Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2 (СИ) - Лазовская Валерия - Страница 41

Марк в это время знакомился с путеводителем.

- Лиса, - окликнул он меня, - обедать тут будем или дальше поедем.

- Обе-е-е-едать? А тут можно еще и пообедать?

- Путеводитель обещает вкусную кухню и панорамный вид.

- Соблазнительно, веди.

И путеводитель не обманул - вид действительно оказался шикарный, причем в обоих случаях: и когда сидишь в облаке и ничего не видишь, и когда оно уходит – сразу же открывается очень красивая панорама. На летней площадке ресторана желающих отобедать, лицезря окрестности с высоты птичьего полета, оказалось немного, кроме нас еще четверо туристов, остальные предпочли тепло внутреннего зала.

- Лиса, как ты смотришь на то, чтобы на обратном пути заехать еще в одну деревушку, - предложил Марк, вычитав что-то интересное в путеводителе.

- В принципе, не против, - лениво согласилась я, наблюдая за подплывавшим облаком. Обед комфортно улегся в желудке, глазки настойчиво просили свою долю отдыха после сытного обеда, можно было сразу вернуться в гостиницу, мне там есть чем заняться, но вдруг деревенька окажется интересной…

Решив поддержать местного производителя, запаслась в Эриче миндальным печеньем, от жадности аж двумя коробками (каждой по килограмму) и местным напитком «Молоко Венеры», продавец заверил меня, что оно крайне пользительно сказывается на здоровье, производится исключительно в Эриче, секрет же производства держится в строжайшей тайне. От фраццате – это коврики такие самотканые в полосочку, по внешнему виду находятся в близком родстве нашим деревенским половичкам, только местные умельцы пошли дальше: они еще и сумки начали делать в этой же самотканой технике - я отказалась. Вот если бы это была кепка, хотя нет… но если симпатично подобрать цвета… нет, носить кепку расцветки «половичок моей бабушки» - пожалуй, нет.

Из пункта А до пункта Б нам ехать минут тридцать по полям-огородам, Марку активно начали названивать итальянские абоненты, я решила в это время тоже пообщаться. Порадовала родителей, что жива-здорова, мама успокоила, что бабуля ехать пока передумала, решила дождаться моего возвращения. Отец был в некоторой задумчивости по поводу приобретения новых родственных связей, по словам мамы даже растерян, что она от него вообще не ожидала. Глава нашего семейства - мужчина мало эмоциональный, а тут прям впал в ступор и никак не желал из него выходить, мама периодически начинала его домогаться на предмет новой информации о его бабушке и прабабушке, но отец все это очень глубоко переживал внутренне и на ее расспросы реагировал вяло. Бабуле я звонить не стала, предвидя нотации по поводу нового жениха, будущего мужа и меня, неразумной старой девы – пусть остынет маленько. Набрала Ваську, та начала умолять дать ей еще день и еще ночь, я растерялась:

- У тебя все нормально?

- Да, думаю, что да, - с надрывом отвечала в трубку.

- Васен, я могу в гостинице еще пару ночей пожить, но ты же забрала у меня все вещи и краски.

- Нет, - возмутилась она, - походный пакет и сумку с красками забрал Марк.

- Да? – удивилась я, покосившись на тайного забирателя моих вещей, тот разговаривал по телефону, - уверена?

- Лиса, он и пакет, и сумку из машины сам забирал перед моим отъездом.

- Ладно, уговорила, послезавтра с утра жду тебя, но можем сразу встретиться в Палермо, я туда как-нибудь доберусь сама.

- Я приеду за тобой, все равно Доменику надо ехать.

Деревушка, в которую повез Марк, оказалась совсем крошечной: пара улиц, две церкви – по большому счету смотреть нечего, непонятно, ради чего сюда ехали, хотя получилась парочка очень хороших фотографий. Первая - две бабульки на стульях на центральной улице с крючками и мотками ниток вяжут салфетки, на заднем фоне старый крохотный домишка с маленькими окошками в белых занавесках, на одном сидит рыжая кошка, рядом с дверью большой фикус в красивом горшке. Собственно сам горшок меня и привлек: здоровый сосуд для корневищ из глины, отделан мозаикой, и, как я поняла, выкладывали мозаику вручную, очень умело и очень со вкусом. Меня, как магнитом, притянуло к этому горшку, бабульки сначала с опаской поглядывали на меня, когда я на корячках крутилась вокруг них, ощупывая, осматривая со всех сторон этот шедевр. Делал мастер, причем мастер с большой буквы – придраться не к чему.

