Не дели любовь... (СИ) - Михалина Юлия - Страница 29

Но разве это так важно? Разве важно то, что скажут люди? Они ведь даже не узнают… Откуда кому знать, что в одной из квартир многомиллионного города происходит то, что невозможно подчинить никаким законам морали, никаким правилам.

Разве есть ли кому-то до этого дело? Разве есть в этом городе люди, небезразличные до чужых проблем, боли… Так почему они должны заботится о ком-то еще? Неужели эти двое не имеют право получить свой малюсенький кусочек счастья? Со вкусом горечи и страданий… Со вкусом боли и обиды… Без какой-либо надежды на будущее. Всего лишь на одну ночь…

- Лёшенька… - невнятное бормотание Киры, в перерывах между поцелуями, - если бы ты только знал, как долго я мечтала об этом…

- Я знаю, знаю, девочка… - потеряв всяческий самоконтроль, мужчина, стянув с девушки футболку, неожиданно подхватил её на руки, при этом продолжая спускаться поцелуями от губ, ниже…

- Осторожно угол, - все еще пытаясь трезво соображать, Кира пыталась направить Алексея в верном направлении к спальни, потому как полутьма мало способствовала этому.

- Ничего, обойдем твой угол, - ухмыльнулся Лёша, каким-то загадочным образом умудрившись проскользнуть вместе с Кирой в узкий дверной проем.

Добравшись на ощупь до комнаты, Алексей бережно уложил девушку на постель. Несколько мгновений он с благоговейным вожделением пытался рассмотреть в полутьме любимую, запомнить каждый изгиб девичьего тела, каждую мелочь, малейшую деталь… Возможно удостоверится, что все это происходит на самом деле с ним. Что это не сон, не злая, слишком жестокая шутка. Что это реальность…

Несколько мгновений, после чего с некой неуверенностью присел рядышком, поймал ледяную ладошку Киры, всматриваясь в темноте в сверкающие глаза, что в упор, без какого либо страха смотрели на него… А потом… девушка вдруг сама потянула его за руку на себя, вместе с этим впиваясь в его губы напористым рваным поцелуем, сплетая их языки в вихре страсти. И снова мимолетная нежность и робость ушли на второй план, оставляя вместо себя лишь сумасшедшую и неудержимую страсть. Застилая разум, вытесняя и оставляя все возможные размышления на потом.

Только двое в полумраке и тиши. Шорох, от сбрасываемых одежд… Бесконечные поцелуи, до тех пор, пока дышать становилось уже практически невозможно… Губы Алексея, спускающиеся к шее, груди. Изучающие каждый миллиметр нежного, неискушенного тела… Нежные руки, сводящие с ума, доводящие до безумного блаженства…

Тихие вздохи Киры, изгибающейся навстречу ласкам любимого мужчины… Ладони, скользящие по оголенному торсу Лёшки, в попытках исследовать все то, о чем она не смела даже мечтать… Попытки воплотить в реальность все самые потаенные желания… Попытки стать еще ближе, когда этого всего стало казаться недостаточно…

И, наконец, то чего оба так долго ждали… Мгновение, и Алексей уже в ней… Легкая боль, заставившая исказится лицо, от осознания, что назад больше пути нет. Понимание, возвратившее на секунды разум, заставляя в полной мере представить, что они натворили. Но вместе с очередным поцелуем Лёши, снова окуная в безмятежное забытье. Любовь с привкусом горечи… Но с каждым мгновением, с каждым движением мужчины в неё, приносящая осознание, что теперь они повязаны навсегда…

Сладость… Боль… Блаженство… Страсть… Желание… Нежность… Ярость… Вожделение… Любовь…

Все чувства в одно. Но обостренное до предела, словно оголенные нервы… И одна единственная мысль, произносимая внутренним голосом, как молитва - быть вместе всегда. Не как друзья, как простые знакомые. А как сейчас… Просто быть вместе… Всегда…

Лишь когда первые солнечные лучи, что пробивались сквозь неплотно задернутые ночные шторы, яркими красками задорно заиграли с кудряшками Киры, что непослушно торчали в разные стороны, пришло осознание всех масштабов случившегося. Устроившись на груди Алексея, девушка все еще мирно посапывала, время от времени забавно морща носик, и слегка передергиваясь.

