Шпион - Касслер Клайв - Страница 57

38

— А вот и вы, Белл! Отлично, что мы сможем попрощаться.

Сев в поезд, выходящий из Сакраменто в последний девяностомильный пробег до Сан-Франциско, Белл удивился, когда увидел, что Арнольд Беннет и китайцы, у которых были билеты до Сан-Франциско, собрали вещи и вынесли их в коридор.

— Я думал, вы едете в Сан-Франциско.

— Глядя на эти сады и ягодные поля, мы передумали. — Поезд проходил мимо полей клубники, заполненных сборщиками ягод в соломенных шляпах. — Сойдем раньше, в Сэссун-Сити. Мы решили пересесть в поезд до Напа-Джанкшен. Мой старый школьный приятель фермерствует там, чуть севернее, в Сент-Хелен — развел виноградник, давит ягоду и все такое. Мы буколически отдохнем от тягот пути — как ни великолепны были условия, — а уж потом отправимся в Сан-Франциско. Я намерен написать об этом статью для «Харперз», а мальчики отдохнут на свежем воздухе, прежде чем нести слово Господа в Китай.

Белл быстро думал. Он представлял себе длинный извилистый залив Сан-Франциско, закрытый от Тихого океана Сан-Францисским полуостровом и полуостровом Марина. После Сэссун-Сити поезд семнадцать миль идет на юг до Бенисии, где паром перевозит его через узкий пролив Каркинез к Порт-Коста. И, наконец, последние тридцать миль пути пролегает вдоль залива Сан-Пабло до Окленда, где пассажирский паром пересекает залив Сан-Франциско и приходит в город.

В тридцати милях к северу от города, вверх по заливу Сан-Франциско и заливом Сан-Пабло, находится верфь «Мар-Айленд». Это своего рода Бруклинская военная верфь западного побережья, с длинной историей строительства, ремонта и переоснастки боевых кораблей и подводных лодок. От верфи до Напа-Джанкшен, соединенного с Сэссун-Сити местной веткой, всего пять миль к северу.

Беннет и китайцы окажутся в одной короткой поездке на поезде или трамвае от «Мар-Айленд», где Великий белый флот встанет на ремонт после плавания и будет получать продовольствие, воду и свежие боеприпасы.

— Надо же, какое совпадение? — сказал Белл.

— Что вы имеете в виду?

— Я еду тем же поездом.

— А где ваши вещи?

— Я путешествую налегке.

«Оверленд лимитед» пришел в Сэссун-Сити с десятиминутным опозданием. Поезд до Напа-Джанкшен уже свистел. Белл схватил пачку телеграмм, ждавших его в конторе телеграфиста, и побежал на поезд. Он был местный, из двух вагонов, заднюю платформу прикрывал пестрый полосатый навес. Во втором вагоне сидело с полдюжины пассажиров, и Арнольд Беннет в гуще их начинал очередную историю. Он замолчал, чтобы указать на соседнее пустое сиденье.

— Попробую уговорить вас поехать с нами давить виноград на Сент-Хелен.

Белл помахал телеграммами, уходя в конец поезда, на платформу, чтобы остаться в одиночестве.

— Присоединюсь к вам через минуту. Распоряжения из главной конторы.

Беннет жизнерадостно рассмеялся и сказал через плечо:

— Да вы и так знаете, что вам велят продавать больше страховок.

Поезд пересекал соленые болота, холодный влажный ветер, проникавший под навес, пах морем. Он мерно раскачивал рукоять стоп-крана, подвешенную на короткой веревке, и шелестел телеграфными бланками.

Аналитический отдел пока не имел никаких сведений из Германии о юной подопечной Райкера; то, что на это уходило так много времени, одно из доказательств правоты Ван Дорна, который начинает открывать конторы в Европе.

Выяснились дополнительные подробности смерти отца Эрхарда Райкера в Южной Африке в 1902 году во время Англо-бурской войны. Сматс, глава Республики Трансвааль, неожиданно напал на железную дорогу, идущую от медных шахт Порт-Ноллота, где старший Райкер разыскивал в осадочных слоях алмазы; о них давно ходили слухи. Он укрылся в английском железнодорожном пакгаузе, когда на пакгауз напали буры с самодельными бомбами, начиненными динамитом.

Третья телеграмма была от Джеймса Дешвуда.

