Именем Горна? - Погуляй Юрий Александрович - Страница 20

– Элинда! – прохрипел сидящий на кровати рыцарь, мутным взором скользнув по отверженной шлюхе. С силой он не рассчитал… Но ведь едва не нарушил обет! Едва не преступил через данную любимой клятву.

Не те глаза! Не те волосы! Голос не тот! Даже гул в голове не смог заглушить памяти. В какой-то момент Ладомару показалось, что перед ним Она, но, видимо, так упал свет с улицы и не более. Будь она Элиндой…

– У меня обет! – промямлил испуганной шлюхе Ладомар. – Не трожь!

И повалился на бок.

Проснулся он от бесцеремонного толчка в плечо.

– Подъем, брат! – Над плохо соображающим Ладомаром навис Рыжий рыцарь. – Утро уже!

– Проклятье, – просипел паладин и закрыл глаза. Комната по-прежнему крутилась вокруг и грозила вывернуть наружу человеческое нутро.

– Ну бывает! За тем и живем, – бодро сообщил Ваогар. – Вижу, ты обет сдержал. А я, дурак, только утром вспомнил, что тебе нельзя. Жаль золотишко, я ж обеих купил, ну да сам виноват. Извини, хорошо, что ты не сдался. Уважаю.

Ладомар поморщился, но глаза не открыл.

– Элинда… – сипло вырвалось из горла.

– Давай, подымайся!

– Не могу! – Рыцарь вновь попытался приподняться, но понял, что еще движение – и его вырвет. – Не…

По голове стучал одинокий раскаленный молоток, и Ладомар вдруг почувствовал, как проваливается в спасительный сон, и боль покорно тает.

Во второй раз он проснулся уже ближе к вечеру, с восторгом понимая, что утренний кошмар остался позади. Тело затекло из-за так и не снятого доспеха, в ноздри шибанул запах перегара и собственного пота. Скривившись от омерзения, Ладомар сел на кровати и тупо оглядел комнату. Где он?

В углу, у двери, валялась перевязь с мечом, и, молча поблагодарив Халда, паладин добрался до оружия. Чудо, что его не украли… С трудом облачившись, воин еще раз окинул помещение взглядом. Скромное убранство, очень скромное. Местечко для встреч. Как его только не выкинули утром?

Смутно вспоминая побудку, Ладомар хрипло позвал:

– Ваогар?

В соседней комнате послышался лязг, и в дверях объявился Рыжий рыцарь.

– Очнулся! – В руках воин держал кувшин, и Ладомар отшатнулся от знакомого, как от Усмия во плоти.

– Я же не пью обычно, – оправдываясь, буркнул он.

Ваогар хохотнул:

– Я заметил! Растратный ты человек, Даламор, растратный. Пришлось снять комнатушки еще на день и отправить девушек подальше, чтобы не мешали.

– Я Ладомар, – глухо сообщил паладин.

– Будь я проклят! – скривился Рыжий. – Прости… Память такая дурная, что стыдно. Прости, Ладомар!

– Деньги отдам, мне они все равно не особо нужны. – Проспавшийся рыцарь чувствовал себя гораздо лучше, но не настолько, чтобы обижаться.

– Забудь! Я же говорил – приятно встретить в такой глуши своего! Ну отправляемся?

– А кони где? – похолодел Ладомар. О животных в ночных гуляньях он забыл напрочь.

– На конюшне, – захохотал Ваогар. – Эх, друже, нравишься ты мне! – Паладин приложился к кувшину и добавил: – Но вот пить не умеешь совершенно!

– Да, теперь я наверняка умру от этого, – буркнул Ладомар, боясь себе признаться, что очень благодарен веселому соорденцу. Его ведь никто не заставлял заботиться о напившемся вояке. Никто не просил платить за комнату, лишь бы не тревожить похмельного товарища, никто не просил дожидаться.

– Или до завтра ждем? – Ваогар склонил голову набок, оценивающе глядя на Ладомара.

Соблазн был велик, Рыжий зря это предложил.

– Было бы неплохо, – признался Ладомар. – Чтобы окончательно прийти в себя и… Помыться б…

От собственного запаха мутило. Немудрено, сколько дней в дороге, не снимая доспехов, да еще и пьянка эта…

– Пошли! Я уже! Тут неподалеку есть заведение, где всегда есть бочка и горячая вода! Прелесть, а не место! – Рыцарь вышел из комнаты.

– Как ты только успеваешь все узнать, – удивился ему в спину Ладомар.

