История православия - Кукушкин Леонид - Страница 101

Святой Пантелеймон в житии.

Энкаустическая икона. XIII в. Монастырь Св. Екатерины на Синае

Родился Михаил около 1000 г. в богатой семье, принадлежавшей к высшей византийской аристократии, и это роднит его с Фотием. Михаил получил широкое гражданское образование; а вот понимания тонкостей богословских проблем ему, в отличие от Фотия, всегда не хватало. Это был человек твердого, бойцовского характера, и этим он тоже походил на Фотия. Обладая обостренным чувством справедливости, он резко выступил против злоупотреблений, творимых членами императорской семьи, за что в 1040 г. его имущество было конфисковано, а он сам пострижен в монахи. Возвращенный из ссылки новым императором Константином IX Мономахом, Михаил вскоре, в 1043 г., был возведен на патриарший престол. Уже первые шаги Михаила Керулария в качестве патриарха были направлены против Рима. В Константинополе тогда были латинские храмы; в подражание латинянам некоторые греческие архиереи стали совершать отдельные церковные обряды по западному образцу, например совершать таинство евхаристии, причащения, на опресноках. Вмешательство патриарха не изменило ситуацию, и тогда Михаил распорядился закрыть все латинские храмы. Один из церковных историков писал: «Патриарх Михаил, как только принял рукоположение, исключил из диптихов имя Римского папы, приводя как главную причину исключения учение об опресноках. Соумышленниками его были Антиохийский патриарх Петр, архиепископ Болгарии Лев и весь просвещенный церковный чин». Православные и католические историки Церкви, естественно, по-разному трактуют последующие события. Одни считают, что действия Михаила против Рима активизировались после поражения папского войска в битве с норманами летом 1053 г., в результате которого папа Лев IX был насильственно препровожден в Беневент и находился там под охраной. Михаил же как неплохой политик этой временной слабостью Римского престола воспользовался. В это время появилось послание, написанное якобы архиепископом Львом Охридским к епископу Иоанну в Апулию, а в действительности составленное патриархом, где содержались разного рода обвинения в адрес Западной Церкви. Послание, как и было задумано, попало в руки Льву IX. В конце 1053 г. папа из заточения отправил в Константинополь пространный ответ, где помимо опровержений на предъявленные Западу обвинения содержались резкие утверждения о безусловном превосходстве Римского престола над всеми христианскими Церквами и о законном соединении в лице папы священнической и царской власти. Специальный акцент был сделан на решающей роли Рима в деле иерархического возвышения Константинопольского патриархата: «Константинопольская Церковь, – писал Лев IX, – ни по божеским, ни по человеческим правам не имела никакого преимущества над Антиохийскою и Александрийскою Церквами, и между тем Римская Церковь, как чадолюбивая мать, позаботилась доставить Константинопольской Церкви преимущества чести наравне с главнейшими церковными кафедрами, почему она и заняла второе место после Римской Церкви».

Некоторые историки обращают внимание на трудное положение Византии в то время, и с этим связывают резкий и покровительственный тон посланий Льва IX. Во всяком случае, посланные в самом начале 1054 г. в Константинополь папские легаты с самого начала повели себя крайне заносчиво по отношению к патриарху и православным церковным иерархам. Посольство состояло из блестящего богослова, но человека крайне нетерпимого, кардинала Гумберта, кардинала и канцлера Римской Церкви Фридриха Лотарингского, впоследствии ставшего папой Стефаном X, и архиепископа Петра Амальфийского. Они везли с собой письма, помеченные январем 1054 г., так что о смерти папы Льва IX, случившейся в апреле 1054 г., они узнали уже в Византии. Послы решили действовать самостоятельно и дерзко. Они составили буллу против патриарха и его приверженцев и принесли ее в церковь св. Софии во время богослужения, когда храм был переполнен молящимся народом. Побившись через толпу, они положили на главный престол грамоту с анафемой и отлучением на патриарха и вышли из церкви, отрясая прах и восклицая «Видит Бог и судит». Грамота начиналась словами: «Город христианский и православный; Михаил Керуларий, которого незаслуженно называют патриархом, напротив того…» Послы рассчитывали возбудить народ против патриарха, но результат оказался обратным – легаты на следующий день, 17 июля, с трудом унесли ноги из города, а императору Константину IX, который всячески потакал папским послам, поднявшийся мятеж чуть не стоил короны и даже жизни. Сразу после этого инцидента Михаил собрал собор, который предал анафеме Римский престол, а копия буллы была всенародно сожжена. Как сказано в протоколах собора: «Оригинал нечестивой и скверной грамоты не сожжен, но отдан на хранение в архив для постоянного обличения и порицания наших хулителей».

