Возвращение Легенды - Кучеренко Владимир Александрович - Страница 27

– Барат Гевладзе! – растянув рот до ушей, выкрикнул я.

– Э-э, аткуда знаэш меня, брат? – удивился кавказец.

– Барат Гевладзе – серебряный призер кубка мира по греко-римской борьбе две тысячи четвертого года! В финале встречался с прославленным олимпийским чемпионом из Ирана. За шесть секунд до свистка находился в партере в положении нижнего и проигрывал один балл. Но ловко выполнил фляг через спину противника и великолепно бросил иранца прогибом.

– Да-а, помню эта схватка! Я иво тахда иво жэ каронным прыемом наказал, – улыбнулся кумир многих мальчишек. – Но судья нэ защитал. Сказал, послэ аканчания врэмэни бросал. Патаму и сэребриная мэдаль.

– Знаю, обидно. А мы ваши комбинации на тренировках часто отрабатывали. Хитрый и одновременно красивый стиль у вас. У меня дома на диске даже запись того турнира есть.

– Вах, ты тоже барэц?

– Ага, сначала вольной занимался, потом на соревнования и по греко-римской стал ездить. Мастер спорта по обеим!

– Слюшай – маладэц! Не брасай спорт. Я бросил – тэперь жалею. Видишь, чем заниматса приходитса?

– А как так получилось, Барат? Вы же в сборной своей республики были.

– Бил. Патом травма палучил – стал нэ нужен, – вздохнул таксист. – Вчера на руках насили, щащлык приглашали, вино из рога пили, а завтра сказали: «Нэ уедешь в двадцать чатыре часа – зарэжем».

– Кто и почему? – не понял я.

– Грузыны-братья. За то, чито мама-то мая – абхазка. Прышлось в Сухум, потом Батум пэрэежать. Но и там долго нэ задержался. Так же ночью в чом бил, в том и сбэжал в Рассию.

– А из Абхазии-то почему?

– Все патаму жэ – атэц та мой грузын.

– Что за несправедливость? – возмутился я. – Предполагаю, что и в нашей стране вам не особо сладко – далеко не все встречают хлебом-солью выходцев с Кавказа.

– Да, есть чут-чут.

– Печально, что целые народы, до этого столько лет дружно жившие бок о бок, вынуждены страдать.

«О как это похоже на политику Пангеи», – сообщила проснувшаяся Теона.

– Скажите, Барат, а если…

– Слюший, давай на «ты», брат. Тэбя как завут?

– Сергей, – представился я. – А это Теона и Цветана.

– Очен приятно.

– Нам тоже.

– Так вот, Барат, я могу поговорить с Левой, и он возьмет тебя тренером. Хочешь?

– Вернуться в борьбу? – засветились глаза грузина. – А хто такой Лева?

– Это шуточное прозвище Елефтера Лазарьевича Кофекиди, моего «спортивного отца» в хуторе Веселом. В его роду хоть и греческие корни, но он тоже раньше жил в Абхазии. Можно сказать, почти земляк твой. Хороший человек. Сам давно на пенсии, но до сих пор продолжает учить ребят. Говорит, замены нет, но лукавит – не хочет бросать любимое дело, которому посвятил всю жизнь. Зарплату тебе дадут, наверное, не слишком высокую. Но тебя можно оформить еще и физруком в школу. Жилья в деревне много, стоит копейки. Да и брошенных домов полно – те вообще бесплатные. А первое время у моих родителей пожить можешь – они тоже наслышаны о тебе, против не будут.

– Трэныровать мне? А што – я смагу! – совсем повеселел борец. – А дэнги, Сирожа, не главноэ. Главноэ – заниматся любимым дэлом!

– Вот и решили! Давай твой номер телефона, я завтра разузнаю и перезвоню. Уверен, проблем не будет. Да и Лева обрадуется – он сам не раз тебя в пример приводил.

– Карашо, брат. Буду ждать. О, а мы как раз и приэхали. Вон «Тэтрадэр».

– Ага. Сколько с нас?

– Зачем обижаэшь? Нэ надо ничего. Ты мнэ помог, я тэбе. Тэм более все равно мнэ па пути било.

– Спасибо, – поблагодарила Цветаниль и добавила по-грузински: – Нахвамдис.

– Араприс, красавыца, да свыданиа, – улыбнулся Барат.

– Гмадлобт, генацвале. Джерджеробит, – снова переплюнула темная лингвистка светлую.

– Вах, какие умный дэвушка! – восхитился кавказец. – Нахвамдис, ламази гого.

