История православия - Кукушкин Леонид - Страница 107

Результаты первой осады Константинополя оказались неудачными для Михаила. В это время началось брожение внутри Никейского царства, и Михаил был вынужден покинуть на время войска, вернувшись в Никею. Оппозиция с партией Ласкерей во главе будоражила народ и Церковь. Поскольку условия, заключенные Михаилом с Церковью и обществом, выполнялись им плохо, патриарх Арсений в знак протеста покинул кафедру в Никее и удалился в уединенную обитель. Синод осудил патриарха за внезапный уход, нанесший Церкви урон, и избрал на его место Никифора Эфесского, но большинство архиереев и паствы не признали нового патриарха. Когда Михаил был в Лидии, осаждавшие Константинополь войска под командой кесаря Алексея Стратигопула, воспользовавшись удобным моментом, решили начать штурм города в ночь на 15 июля 1261 г. Небольшой отряд греков тихо разбил франков, стороживших ворота, сонный поп со стены возгласил царское славославие, и конница Стратигопула двинулась в спящий город, население которого поддержало нападавших. Император Балдуин II сопротивлялся недолго – выйдя из дворца, он бросил корону и меч, символы власти, и поспешил на венецианский корабль. Отряды латинян пришли на помощь слишком поздно. Первой прочла донесение о возвращении Константинополя грекам сестра царя Евлогия; она разбудила Михаила со словами: «Царь, ты взял Константинополь! Христос даровал его тебе!» Царь созвал сановников и произнес речь, в которой говорил о скором изгнании латинян со всех греческих земель. Торжественный въезд во вновь обретенную столицу был назначен на день Успения Богородицы. Перед Золотыми воротами с высоты городских стен митрополит Кизикский прочел акафист из 13 молитв; после каждой молитвы все вместе с царем падали ниц, стократно возглашая «Господи, помилуй!» Перед царем несли чудотворную икону Одигитрии, службы были перед Студийским монастырем и в храме св. Софии. Затем Михаил въехал в Большой дворец и послал за Арсением, убедив его вернуться на патриарший престол. Патриарх Арсений вторично помазал Михаила VIII Палеолога на царство в храме св. Софии. Новая династия значительно укрепилась, а о сыне последнего Ласкеря уже не вспоминали.

В своем уставе монастырю Димитрия царь писал: «Константинополь – акрополь вселенной, царственная столица ромеев, бывшая по воле Божией во власти латинян, вновь оказалась во владении ромеев, и это дал нам Бог через нас», а придворные поэты именовали Михаила «новым Константином».

Народ ликовал, новый подъем испытала православная Церковь, перенесшая многие муки и обиды во время латинского владычества. Однако всякое сравнение Византии второй половины XIII в. с империей Константина Великого, разумеется, совершенно некорректны, и это отчетливо понимали наиболее прозорливые жители государства.