– Я просто любопытный очень, – донеслось из коридора. – Всем интересуюсь.

Паладин из Эймора ощутил прилив зависти: его давно ничего не интересовало.

– А зачем тебе на запад? – Ваогар с открытым забралом лениво рассматривал царящий вокруг лес. Мерно покачиваясь в седле, закованный в броню всадник смотрелся впечатляюще. Ладомар тяжелые доспехи не любил, предпочитая возможность маневра, но на латы всегда засматривался.

– Надо, – наученный опытом, паладин из Эймора старался не распространяться о своем поиске. Он очень болезненно переносил насмешки или шутки на тему Элинды.

– Просто можно было б в Балион свернуть, на восток. Там паладину дело всегда найдется.

– Нам везде дело есть, – поморщился Ладомар.

– Ты там был? – обернулся Ваогар. – В Балионе?

Паладин отрицательно помотал головой.

– Немного потерял, если честно. Будь моя воля, я бы там рейд устроил всем Орденом. Темная страна, жуткая. – Ваогар хмыкнул. – Куда там Зуррагу. Но зато работы по горло.

– Для них это норма жизни. Ты бы еще степняков на путь истины наставлять начал. – Ладомар с наслаждением втянул запах приближающейся весны. В лесу все чаще попадались проталины, на деревьях оживали почки. Скоро все расцветет, приободрится.

– Ты не прав! Степняки – они и есть степняки, – не согласился Ваогар. – У них друзей нет и политики тоже. У них и страны-то нет, просто земли, которые находятся меж пограничных кордонов добрых соседей. А Балион – вполне цивилизованное государство, со своим королем и законами.

– Не могу назвать цивилизованной страну, где большая часть жителей – рабы, – фыркнул паладин из Эймора.

– Все мы в какой-то степени рабы. Привычек, желаний, идей, – пожал плечами Рыжий рыцарь. – Ты не думай, я не одобряю Балион. Просто им приходится мириться с Небесным Горном, чтобы не вызвать гнев Эймора и Нирана, а это дает небывалые возможности, брат. Заруби наказывающего раба господина – никто слова не скажет.

– Некрасиво… – Ладомар прищурился, увидав впереди едущий навстречу отряд.

– Красиво, некрасиво, но Небесный Горн за что радеет? Кто совершает зло – должен быть наказан. По мне, рабовладельцы – зло. Мы должны помогать людям. Думаю, рабу приятно увидеть смерть своего хозяина, как считаешь?

– А если он был хорошим господином? – Ладомар напрягся. Отряд впереди замер, и чувствовалось, что всадники хотят свернуть с дороги. Отчего?

– Хороший господин не будет бить раба, – довольно осклабился Ваогар.

– Брат, впереди странный отряд, – бросил ему Ладомар.

– Вижу… Давно заприметил. Хотят уйти от встречи, – неожиданно по-деловому откликнулся Рыжий рыцарь. – А кто боится славных паладинов Небесного Горна?

Ваогар ответа ждать не стал – захлопнул забрало и погнал коня навстречу подозрительному отряду.

– А если раб был плохим? – нагнал его Ладомар.

Ваогар хохотнул:

– Горн разберется! По-моему, это усмийцы, брат!

Всадников было шестеро: пять взрослых, угрюмых мужчин и совсем молодой парень.

– Именем Небесного Горна остановитесь, незнакомцы! – проревел Ваогар, и сразу четверо из странного отряда вскинули арбалеты. Сработали они на загляденье быстро, да и выстрелили слаженно.

От страшного удара в левое плечо Ладомар вылетел из седла. Падение, казалось, выбило из легких воздух, и паладин из Эймора на миг потерял сознание. Ваогару повезло меньше: арбалетный болт вошел в грудину его коня, и тот на всем скаку рухнул на землю. Вспыхнувший ярким светом товарищ кубарем перелетел через голову скакуна и плюхнулся в дорожную грязь. Все четыре стрелка с криками боли скрючились в седлах, терзаемые магией Небесного Горна. Над дорогой поднялся привычный звон, и Ладомар, тяжело поднявшись на ноги, бросился вперед. Испуганные кони пытались стряхнуть с себя мучающихся хозяев, не понимая, что за напасть с теми приключилась. Ладомар взмолился, чтобы животные не вздумали спасаться бегством. Таким образом они вытащат седоков из ауры Небесного, и те, очнувшись, просто расстреляют паладинов из арбалетов.