- Марк, - взмолилась я, - спроси, откуда такое чудо?

Он быстро начала переговариваться, переспрашивать, уточнять, через минут пять выдал.

- Делает местный, живет на соседней улице, сказали, что узнаем сразу.

- Grazie, - поблагодарила я и подорвалась к цели.

И действительно дом мастера был виден сразу по выложенной мозаике: лавочка, столик, большие горшки с деревьями. Я несмело поскреблась в ворота, их почти сразу открыли – невысокая итальянка примерно моего возраста с немым вопросам посмотрела на нас.

- Buon giorno, - это все, на что меня хватило, и добавила наугад, будучи не уверенной в грамматике, - mosaico molto bello.

Девушка расплылась довольной улыбкой и пригласила внутрь. И я поняла, что пропала, под светлым матерчатым навесом стояли неоконченные работы: столики разных размеров, скамьи, вазы, декор, стулья, панно…

- Василиса, - окликнул меня Марк и представил, - Василиса, Пьеранджелла. Тут работает ее дед, она на подхвате, помогает ему. Основное время работает в Палермо, у них там магазин мозаики и керамики. Она сама керамист, а вот дед всю жизнь увлекается мозаикой и витражами.

- Витражами? – на одном дыхании переспросила я, - а есть что посмотреть?

Нет, не зря, ой не зря мы сюда ехали, душа начинала петь в предчувствии нового открытия. Предок Пьеранджеллы в данную минуту как раз и занимался тем, что оправлял уже нарезанные куски цветного стекла в профиль. Я, если честно, удивилась - подобный классический способ чрезвычайно трудоемкий, требует определенных навыков и, как следствие, дорогой.

Небольшое отступление для непосвященных: чем классический старый метод отличается от современной имитации витража? Классика: каждое стеклышко запаивается и соединяется с другим запаянным стеклышком без просветов, при этом очень четко соблюдается рисунок, а запайки видно не должно быть. Имитация: способов несколько, основа в любом из них остается одна - берется стекло, и на него все наклеивается или заливается, этими методами можно заниматься в домашних условиях. С небольшого расстояния такая имитация может сойти за настоящий витраж, но вблизи видно сразу, что это дешевка.

Я в своей жизни классический витраж делала один раз, пропурхалась с ним с непривычки о-о-очень долго, но удовольствие получила колоссальное. А дедок, довольно крепкий на вид, сидит на невысоком стульчике и так по-простецки работает: оформил одно стеклышко, отложил в сторону, взял другое, оформил, отложил - и так одно за другим, при этом прикрыв глаза и напевая Ave Maria. Я сначала замерла, потом схватилась за фотоаппарат (это была вторая фотка), готовая разрыдаться от счастья, что незапланированные пути привели нас сюда, что познакомилась с Марком, который привез меня сюда, что нам с Васькой пришла замечательная идея выбраться на Сицилию, что рассталась с почти мужем: по большому счету, если бы не его любвеобильная натура, я бы не очутилась в этом дворике. Пьераджелла тем временем перешла на корявенький английский, но это здорово облегчило наше с ней общение.

- Дед сейчас выполняет заказ для одной церкви.

- Поэтому и Ave Maria? – улыбнулась я.

- Да-а-а, - расцвела она ответной улыбкой. – Когда вкладываешь душу, тогда вещь берет частичку твоей души и уже никогда не умрет.

Дед посмотрел на нас веселыми молодыми жгучими глазами, поздоровался. Внучка рассказала, что мы зашли посмотреть на их мастерскую, он широким жестом, не прерывая пения и дела, пригласил нас быть, как дома. Я потрогала стеклянные заготовки для его витража, П-образный профиль, у нас, естественно, такого набора цветовой гаммы стекла нет, да и профиль можно найти исключительно свинцовый (а тут скорее всего медь или бронза намешаны), и только двух диаметров, но техника одна. Потом прошла под светлый полог мастерской с заготовками для мозаики. Было несколько рабочих мест. Меня привлек небольшой столик, вернее еще не столик, а металлическая заготовка для него.