История спиритуализма (др. перевод) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 42

В отчете комитета Диалектического общества помещена обширная статья доктора Эдмундса, противника спиритуализма, оспаривающая открытия, сделанные его коллегами. Ее стоит прочитать, ибо она дает представление об определенном типе человеческого мышления. Доктор, воображая себя беспристрастным, на самом деле демонстрирует явную предвзятость, заведомо отрицая, что рассматриваемые явления обусловлены сверхъестественными причинами. Даже наблюдая воочию явления такого рода, он задает себе только один вопрос: «Как был проделан этот трюк?» И даже если не находит ответа, все равно не считает возможным признать другое объяснение, заявляя, что фокус разгадать не удалось. Таково его свидетельство, честное во всем, что касается самого происшествия: падения на стол неизвестно откуда взявшихся свежих цветов и фруктов – феномена, столь часто происходившего в присутствии миссис Гаппи. Доктор лишь говорит, что они, скорее всего, были взяты с буфетной полки, хотя в других сообщениях никто не упоминает о наличии в комнате столь заметного предмета, как корзина с фруктами. Будучи запертым в шкафу вместе с Давенпортами, он признается, что ничего не обнаружил, но все равно считает, что там использовался какой-то трюк. Затем, когда выясняется, что медиумы считают его настроение совершенно безнадежным и отказываются проводить сеансы, он объявляет это доказательством их вины. Таков распространенный тип научного мышления, изощренного в собственном предмете и абсолютно не способного воспринимать явления из другой области.

К несчастью, Зейбертовская комиссия, о которой сейчас пойдет речь, состояла в основном именно из таких людей. Исключение составлял лишь мистер Хазард, выбранный самими спиритуалистами, но он не имел никакой возможности повлиять на общую атмосферу предубеждения, царившую в комиссии. Комиссия была учреждена при следующих обстоятельствах: некто Генри Зейберт, гражданин Филадельфии, завещал сумму в шестьдесят тысяч долларов на учреждение кафедры философии в университете Пенсильвании при условии, что названный университет создаст комиссию по «тщательному и беспристрастному исследованию любых этических, религиозных или философских систем, претендующих на истинность и, в частности, современного спиритуализма». Состав комиссии не представляет большого интереса, следует лишь сказать, что все ее члены были связаны с университетом. Несмотря на то, что в задачу комиссии входило «тщательное и беспристрастное исследование» современного спиритуализма, в предварительном ее отчете сообщается, что комиссия составлена из людей, уже имеющих множество важнейших обязанностей, поэтому они могут уделять таким исследованиям очень мало времени.

Это первоначальное заявление свидетельствует о том, сколь мало они разбирались в сути работы, которую взялись выполнять. В таких обстоятельствах провал был неизбежен. Исследования начались в марте 1884 г., а так называемый «предварительный» отчет опубликован в 1887 г. По сути, он же стал и окончательным, ибо при его переиздании в 1920 г. он пополнился лишь тремя бесцветными параграфами предисловия, написанного новым председателем. Суть отчета такова: все учение спиритуализма состоит из сплошных подлогов, с одной стороны, и чрезвычайной доверчивости – с другой, поэтому комитет не может сообщить ничего серьезного. С этим пространным документом стоит ознакомиться тем, кто изучает психические явления. По мере углубления в него растет уверенность в том, что многие члены комиссии старались по-своему честно трудиться, добывая факты, но их мышление оказалось столь же ограниченным, как и у доктора Эдмундса. Если вопреки их скептицизму и язвительности все-таки происходило какое-нибудь психическое явление, они были не в состоянии ни на секунду поверить в его реальность и попросту игнорировали это происшествие. Так, миссис Фокс-Кейн продемонстрировала вполне отчетливые стуки, но члены комиссии продолжали приводить тысячу раз опровергнутое объяснение, что стуки эти якобы происходили внутри ее тела. Без всяких комментариев они оставили и тот факт, что получали через нее длиннейшие послания, которые она быстро писала от руки и которые поддавались прочтению лишь с помощью зеркала, ибо были написаны справа налево. Среди этих наскоро написанных текстов присутствовало и сложное предложение, написанное по-латыни, наверняка выходившее за границы способностей медиума. Однако и этот факт остался без объяснений, его просто проигнорировали.