Святой Димитрий. XIII в. Монастырь Ватопед

Дряхлеющая империя неудержимо клонилась к своему закату, в большинстве областей царила разруха, болезни и голод. Чтобы обезопасить себя от притязаний Ласкерей, Михаил распорядился ослепить сына Феодора II, вызвав резкое осуждение со стороны патриарха Арсения, которому царь обещал не причинять зла Иоанну. Патриарх собрал синод и отлучил царя от Церкви; Михаил смиренно подчинился этому решению, рассчитывая искупить грех внешними победами. Но здесь его также ожидали трудности. Папа Урбан IV отлучил от Церкви генуэзцев за союз с греками, но нового похода против Византии не планировал, хотя такого исхода Михаил опасался всю оставшуюся жизнь. Он посылал в Рим посольства с богатыми подарками папе и с посланиями, в которых обсуждал возможность унии на условиях папы, и такая уния в 1274 г. при папе Григории X состоялась (так называемая Лионская уния), но успеха она не имела из-за твердого противодействия со стороны православной Церкви и народа Византии. Вместе со смертью в 1282 г. Михаила VIII Палеолога уния, не имея серьезных приверженцев в государстве, прекратила свое существование. Сменил Михаила на византийском престоле его сын Андроник II, который не обладал ни военными, ни политическими талантами отца. Его долгое правление принесло империи дальнейшее разорение и потерю ряда завоеванных Михаилом территорий. Но он гордился своим православием, много помогал Церкви, поддерживал монахов и не допускал даже мыслей об унии с Римом, отличаясь этим от своего отца и наследника – внука Андроника III. Несчастья преследовали его и в семье – он потерял своих детей и был в напряженных отношениях с внуком Андроником Младшим. В последние годы жизни Андроник II стал упрямым, подозрительным и вздорным стариком, постоянно упрекавшим наследника в неправославии. Дело дошло до организации заговора против него, одним из главных участников которого был Иоанн Кантакузин, родственник царя и будущий император, личность очень яркая и неординарная. В 1321 г. мятежники подошли к столице, и Андроник Старший, не имея поддержки в армии, вынужден был признать за Андроником III право на царский титул и подписать ряд дополнительных условий. Вскоре началась междоусобная война, в которой победу одержал Андроник Младший, которому удалось сформировать войско на деньги матери Кантакузина Феодоры Палеолог. В 1325 г. Андроник Младший короновался как император-соправитель, несмотря на попытки деда не допустить этого. Старый царь, оставленный всеми, ослеп и доживал свой век в стенах дворца мрачным отшельником; перед смертью, последовавшей в 1332 г., его постригли под именем Антония и заставили отказаться от каких-либо притязаний на престол. Иоанн Кантакузин и его мать без труда затмили недалекого и больного Андроника III: Феодора принимала послов, а Иоанн не только вел войны, но стал фактически управлять империей и подписывал бумаги царскими красными чернилами. Поэтому преждевременная смерть Андроника в 1341 г. не внесла изменений в политику империи, которой по-прежнему руководил Кантакузин. После смерти Андроника III, который не успел составить завещания, остался его старший сын восьми лет, которого патриарх в 1341 г. короновал как Иоанна V Палеолога. После длительной борьбы, вылившейся в гражданскую войну между сторонниками Палеологов и Кантакузина, Иоанн Кантакузин в 1347 г. захватил власть. Хотя как император он не проявил себя ни в области политики, ни в военных делах, Кантакузин был, несомненно, одной из наиболее значительных фигур Византии XIV в. В конце 1354 г. он без лишней борьбы и сожаления уступил трон Иоанну V Палеологу, а сам принял постриг в афонском Ватопедском монастыре под именем Иоасафа. Как свидетельствует Афонский патерик, когда-то старец-отшельник при встрече с Кантакузином-императором назвал его отцом игуменом, а затем прислал ему в Константинополь лук, чеснок и сухарь, велев передать царю: «Ты будешь монахом, и вот твоя пища». Почти тридцать лет, проведенных в монастыре, Иоасаф посвятил написанию книг по истории, богословию и политике. Еще будучи у власти, Кантакузин активно участвовал в богословских спорах, разгоревшихся вокруг учения крупнейшего православного богослова-мистика св. Григория Паламы о свете Фаворском, и активно выступал на стороне св. Григория против тех, кто пытался заменить богословие античной философией.

Заключительный акт истории Византии глубоко трагичен. Последнее столетие ее существования проходило в тщетных попытках бездарных императоров удержаться у власти и замедлить уже необратимый процесс распада и деградации государства, пусть только на время своего правления, а там – «хоть потоп». Империя практически лишилась национальной армии, а средств для ее восстановления в казне не было. Турки-османы теснили Константинополь со всех сторон: при Иоанне V Палеологе, занимавшем престол более тридцати лет, они перенесли столицу султаната на европейский берег Босфора в город Адрианополь, рядом со столицей Византии. Единственной надеждой на воскресение агонизирующей империи стал Запад, и последние Палеологи были готовы идти на любые сделки с ним ради своего спасения. Папа Урбан V начал готовить крестовый поход против османов в помощь Византии, которую «не слова, но дела» должны были заставить согласиться на унию. Иоанн V пустился в вояж для переговоров о помощи с европейскими монархами. Всюду его встречали весьма холодно, а на обратном пути он испытал невиданный доселе позор: венецианские кредиторы арестовали императора за долги, что означало потерю всякого к нему уважения. Вернувшись в Константинополь, Иоанн созвал собор с участием двух патриархов, но собор решил, что у него недостаточно полномочий для поддержки унии, более того, в приглашениях на собор константинопольский синод призывал участников всячески защищать чистоту православной веры. Раздраженный папа отказался благословить поход и тот не состоялся. Описывать события в империи за последующие полвека не имеет смысла, настолько беспорядочны и нелепы были действия правителей. Единственной структурой, достойно сохранившей свое лицо во всей этой вакханалии, была православная Церковь, во всяком случае подавляющая часть ее духовенства и прихожан. В 1449 г. во время диспута с латинянами скончался признанный глава православных Марк Эфесский. Его заменил Григорий Схоларий, который из своей кельи руководил действиями православных и одновременно писал труды против латинян. Когда в 1452 г. в Константинополь прибыла военная помощь с Запада, униаты приободрились и устроили торжественную обедню в храме Св. Софии вместе с латинянами. Возмущенный этим действом народ отправился к келье Схолария и увидел на дверях такое воззвание: «Несчастные ромеи. Отчего вы смутились и удалились от надежды на Бога? Зачем понадеялись на помощь франков и вместе со столицею, которой суждено погибнуть, утратили и веру вашу? Милостивый Боже мой! Свидетельствую перед лицом Твоим, что не повинен я в таком грехе. Знаете ли, несчастные граждане, что вы делаете? С порабощением, которое сбудется над вами, утратили вы отеческое предание и выбрали нечестие. Увы, горе вам в день судный».