Тутанканара – тот, кого остановить невозможно - Подгорных Сергей - Страница 32

Старик шел рядом со мной и, перемежая варнавалийские слова с линком, оживленно разговаривал. Первым делом он расспросил меня о Харе, о его здоровье, самочувствии. Старик очень беспокоился о здоровье брата. Получив ободряющие ответы, он весь расцвел и стал еще общительнее.

– Хара много о тебе рассказывал, Тутанканара, – говорил старик, имея в виду телепатическое общение со своим братом. – И хоть ты недолго пробыл рядом с ним, брат очень уважает тебя. Он рассказал мне о том, как ты расправился с прихвостнями охранников. О том, как ты разделался со страшными собаками, летающими, как птицы.

– Передай ему и Мелкому привет от меня, – сказал я, польщенный характеристикой, которую мне дал Хара. – Скажи, что я скоро вернусь, чтобы спасти их.

Варда спустя секунду утвердительно кивнув головой, проговорил:

– Уже передал. Хара и молодой, не знающий усталости, приветствуют тебя. Они очень рады, что ты жив и на свободе.

Получив добрые вести от друзей, я обрадовался. Хоть с ними все в порядке. Я потерял в последнее время двоих друзей и не хотел лишиться оставшихся.

Однако, вспомнив о погибшем в борьбе за собственную свободу Молоте и похороненном мною полковнике, пожертвовавшем жизнью ради спасения других, я помрачнел.

“Нужно обязательно найти способ вернуться в проклятый замок Карнава, чтобы избавить эту планету от рабства”, – подумал я, бросив мимолетный взгляд на шедшую неподалеку Лару. Девушка все еще сердилась на меня за то, что я одержал победу над нею. Обманул и поймал в капкан, как последнюю дурочку. И это на глазах всего отряда разведчиков. Такой позор трудно пережить.

Кроме нее и того здоровенного туземца, который все еще бросал подозрительные взгляды в мою сторону, все остальные разведчики уже относились ко мне дружелюбно. Поняв, что я им не враг, они мигом позабыли, как я угостил их тумаками, и сразу приняли меня в свою компанию. Эти сильные выносливые люда ценили в других мужество и самоотверженность. Качества, которыми я, по их разумению, обладал в полной мере. Старика, который лестно отзывался обо мне, в этом небольшом коллективе уважали, доверяя его мнению полностью. К тому же они видели меня в деле и до сих пор не могли понять, как я сумел разорвать прочную сеть.

Один из разведчиков, парень небольшого роста, с лицом, раскрашенным цветными полосами, напрямую спросил меня об этом.

– Послушай, Тутанканара, старик Варда все уши прожужжал нам, какой ты великий боец. Но, убей меня Пустота, я никак не пойму, как можно руками разорвать пролкальную сеть.

– А вот так, – весело ответил я и, взяв из рук разведчика длинный болт стальной стрелы арбалета, завязал его узлом. Тройным шанхайским узлом.

Разукрашенные глаза парня от удивления чуть не вылезли из орбит. Все видевшие это, удивленно ахнули. Только здоровяк, ударивший меня копьем, не удивился. Молча взяв металлическую стрелу из колчана шедшей рядом с ним Лары, он обвил арбалетный болт вокруг указательного пальца своей левой руки. Отбросив в сторону изготовленную таким образом спираль, он с вызовом посмотрел на меня. Потом что-то еле слышно сказал девушке. Услышав слова силача, амазонка прыснула. На ее гордом лице на миг появилась улыбка. Улыбка, очень идущая ей.

Не обращая внимания на остроты здоровяка, я быстро поставил его на место. Метнул связанный узлом болт арбалета в сторону веселой парочки. Метнул по всем канонам и правилам. Словно штык-нож на учениях. Связанная узлом стрела, перевернувшись несколько раз в воздухе, воткнулась в дерево точно посередине между здоровяком и девушкой.

– В следующий раз, девочка, будь предусмотрительней, когда выбираешь себе врагов, – усмехнувшись, проговорил я и, взглянув на бросившего гневный взгляд силача, добавил: – И друзей тоже.

Возмущенная моим поступком, Лара схватилась за пояс. За то место, где должен был висеть отобранный мною нож. Не найдя оружия, девушка густо покраснела и возмущенно бросила мне:

– Я не девочка, тот, кого зовут Тутанканара. Я лучший стрелок в лагере. Я Лара – искусница стрел.

