«Машина» с евреями - Подгородецкий Петр Иванович - Страница 55

Если кто не знает, что такое «золотой дождь», могу разъяснить. Это популярная в узких кругах эротическая забава, суть которой состоит в том, что влюбленные или просто близкие в сексуальном отношении люди писают друг другу на голову или другие части тела. Не надо путать это с уринотерапией, которая в принципе очень похожа на упомянутый процесс, но только там нужно поливать себя или кого-то еще упаренной уриной из баночки или клизмы. Меня, как человека, склонного к самым смелым сексуальным экспериментам, тем не менее, не привлекает перспектива быть обоссанным. Тем более не нравится мне, когда мне, Пете Подгородецкому, гадят на голову. Тем не менее подобные вещи в жизни, к сожалению, бывают достаточно часто, причем происходят они отнюдь не по любви и согласию, которое, как отмечал один известный литературный персонаж, «является продуктом взаимного непротивления сторон».

Именно в роли «осыпанного», чуть не сказал «обоссанного», «золотым дождем» ощутил себя я, проснувшись с похмелья после бурной ночи, которой, в свою очередь, предшествовал триумфальный концерт, посвященный 30-летию «Машины времени», проходивший в присутствии будущего президента России Владимира Путина и при стечении множества vip-персон. Проснулся я от телефонного звонка, который сразу отрезвил меня. Наш директор Володя Сапунов сообщил мне, что я уволен из «Машины».

Но этому зимнему хмурому утру 19 декабря 1999 года предшествовало много лет совместной работы, творчества и, я бы сказал, дружбы, хотя гадящих на тебя людей все труднее называть друзьями, даже бывшими. Мы вместе пели, вместе пили, вместе трахали девчонок, работали и отдыхали. А еще мы вместе зарабатывали деньги. И в разные времена по-разному.

Советская система оплаты труда была гениальным изобретением. Скажу честно, я восхищаюсь большевиками, которые, наплевав на все мировые законы экономического развития, семьдесят лет правили нашей страной и в отдельные периоды довольно успешно. Меня в юности удивляло то, что заработная плата большинства населения такова, что приходится считать деньги от зарплаты до зарплаты. Вожделенной мечтой многих советских людей был ковер, холодильник или телевизор. Накопить какую-либо значимую сумму честным путем было практически невозможно. Существовали, правда, лазейки типа отъезда на Север, работы на вредном производстве, перевыполнения планов, но этот путь успешно проходили немногие. А деньги в нашей стране были. И я, не будучи ни экономистом, ни историком, сделал для себя вывод: наше советское государство было человеконенавистническим. Оно держало подавляющее большинство своих граждан на грани нищеты для того, чтобы они не тунеядствовали, а работали. Без работы человек просто не мог. Созданных им за год запасов продуктов могло бы хватить на два-три месяца. После того как кончались деньги, съедалось варенье и консервы, приходилось снова идти на работу. Иначе люди не выживали. Пособий по безработице не платили, а статью УК РСФСР, карающую за тунеядство, отменили только в годы перестройки. Человек не должен был быть независимым от государства, особенно в финансовом смысле. Поэтому коммунисты резко ограничили возможности заработка для рядовых членов общества. Торговля в нынешнем ее виде каралась как спекуляция, бизнес – как «незаконное предпринимательство», а шоу-бизнес – как «занятие незаконным промыслом».

Я уже писал о том, что зарабатывал себе на жизнь с ранней юности, причем все мои заработки были тем или иным образом связаны с музыкой. И подавляющее большинство из них было в той или иной степени нелегальными. Взять, к примеру, репетиторство. Никому не возбранялось в свободное от работы или учебы время заниматься с юными дарованиями, которым по какой-либо причине не давалось, скажем, сольфеджио. Но получать за это деньги в советское время было запрещено. Никто, правда, не обращал на это внимания, и многие мои соученики подтягивали нерадивых девиц и молодых людей, получая за это деньги. Кстати, сегодня, если подойти к делу формально, заниматься репетиторством тоже запрещено. Но только в том случае, если ты не платишь налоги. А вот если ты получил свои десять долларов, заплатил налог на зарплату, подоходный налог, сделал взносы в пенсионный фонд и в систему медицинского страхования, то оставшиеся крохи можешь взять себе.

Еще я занимался тем, что руководил несколькими вокально-инструментальными ансамблями. Такое совместительство тоже было запрещено. Студентам давали справку, которая разрешала им работать, но только в одном месте. Так что и тут я нарушал закон. А вот когда я стал играть в «Машине времени», то нарушения законодательства стали систематическими и правонарушения подходили уже под страшные статьи, трактовавшие деяния «в крупных размерах» и «особо крупных размерах». Пока мы были «любителями», то есть не работали в профессиональной организации, наши концерты автоматически должны были быть бесплатными. И действительно, они проходили как «вечер музыки и танца», «вечер „Молодежная музыка сегодня"» и пр. Билетов как таковых на эти вечера не было, а пройти в зал какого-нибудь подмосковного Дома культуры можно было по половинке открытки с непонятной печатью. «Билеты» часто подделывали, так что желающих попасть на шоу было всегда больше, чем мест в зале. Стоили они в разные времена от 3 до 10 рублей за штуку, а спекулянты продавали их еще дороже.

Давайте посчитаем доходы «Машины времени» от обычного субботнего концерта где-нибудь в Раменском летом 1979 года. Поскольку зал был рассчитан на тысячу человек, изготовлялась тысяча «приглашений». Производство каждого стоило копеек пять. Примерно сто приглашений получали за аренду зала организаторы. Если по пятирублевому номиналу, то это было 500 рублей. Полсотни приглашений давалось на группу – музыкантов, административный и технический персонал. Это – еще 250. 800 рублей, таким образом, была расходная статья. Остальные «билеты» выдавались «распространителям», которые, будучи вынужденными вернуть потом по пятерке за приглашение, продавали их в розницу уже по 10 рублей. Но в группу возвращалось, соответственно, 4200 рублей. Мы, музыканты, получали по сотне, то есть 400 рублей. Техперсонал получал на всех еще пару сотен. Транспортные расходы составляли от ста до двухсот «деревянных». «Организационные» – еще рублей триста. То есть художественный руководитель и собственник нашей аппаратуры Ованес Мелик-Пашаев довольствовался какими-то тремя тысячами за концерт.