Нежно проведя кончиками пальцев по щеке девушки, Лёшка тяжело вздохнул. Ему в отличие от Киры сон совсем не шел. Да и какой может быть сон… Черт, насколько паршиво он себя никогда не чувствовал. Он чувствовал себя предателем. По отношению к Кире, жене… По отношению к самому себе. Как же все происходящее было неправильно. Эгоистично. Все, что происходило между ними с Кирой.

Эта ночь… Нет, он не жалел о ней. Более того, он не может отрицать, что произошло именно то, чего он так отчаянно желал последнее время. Он мечтал о Кире ежедневно. Каждое мгновение, каждый вздох, каждую секунду… Как бы не отрицал, как бы не пытался списать на какую-то случайность, с каждым днем отрицания становились все более напрасными. Да и какие могут быть отрицания, когда образ Киры теперь маячил перед глазами при любом удобном случае.

Лёшка давно уже понял, что влюбился. Как мальчишка. Разве мог он представить когда-нибудь, что будучи достаточно взрослым и опытным, будучи женатым, он влюбится. Причем не в свою жену. В совершенно постороннюю, на первый взгляд неприметную девчонку. В ту, кому однажды предложил дружбу, уже тогда, видимо, понимая, что это только прикрытие, чтобы быть ближе. Пообещал, что первый никогда не позволит себе как-то даже взглянуть на Киру под другим, более опасным, совсем не дружеским углом. Не переступит первым ту черту. Вот и не переступил. А что толку? Можно подумать, он сопротивлялся? Не сопротивлялся. И, пожалуй, даже имея огромное желание, сне смог бы этого сделать.

Последнее время он начинал догадываться, что Кира так же испытывает к нему далеко не единые дружеские чувства. И хоть она всеми силами пыталась это скрыть, порой её взгляды, когда она видно считала, что Лёшка не видит этого, были гораздо красноречивее любых слов. Он не раз пытался убедить себя, что ему показалось. Пытался доказать себе, что все это только домыслы его воспаленного разума. Потому что так было гораздо проще. Для Киры. Для него. Для всех. Иначе он не представлял, как сможет сдержаться, если вдруг однажды поймет, что его чувства взаимны… Порой ему казалось, что это всего лишь легкая, немного детская наивная влюбленность. Просто, как часто бывает у юной девушки к взрослому мужчине. Обыкновенное восхищение. Порой проскальзывала мысль, что даже если это и нечто гораздо более серьезное, то лучше даже не пытаться как-то поощрять это чувство. Ну что он мог дать Кире? Да ровным счетом ничего. Ей нужен нормальный мужчина, без совершенно излишних проблем.

Так Алексей считал, или пытался считать, вплоть до вчерашнего вечера. До тех пор, пока Кира не призналась ему в любви…

Еще днем, когда она позвонила и попросила о встрече, голос Лёшке показался до боли странным. Он старался не придавать этому значения, списывая на то, что они просто слишком долго до этого не виделись. Но потом, когда не обнаружил Киру в кафе, странные мысли, снова стали возвращаться к мужчине. А уж когда увидел едва ли не плачущую хрупкую фигурку в той злосчастной беседке, то едва ли сдержал себя, чтобы не сорваться. Сумасшествие какое-то.

Он даже не смог внятно ответить на её такое неожиданное и одновременно ожидаемое признание. Пытаться убедить, что она сама не понимает, что говорит? Но зачем? Если Алексей отчетливо знал, видел, понимал, что Кира прекрасно отдает отсчет своим словам. Признаться в ответ? Это было бы гораздо хуже, чем первый вариант. Дать надежду? Но на что? На совместное светлое будущее? Но ведь он и сам не был, ни в чем уверен. Будет ли оно вообще когда-то это светлое будущее. Смолчать было, пожалуй, единственно верным вариантом. Во всяком случае, Лёшке так показалось. Хотя… разве это выход? Когда вместо того, чтобы образумить Киру, он набросился на неё с поцелуями. И это оказалось… гораздо примечательнее любых слов и признаний.

Это стало… его ошибкой. Потому что когда Кира на пороге дома едва ли не умоляла остаться на одну единственную ночь, он уже не отдавал себе отсчет в том, что творит. Сопротивления? Какие к черту сопротивления, если разум помутился от одного её присутствия. Как так вышло, что молоденькая девчонка стала для него самым главным человечком во всем мире? Концентрируя в себе все самое важное и такое необходимое для жизни…