Белл улыбнулся. У Дэша задатки отличного детектива. Неожиданно он перестал улыбаться. Последняя телеграмма начиналась предупреждающими буквами «ТДЗ» — «Ты должен знать». Арчи Эббот предупреждал: если Белл еще не насторожился, пора ему насторожиться.

— Что? — вслух произнес Белл. Он посмотрел через стеклянную дверь, увидел человека в твидовом костюме, утверждающего, что он Арнольд Беннет, и снова посмотрел на телеграмму.

Поразительное открытие! Белл обрадовался.

Теперь он точно знает, на кого охотится. Человек, выдающий себя за Арнольда Беннета, — в союзе с китайцами; возможно, он их босс и, вероятно, тот, кто приказал рыжеволосой убить Скалли, когда детектив раскрыл его связи в Чайнатауне.

Теперь у него преимущество. Они не знают, что Исаак Белл знает.

— Мистер Белл.

Белл оторвался от телеграмм и увидел ствол пистолета.

39

— Луис, я думал, мы договорились, что вы спрячете пистолет в чемодан.

За Луисом стоял Гарольд, тоже с пистолетом.

— И вы меня разочаровываете, Гарольд. Это не Библия. И даже не традиционный топорик тонга; это огнестрельное оружие, которым гордился бы любой уважающий себя американский преступник.

Английский язык Луиса вдруг потерял всякий акцент, а манеры стали повелительными.

— Встаньте на край платформы, мистер Белл, и повернитесь к нам спиной. Не трогайте пистолет, который у вас в наплечной кобуре. Не трогайте «дерринджер» в шляпе. И не думайте потянуться к ножу у вас за голенищем.

Белл мимо них посмотрел в дверь тамбура. В передней части вагона мнимый Арнольд Беннет делал широкие жесты, отвлекая внимание нескольких находившихся в вагоне человек. Колеса стучали так громко, что Белл не слышал смеха пассажиров.

— Для ученика миссионеров вы слишком хорошо разбираетесь в оружии, Луис. А вы подумали о то, что свидетели услышат, как вы меня застрелите?

— Мы вас застрелим, если вы нас вынудите. Тогда мы перестреляем и свидетелей. Я уверен, вы слышали, что азиаты и монголы не уважают человеческую жизнь. Повернитесь!

Белл посмотрел через плечо. Поручень низкий. Железнодорожная насыпь уходит назад со скоростью пятьдесят миль в час, мелькают стальные рельсы, железные костыли, каменный балласт и деревянные шпалы. Когда он повернется, они ему проломят голову рукоятью пистолета или ударят ножом в спину и перебросят через поручень.

Он разжал руку.

Телеграммы разлетелись, извиваясь на ветру, и, как рассерженные воробьи, полетели в лицо Луису.

Белл вытянул руки, схватился за верхнюю часть навеса, согнул ноги и ботинком ударил Гарольда в голову. Гарольд отскочил влево, как и хотел Белл, освободив дорогу к красной ручке стоп-крана.

Всякое сомнение в том, что перед ним не студенты-миссионеры исчезло, когда рука Белла была в дюйме от тормоза. Луис ударил рукоятью по запястью Белла и отбросил его руку от тормоза. Не имея возможности резко остановить поезд, Белл вопреки резкой боли в правом запястье ударил левой. Удар удовлетворительной силы пришелся Луису в лоб, и у того подогнулись колени.

Но Гарольд уже пришел в себя. Сосредоточив силы и вес тела, как отлично обученный боец, низкорослый мускулистый китаец превратил пистолет в стальную дубину. Рукоять ударила по шляпе Белла. Толстый фетр и стальная пружинная лента отчасти смягчили удар, но инерция работала против детектива. Он увидел, как поворачивается навес над головой, потом повернулось небо, а потом Белл перевалился через боковое ограждение и полетел к рельсам. Все движения словно замедлились. Белл видел железнодорожные шпалы, колеса, тележку, которая на них стояла, и ступеньки вагона. Обеими руками он ухватился за верхнюю ступеньку. Ноги ударились о шпалы. Какую-то ужасную долю секунды он пытался бежать со скоростью пятьдесят миль в час. Крепко держась за стальную ступеньку, зная, что, если разожмет руки, погибнет, он извернулся и подтащил ноги к нижней ступеньке.