– Спасибо, дружище, – не стал я строить из себя языковеда (тем более кроме приветствия «гмарджобат» на языке Гевладзе ничего не знаю – но слово «здравствуй» сейчас не к месту) и пожал на прощанье крепкую волосатую руку.

– Тэбэ пасыба.

Длинная цепочка людей упиралась в двухметрового фейсконтроллера с мушкетерской бородкой и пушистыми бакенбардами. Привратник «Тетраэдра» брезгливо осматривал толпу страждущих.

Как только мы приблизились к хвосту разношерстной змеи из человеческих тел, пред нами нарисовался шустрый малый, проинформировавший, что Боря (я так понял – боров на входе) сегодня не в духе и пройти «ваще нереально». Если, конечно, нам не жалко «жалкой штуки ойров» (евробаксов то бишь). Тогда проныра обещал договориться.

Топтаться на холоде в ожидании благодеяний Бориса мы не планировали. Но и платить не собирались.

– Благодарим, но в ваших услугах мы не нуждаемся, – «ласково» отпихнула шустрого Теона и зашагала в начало очереди. Паучьи лапы-косы на ее голове с каждым шагом подпрыгивали, распугивая то ли сонный, то ли обмороженный народ.

– Как знаете, – обиженно прогундосил малой из сугроба. – Но теперь с вас двойная такса.

«Теоларинэ, можно я попробую?» – спросила Цветана.

«А справишься?»

«Легко!» – уверенно ответила сестра и включила «волшебную улыбку».

При подходе нашей тройки к суровому двухметровому дядьке лицо его озарила блаженная улыбка, он приветливо распахнул двери и даже отвесил смешной реверанс. Я так и не понял: успели мои дамы применить эльфийские чары или мы честно прошли фейсконтроль. А что? По крайней мере, внешность моих спутниц выгодно отличается от озябших существ неопределенного пола, не приглянувшихся Борису. Подельник его вылез из сугроба и злобно крикнул:

– Стой! Не пропускай никого!

Теона оглянулась, шустрый сунул руку во внутренний карман и громко объявил:

– Дорогие посетители, администрация клуба выражает искреннее сожаление о вашем вынужденном ожидании. Поэтому в качестве компенсации примите эти скромные деньги. Надеюсь, тепло согревающих напитков нашего бара позволит вам забыть о морозе на улице. А теперь всем добро пожаловать!

Счастливый народ ломанул в «Тетраэдр» (при этом не забывая выхватывать купюры у расщедрившегося представителя администрации).

«Тот факт, что на обработку незнакомого Бориса даже светлой эльфийке понадобилось менее трех секунд, говорил не в пользу его интеллектуальных способностей. А то, что дроу при желании способна вынудить любого пройдоху на невиданные пожертвования – радует и пугает одновременно», – подумал я.

«Братик, я не успела – Борис сам нас пропустил», – сообщила сестра.

«Серый, я тоже никого ни к чему не принуждала», – еще больше удивила меня дроу.

«Но ты ведь оглянулась».

«Думала, он сейчас какую-нибудь гадость сделает – собралась защищать. Честно, котик».

«Странно».

Кто-то явно горит желанием, чтобы мы проникли внутрь. Опять-таки кто? И зачем?

Эфир

Игрок 2. Не понял, человек применил симпатическую магию, что ли?

Игрок 1. А я все гадал, почему дроу без ума от него?

Наблюдающий. Нет, это не чары эльфов. Что-то иное, близкое по структуре, но более мощное по степени внушения. Будто бы в качестве несущей взята некая разновидность гипноза.

Игрок 2. Такое смешение разве подвластно людям?

Игрок 1. Как видишь.

Наблюдающий. А насчет Серой эльфийки вы заблуждаетесь. Проводник впервые применил данное умение. Причем сделал это неосознанно.

Игрок 1. Неужели у них и впрямь чувство?

Игрок 2. Не смеши. Какая может быть любовь между дроу и человеком?

Сергей

Громкая музыка закладывала уши еще на улице. Когда же Борис приветливо распахнул дверь – досталось не только барабанным перепонкам (удрученные эльфийки замерли у порога – представляю, что они испытывают со своим сверхслухом). Мощное низкочастотное буханье распространяло по залу ударные волны с периодичностью повторения полторы сотни раз в минуту. Сила колебаний воздуха грозила проломить грудную клетку (Цветаниэль сначала даже восприняла это за магическую атаку и врубила защитный купол).