Экоцентр - Погуляй Юрий Александрович - Страница 2

Паника поднялась сразу! Обезумевшие толпы людей, многоголосый вой… Искаженные ужасом лица живых, затоптанные тела тех, кто не удержался на ногах… Омерзительно.

До начала бомбардировки я торчал у входа в Экоцентр, умоляя всевышнего помочь тебе.

Ты так и не пришла. Когда взревела война, и город обратился в полыхающий костер — я все еще стоял у шлюза. Ждал…

Из тех, кто оказался в городе, до Экоцентра не добрались только десять человек. Большая часть его и не покидала, а паре счастливчиков удалось просочиться во время урагана паники. Потери — всего десть человек… Минимально!

Но ты оказалась среди них…

Игнат сказал тогда, что почти все Бункеры в городе повреждены или уничтожены.

Но я все еще надеялся…

Елена Разина

Как душно. Пришлось снять кофту, и я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы стянуть джинсы. Они смотрят, я знаю.

Недавно принесли еду. Боже… Какое емкое понятие — еда. Я не могу назвать эту бурду иначе. Пища, еда, питание… Сырье, необходимое для жизнедеятельности.

А принес ее Пашка… Павел Иглайускас… Один из твоих ребят, Тема. И в его глазах ничего кроме презрения я не нашла. Но в чем я виновата? В том, что хотела жить? Я заслужила спасение в Экоцентре! Все справедливо! Не зря же проходила эти бесчисленные тесты, сдавала различные анализы, мучалась на десятках собеседований. Я была избрана!

Просто не смогла пробиться к спасительным стенам. Пройти сквозь гудящую, жаждущую спасения толпу. Мне не повезло! В то время, как ты сидел под защитой Экоцентра, я задыхалась в воющей человеческой массе!

Я слышала твой равнодушный голос, Тёмка. Думаю, что тебе нелегко было в тот момент, но и мне, поверь, совсем несладко. Ты походил на Бога, чей голос несется из громкоговорителя, просит следовать к прикрепленным по месту жительства убежищам, требует освободить проход к шлюзу Экоцентра, угрожает открыть огонь на поражение.

А я все пыталась протиснуться сквозь клокочущее человеческое море. Пока не увидела Карину… Помнишь ее? Рыженькая такая, из отдела культуры. Мы с ней сидели в кафе, праздновали прием в Экоцентр.

У меня в ушах до сих пор стоит ее крик:

— Пропустите! Пропустите! Мне можно! Я принята!

Толпа бурлила яростью. Обезумевшая, голодная, заходящаяся в животном страхе.

Она разорвала Каринку на части.

И тогда заговорили турели Экоцентра.

Кровь… Всюду кровь.

Я бежала. В панике, подстегиваемая грохотом очередей, истошными криками и чавканьем пуль, входящих в ревущую плоть людской массы.

Я так и не поняла, как очутилась в Бункере. В древнем, подземном убежище с убогой техникой. Где генераторы работали на дизеле! А может и на другом, не менее убогом, топливе… Не важно.

Я оказалась среди смердящих ужасом людей, признанных Экоцентром — второсортными… Я! Избранная!

Артём Велин

Игнат согласился отдать вездеход в обмен на заложников. И опять завел шарманку о том, что Экоцентр может разместить у себя еще десять человек, плюс места взвода охраны. Я напомнил, что в Бункере три сотни уцелевших, или чуть меньше.

Он попросил отобрать достойных. В ответ я опять оборвал связь.

Достойных? Мне поручили роль Бога? Дабы я решил — кому жить, а кому нет?

Ну нет! Мне хватило той мясорубки у входа в Экоцентр. Но там я был лишь исполнителем, а не судьей. Так гораздо проще.

Кто больше достоин — молодой аспирант или пожилая подслеповатая уборщица? Взъерошенный напуганный работяга или хрупкая, дрожащая продавщица кондитерской? Десятилетий мальчик или впавший в старческий маразм отставной военный?

Кого в расход?

Нет, лучше попытать счастья на востоке… Может, удастся дойти всем.

С другой стороны один вездеход может перевезти сотню человек. Это в Экоцентре по трое катаются. Вместительность на самом деле гораздо больше.

Два вездехода — двести человек…

Десять… Ну, если вычесть нас, охранников, то тридцать — в Экоцентр. Детей.

Еще семьдесят…

Распихаем по вездеходам. Потерпят!

