, как предслышали и в темной тьме язычества, но не в том только, в каком представляли Его неочищенные понятия, не в гордом блеске и величии, не как каратель преступлений, не как судия, приходящий истребить одних и наградить других. Нет! послышалось кроткое лобзание брата. Совершилось Его появление образом, только одному Богу свойственным, как прообразовали Его божественные пророки, получившие повеление от Бога…»

Часть I. Раннее христианство. Византийский период в истории Православия

Глава I. Возникновение и сущность христианства

Вводные замечания. Мир накануне появления христианства. Иудаизм и христианство

1. Церковь, основанная Иисусом Христом, Его тело, Богоневеста как Церковь небесная, мистическая едина: «… как Ты, Отче, во мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин 17:21). Однако наряду с этим «да будет», с невидимой, неизменной, «торжествующей» Церковью существует и нераздельно с ней связана земная Церковь, обладающая непростой историей, Церковь «воинствующая». Традиции, нравы и, как принято говорить теперь, ментальность входящих в нее народов различны и обычно плохо совместимы, а люди, составляющие земную Церковь, не исключая священнослужителей, греховны и одержимы страстями, для борьбы с которыми у них, как правило, не хватает ни сил, ни желания. Отсюда внутри земной Церкви проистекают распри и даже религиозные расколы (схизмы), правда, сказанное не объясняет полностью такие великие Схизмы, как разделение христианской Церкви на католическую и православную в 1054 г., официально закрепившее существовавшие задолго до этого рознь между Восточной и Западной Церквями, или раскол католической Церкви в XVI в. в результате движения Реформации. Здесь наряду с амбициями вождей раскола и с их борьбой за души верующих важную роль сыграли неизбежные разночтения Священного Писания и связанные с этим заблуждения, о чем пишет апостол: «Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем… мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор 13:9—12). Но несмотря на «тусклое стекло», заслоняющее от нас Истину, многие считают, что только ими она увидена отчетливо и полностью. Так, Православие (греч. «ортодоксия») буквально означает правильный способ служения Богу, иначе говоря – истинную веру, и в этом смысле православными считают себя все христианские конфессии, и православная Церковь, в свою очередь, называет себя кафолической, т. е. всеобщей.

Состояние современного христианства можно наглядно, хотя и поверхностно описать с помощью известного образа дерева. Согласно этой метафоре семя, из которого дерево растет, т. е. сущность, основа христианства, – это личность Иисуса Христа, «Сына Бога живого», Его жизнь, учение, крестная смерть и воскресение, изложенные в книгах Нового Завета. Корни – деяния Его апостолов и возникшая в дни Пятидесятницы Церковь. Христианству времени первых семи Вселенских Соборов соответствует нижняя часть ствола, которая затем раздваивается на могучие ветви православной и католической Церквей. Следующие серьезные потрясения связаны с Реформацией, вдохновители которой возомнили себя способными возвратить христианство к его корням, истокам, создав подобие Церкви первохристиан в противовес римской, папской, которую они считали насквозь растленной и даже антихристианской. Протестантизм признает авторитетными лишь тексты Ветхого и Нового Заветов, отвергая решения Вселенских Соборов (кроме, может быть, Никео-Константинопольского символа веры) и творения Отцов и Учителей Церкви, хотя при этом любому верующему позволено трактовать слова Священного Писания, что часто приводит к недоразумениям и умножает число течений внутри конфессии. Поэтому на предложенной схеме многочисленные течения, возникшие в рамках протестантизма, можно изобразить в виде густой поросли вблизи основного ствола, из которой выделяются несколько мощных побегов, таких, например, как евангелическая (лютеранская) Церковь. Такое разделение, «цветущая сложность», как выразился К. Леонтьев, останется, по-видимому, всегда, несмотря на усилия приверженцев экуменизма объединить все христианские конфессии в одну, усилия, несомненно, полезные и благородные, поскольку полезны всякие примиряющие действия. Здесь точка зрения автора на проблемы экуменизма близка к гениальным прозрениям Вл. Соловьева в «Повести об антихристе» из его «Трех разговоров», где три основные христианские конфессии объединяются лишь для смертельной борьбы с антихристом уже перед Вторым Пришествием и концом света. Как не вспомнить тут Р. Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток,/ И им не сойтись никогда, – / Лишь у Престола Господа в День Страшного Суда».