В Риме результаты миссии папских легатов были восприняты с удовлетворением; Гумберт и его сподвижники удостоились похвалы «за усердие и твердое отстаивание истины». Главная же истина, по мнению Западного престола, заключалась в законности притязаний Рима на церковное единовластие. Вот пример болезненной реакции Римского папы на попытки решать церковные вопросы коллегиально. В 1052 г. Михаил Керуларий и известный миротворец Петр Антиохийский направили послание папе Льву IX, в котором патриархи в качестве способа примирения христианских Церквей предложили вернуться к древнему порядку согласованных действий и единомыслия, поэтому, «поскольку в споре об опресноках против папы выступили остальные четыре патриарха, папе надлежит смириться и подчиниться».

Лев IX возразил очень резко: «Что за нелепость. Римская Церковь, будучи главой и матерью всех Церквей, имеет над ними такое преимущество, что если какая-нибудь из Церквей заявила несогласие с ней, то она перестает быть истинной Церковью, это будет сборище еретиков, собрание схизматиков, синагога сатаны». Таковы формальные обстоятельства схизмы.

Богоматерь Влахернитисса.

Середина XIII в. Синай

По свидетельствам хронистов, современники события отнеслись к нему как к рядовому инциденту, который вскоре будет забыт, не оставив серьезных следов на теле Вселенской Церкви. Через два года после схизмы один из легатов, став папой Стефаном IX, отправил в Константинополь посольство для примирения, поставив во главе его тонкого дипломата аббата Дезидерия. В 1071 г. такое же посольство было отправлено папой Александром II, а в 1082-м – великим реформатором св. папой Григорием VII. Собранному Михаилом Керуларием собору по поводу приезда легатов и их действий ни одна из Церквей не придавала канонического значения. Однако история рассудила иначе, сделав роковым событие, которое со стороны могло выглядеть как столкновение амбиций сильных и гордых личностей, Михаила Керулария с одной стороны и Гумберта с папой Львом IX – с другой, и не более того. Вместе с тем трещина между Церквами после схизмы 1054 г. быстро расширялась и углублялась, пока раскол не стал необратимым, рассказ об этом процессе будет одной из тем следующей, заключительной главы первой части книги.

Глава V. Православная Церковь в эпоху крестовых походов. Исихазм. Падение Византии

Материал настоящей главы охватывает почти четырехвековой период времени, богатый разнообразными событиями мировой истории. Это разнообразие не позволяет выбрать единую точку зрения на происходившее, что затрудняет его описание. Правда, существует важная причина, лежащая в основе большинства исторических фактов и представляющая собой стержень эпохи. Это – религиозный подъем высочайшего напряжения, охвативший все слои общества. Уже в начале периода было построено много новых монастырей и расширены старые, особенно на Западе, поскольку имеющиеся помещения не вмещали желающих принять постриг. Изменился характер церковных строений – в начале XII в. в средневековой архитектуре появился так называемый готический стиль (от итальянского gotico, т. е. готский), зародившийся на севере Франции. Именно в этот период достигло своего расцвета творчество таких создателей средневековой схоластики, как Абеляр, Альберт Великий, св. Фома Аквинский. Обычно начало схоластики связывают с толчком, который дал западному богословию Иоанн Скот Эриугена, о котором говорилось в предыдущей главе, познакомивший Запад с творениями христианских мистиков Восточной Церкви. Не зря французский писатель XII в. Кретьен де Труа, писавший рыцарские романы в стихах, утверждал: «Нам книги древние порукой:/ Обязаны своей наукой/ Мы Греции, сомненья нет, – / Оттуда воссиял нам свет».