– Была лучшим стрелком, – бросил я под дружелюбный смех наблюдавших за этой сценой разведчиков.

После этого, попросив у раскрашенного парня пневмоарбалет, не целясь, всадил стальную стрелу в дерево, стоящее метрах в ста от нас.

– Надо же, попал, – усмехнувшись над моим умением, с сарказмом проговорила девушка. – Умудрился не промахнуться в такое большое дерево со ста шагов.

Я, высокомерно взглянув на амазонку, нравоучительным тоном заявил: “Посмотри на то насекомое, что я убил. Если зрение меня не подводит, это Райский жук. И моя стрела пригвоздила его к коре хармы”.

Парень в боевой раскраске разведчиков, услышав мои слова, мигом сбегал к дереву. Вернулся он, держа высоко над головой стрелу арбалета с насаженным на нее, словно на вертел. Райским жуком. Разведчики встретили его взрывом беззаботного хохота. Заливаясь смехом, они смотрели на разгневанную Лару и, видя ее возмущение, еще больше веселились.

Я тоже улыбнулся своей шутке. Трюк в общем-то, был старый, затасканный. Я, конечно же, не смог бы попасть в крохотного жука с такого расстояния. Да еще не целясь. Предварительно поймав насекомое, я незаметно насадил его на острие стрелы арбалета. Вея трудность заключалась в том, чтобы никто не заметил жука до того, как я выстрелю. Никто и не заметил, кроме, пожалуй, всевидящего Варды. Старик лишь усмехнулся, оценив мою проделку, и, озорно подмигнув, промолчал. Внезапно улыбка исчезла с его лица, и, словно прислушавшись к чему-то, он сказал:

– Умеющие говорить молча сообщают, что еще четверо гладиаторов долетели до гор. Сейчас они в нашем лагере.

– Хорошие новости, – обрадовался я известию, – рад, что еще кто-то, кроме меня, вырвался из уз рабства. Стал свободным.

Старик улыбнулся в ответ. Вскоре он решил сделать привал. До лагеря оставалось еще несколько миль, и надо было как следует отдохнуть перед последним переходом.

Расставив дозоры, разведчики расположились на отдых на берегу узкой горной речки, которая, извиваясь, словно серебристая змея лесов Агры, текла по дну ущелья.

Вокруг царила первобытная, нетронутая цивилизацией красота. Красота первозданной природы. Огромные тени падали от деревьев, раскидистые ветви которых едва не касались воды. Громады гор, словно великаны, обступали нас. Высокий тростник островами игл торчал из земли. Казалось, нога человека никогда не ступала здесь. Никогда не нарушала этой вековечной тишины. Лишь пение птиц да шум стремительных вод, бурлящих и разбивающихся о валуны, торчащих из реки, дополняли эту идиллию.

Вода приятно холодила кожу. Наклонившись к самой реке я, словно страждущий в пустыне, большими глотками принялся пить ледниковую влагу. Утолив жажду и немного приглушив голод, я сел на покрытый зеленой травой берег. Сел и невольно засмотрелся на Лару. С моего места был хорошо виден профиль девушки. Сидя на корточках, она сосредоточенно пыталась отремонтировать свой покореженный арбалет. Оттого, что у нее ничего не получалось, оттого, что она не в силах была восстановить грозное оружие, на глаза девушки едва не навернулись слезы. Отбросив в сторону поломанный арбалет, она уселась на валун, обхватив голову руками.

Я, стараясь загладить свою невольную вину и видя страдания девушки, решил ей помочь. Попросив у сидящего неподалеку и внимательно осматривающего окрестности Варды нож, сходил и вырезал кусок тростника. Тростник был полым внутри, напоминая бамбук, но превосходил его по прочности в несколько раз. С трудом вырезав трубку необходимой длины и диаметра, я подошел к девушке и, подобрав брошенный арбалет, принялся его ремонтировать.

В общем-то, арбалет пострадал не очень сильно. Пневматический поршень был цел. Также уцелела и обойма для стрел. Или болтов, как еще их называют. Был поврежден лишь ствол, сделанный из слишком мягкого материала.

Убрав лезвием ножа его остатки, я приладил на это место кусок тростника. Тростник лег словно влитой. Оставалось лишь закрепить его на ложе.