Далее сообщается, что миссис Лорд вызвала перед комиссией «прямой голос», а после того, как она была обыскана, засветились мерцающие огни. Говорится, что медиум «безостановочно хлопала в ладоши», но в то же время многие сидевшие далеко от нее ощутили прикосновения невидимых рук. Сама атмосфера, в которой происходило это исследование, становится понятной из замечания, брошенного председателем мистеру У. М. Килеру, о котором говорили, что он фотографирует духов: «Меня удовлетворит лишь фотография, запечатлевшая одного херувима на моей голове, по одному – на моих плечах и ангела – на груди». Любой спирит удивился бы, если бы столь несерьезный исследователь смог добиться хоть какого-нибудь результата. Все было проникнуто ложным убеждением, что медиум и фокусник – одно и то же. Никто из членов комиссии так и не понял, что реакция невидимых существ совершенно естественна: они способны пойти навстречу лишь тому, кто полон смирения, но всегда избегают самонадеянного насмешника, а порой даже могут разыграть его.

Некоторые полученные комиссией объективные результаты остались не замеченными ею. Однако были и такие, которые причинили боль каждому спиритуалисту. О них, тем не менее, тоже следует рассказать. Комиссия разоблачила явный подлог, произведенный медиумом, миссис Паттерсон, занимавшейся писанием на грифельных досках. Нельзя также не признать и серьезности случая со Слэйдом. Закат деятельности этого медиума явно омрачен тучами подозрений: его способности, некогда блестящие, вполне могли смениться трюкачеством. Доктор Фарнесс преувеличивает, сообщая о том, что Слэйд сам признал этот факт: приведенный им анекдот скорее похож на насмешку со стороны медиума. Мало кто поверит в то, что Слэйд, увидев доктора в окно, с радостью пригласил его войти к себе в дом, а затем, в ответ на какую-то реплику, тут же признался в том, что всю жизнь занимался розыгрышами.

В некоторых аспектах своей деятельности комиссия, по крайней мере некоторые ее члены, проявила неискренность. Так, они начинают с того, что все их отчеты основываются на собственных исследованиях и не учитывают огромного количества материала, собранного другими. Несмотря на это, они помещают длиннейший доклад своего секретаря, содержащий свидетельства Цельнера в пользу Слэйда. Этот доклад по сути своей неверен, что со всей очевидностью вытекает из уже приведенного нами отчета Цельнера об опытах в Лейпциге. В нем тщательно скрывается факт заявления известнейшего фокусника Германии, подтвердившего после тщательной проверки, что в действиях Слэйда никаких трюков нет. Заявление же другого фокусника, Келлара, направленное против спиритуалистов, приводится полностью. При этом отсутствует другое его заявление, о медиуме Иглинтоне, который продемонстрировал возможности, далеко превосходящие трюкачество фокусников.

В начале отчета комиссии есть фраза: «Нам посчастливилось воспользоваться консультациями мистера Томаса Р. Хазарда, личного друга мистера Зейберта и широко известного своей бескомпромиссностью приверженца спиритуализма». Мистер Хазард, очевидно, знал о том, насколько важны условия проведения сеансов и правильный подбор их участников. Рассказывая о разговоре, произошедшем между ним и мистером Зейбертом за несколько дней до смерти последнего, когда мистер Хазард согласился стать его представителем, он подтверждает, что принял это предложение, «ясно поняв, что мне будет разрешено самому выбирать способы для исследований, определять медиумов, с которыми следует иметь дело, и отклонять кандидатуры тех людей, чье присутствие на сеансах может нарушить гармонию духовных сфер». Однако университет, по-видимому, совершенно проигнорировал этого представителя мистера Зейберта. После нескольких заседаний комиссии мистер Хазард выразил свое недовольство методами ее работы и некоторыми из участников в письме в филадельфийскую «Норт америкэн» (от 18 мая 1885 г.), направленном туда, очевидно, после бесплодных обращений к университетскому начальству.