А еще есть “ушан”. Танк УШ-10, чудом уцелевший после бомбардировки военной части в четырех километрах отсюда. Там еще твой брат служил, Лен… Представь себе — среди выгоревших остовов техники и груд мусора, раньше олицетворяющих мощь армии, понуро красовалась потемневшая от пламени рабочая машина.

Вот только топлива в баке “ушана” надолго не хватит…

Ничего. Пригодится.

Елена Разина

Опять приходил Паша. Вытолкнул сквозь зубы:

— Они вас обменяют. Радуйся. Будешь жить.

Я и впрямь обрадовалась, понимаешь? Гнить в затхлом склепе, когда меня ждет уютная комната с мини-баром? Ради чего?! Любовь, милый, приходит и уходит… А в шалаше долго не живут! Да и воздух в раю почище…

Бросив взгляд на мои голые ноги, Паша поморщился:

— Одевайся…

И вышел.

А я заплакала. Почему? Не знаю. Нет, знаю, но не хочу думать об этом…

Наверное, потому, что в тот день, когда Бункер впервые вышел на связь с Экоцентром, у передатчика дежурила именно я.

А на другом конце захлебывался от счастья твой голос:

— Ты жива! Солнышко ты моё! Ты — жива!

— Тем, — рыдала я в ответ. — Тем… Забери меня отсюда…

Через два часа у входа в мое проклятое убежище остановился твой вездеход…

Два десятка солдат высыпали наружу, сноровисто занимая круговую оборону. Свора, — эта обезумевшая стая собак, — с каждым днем наращивала мощь, подбираясь к Бункеру все ближе.

Когда ты вошел в шлюз, тебя встретили дети… Знаешь ли ты, что их специально послали вперед, надеясь поиграть на твоих чувствах, Тема?

Я стояла позади ребят и видела, как дрогнуло твое лицо.

— Сколько, — севшим голосом спросил ты.

— Четыреста человек…

Может быть, именно в тот момент я поняла, что любовь тебе больше не нужна. Ты вновь решил геройствовать. Доказывать кому-то свое благородство! Ты не подумал обо мне. Тебе оказались важнее незнакомые люди!

Артём Велин

Как я мог сделать то, что собирался? Забрать тебя и вернуться в Экоцентр? Под взглядом сотни детских глаз отступить и спрятаться под защиту пулеметов Избранных?

Разумеется, я связался с базой и положил обстановку.

Игнат долго молчал, но я знал его ответ заранее. Десять мест. Десять жизней… Мы можем забрать только десять человек.

Остальные умрут. Бункер рассчитан на двести жильцов, а тут их ютилось четыре сотни. Сейчас уже меньше…

В тот момент я представил себе, что будет, когда придется выбирать. Вспомнил грохот турелей и падающих людей. Не верю в благородство окружающих. Стоит отобрать десять человек, и остальные, отчаявшись, превратятся в многоголовое чудовище. Не хочу.

У нас был вездеход и данные о чистых землях на востоке. Триста километров. Шесть часов пути. Все просто. Но топлива на обратную дорогу не хватит. В ангарах Экоцентра стояло еще два вездехода, но этого все равно мало.

Я остался. И взвод в угрюмой солидарности меня поддержал.

Я ждал твоей улыбки. Но наткнулся лишь на слезы и обиду. Думал, ты поймешь позже. Ведь без нас Бункер вымер бы быстрее.

Ты не поняла.

И однажды утром у шлюза не оказалось нашего вездехода.

Двое моих ребят тоже пропали. Я их не винил, новенькие в отряде. Но простить тебя не смог.

Так что я здесь из-за тебя, милая…

Елена Разина

Да! Да, я угнала вездеход. И помогли мне твои же солдатики. Они не хотели умирать и видеть вокруг только смерть. Ты подумал о них? Ты подумал о братьях по оружию? Ты подумал обо мне?! Нет! Тебе понравилась роль обиженного! Тебе захотелось быть ближе к народу! Наслаждайся!

Я — не народ! Меня избрал Экоцентр. И тебя тоже!

Ты не поможешь им. Они обречены. И ты вместе с ними…

Артём Велин

В молодости, до войны, у меня была собака. Крепкая, благородная немецкая овчарка. Сколько себя помню — рядом она. Встречала сначала из школы, потом из техникума, потом из института. А потом начала слабеть. Старость и рак матки, как сказал врач.