Убить кукловода - Малиновская Елена Михайловна - Страница 59

– Оливия, – строго проговорил Краген, и недоуменные морщины избороздили его лоб, когда он, хмурясь, посмотрел на нахохлившуюся дочь, – я не узнаю тебя, милая. Особе твоего положения и происхождения не пристало устраивать столь отвратительных сцен. Тем более я совершенно не понимаю, что за муха тебя укусила. Иди в свою комнату, умойся, приведи нервы в порядок. А когда успокоишься – возвращайся.

– Но, папа! – вскинулась было девушка.

– Иди!

Нет, Краген не закричал на дочь, он говорил по-прежнему негромко. Но это слово он произнес с таким властным нажимом, что я сама едва не встала и не отправилась восвояси. И я с новым уважением взглянула на этого забавного и безобидного, как мне представлялось прежде, толстячка. А он далеко не так прост, как хочет казаться. Впрочем, чему я удивляюсь? Не стоит забывать, что Краген Райен сколотил свое немаленькое состояние на сделках с недвижимостью. А подобные занятия слабаков не терпят. Не обладай он нужными качествами характера – то давно бы разорился. Вспомнить хотя бы несчастливую историю краха его бывшего товарища по бизнесу, который пытался в прошлом году поквитаться с семьей своего старого компаньона.

Оливия напоследок яростно сверкнула глазами, но возражать не осмелилась. Круто развернулась на каблуках и прошествовала к выходу из гостиной, напоследок прошипев в мою сторону что-то неразборчивое, но явно ругательное. Вроде бы сравнила всех хекстянок с девицами, скажем мягко, далеко не тяжелого поведения.

Я сделала вид, будто не услышала очередного оскорбления, хотя сохранять невозмутимый вид в этот момент стало просто-таки невыносимым. Стоит заметить, что девица дерзка, но не умна, если не сказать больше – откровенно глупа. На ее месте я бы поостереглась иметь во врагах специалиста по смертельным проклятьям. Неужели она не понимает, что в моей власти убить ее одним движением руки? Впрочем, зачем прибегать к столь крайним мерам и навлекать на себя неприятности с законом? Я знаю достаточно заклятий, которые не приводят к смерти, но делают жизнь проклятого совершенно невыносимой.

Интересно, а с Патрисией она вела себя так же? Я покачала головой от этой мысли. Если так, то погибшая в прошлом году женщина обладала поистине безграничным терпением и всепрощением. Она ведь пыталась остановить Луциуса, хотя на ее месте я бы, пожалуй, подкинула ему парочку идей, как проучить несносную девчонку.

– Простите, Доминика. – Краген обернулся ко мне с донельзя виноватым выражением, едва только шаги его дочери затихли в коридоре. – Простите, во имя всех богов! Эта моя вина. Оливия поздний ребенок, поэтому разбалована сверх всякой меры. А после ее чудесного спасения я позволял ей и того больше, обрадованный, что вновь обрел ее. Ведь в мыслях я почти смирился, что никогда не увижу ее. Но с сегодняшнего дня я возьмусь за ее воспитание! Честное слово, я покажу этой девчонке…

– Отец, ты обещаешь это каждый день, – устало прервал его Стефан. – Но благополучно забываешь о своем обещании, стоит Оливии демонстративно пустить слезу при тебе. И потом, как-то поздновато ты спохватился. Оливия уже совсем взрослая. В любой момент она может покинуть дом. Выйти замуж, к примеру. Или отправиться в столицу, чтобы поступить в какой-нибудь университет. Я более чем уверен, что так и будет, стоит тебе очертить перед ней хоть какие-нибудь рамки дозволенного. Тогда она устроит очередной грандиозный скандал и уйдет, громко хлопнув дверью. И ты примешься вымаливать ее прощение, снабжая деньгами сверх всякой меры.

– Пожалуй, ты прав. – Краген виновато потупился. – Она уже не раз грозила мне, что я рискую ее больше не увидеть, если вздумаю ей что-нибудь запрещать.

Я скептически хмыкнула. Подумаешь, нашла угрозу. Будь я на месте Крагена, то вышибла бы непокорную дочь первой. Нет, совсем без помощи я бы ее не оставила, конечно. Пусть за мой счет раз в неделю ей доставляли бы продукты. Никаких деликатесов, понятное дело. Лишь самое простое: крупы, консервы, немного сладостей. Но Оливия не получила бы от меня и ломаного хара. Вся помощь только в натуральном виде, так сказать. Хочет денег? Пусть устраивается на работу, с этим, так и быть, можно посодействовать. Она сейчас как раз в том самом возрасте, когда необходимо узнать истинную цену житейским удовольствиям.

«Чужих детей все воспитывать горазды, – с сарказмом оборвал мои рассуждения внутренний голос. – Теоретиков развелось выше крыше. Но на практике зачастую все оказывается совсем иначе».

– Ладно, хватит о печальном, – в этот же миг в унисон моим мыслям проговорил Краген. Опустился в кресло напротив моего, вальяжно откинулся на спинку, сложив на внушительном брюшке руки, и испытующе посмотрел на меня. – Доминика, давайте лучше поговорим о вас. Стефан рассказал мне про ваши приключения. Если все так, то, получается, вы спасли моего сына от гибели.

– Она спасает меня уже во второй раз, отец, – негромко поправил его Стефан, и я ощутила легкое прикосновение к своей макушке. Видимо, он вновь поцеловал меня в волосы. – Правда, в прошлом году мне грозила не смерть, а позор и ложное обвинение в ограблениях. Но все равно. Для меня это было бы, наверное, даже хуже смерти.

– Если честно, то истинная подоплека прошлогоднего участия Доминики в делах нашей семьи не приводит меня в восторг. – Краген кисло поморщился, прежде покосившись на Элмера, который невозмутимо пил вино, со всем мыслимым удобством расположившись на низком диване. Мой приятель наверняка почувствовал взгляд главы семейства Райен, но предпочел его проигнорировать, вместо этого налив себе новый бокал, и Краген продолжил: – Говоря откровенно, я был в настоящем бешенстве, когда узнал, что Элмер так долго и так искусно обманывал меня. Подумать только, я считал его практически своим сыном, искренне верил, что Патрисия – его мать, а оказалось… – И Краген в расстроенных чувствах махнул рукой, не завершив фразу.

– Я понимаю, – спокойно отозвался Стефан. Слабо усмехнулся. – Однако в защиту Доминики скажу, что лично меня она обманывала недолго. Даже, я бы сказал, очень недолго.

В моей памяти сама собой всплыла любовная сцена в заброшенном доме. То, с каким вожделением мы изучали тела друг друга в отблесках бушующей грозы. И я опустила голову, пряча выступивший румянец за прядями волос.

– Ясно, – с непонятной интонацией пробормотал Краген. Закинул ногу на ногу и несколько раз качнул ею, словно любуясь отблесками света на тщательно отполированном ботинке, после чего поинтересовался: – И какие же ваши дальнейшие планы?

– Мои? – переспросила я и продолжила, не дожидаясь ответа: – Ну, если честно, я бы хотела вернуться на Хекс, однако, по всей видимости, об этом придется забыть. Меня обвиняют там в убийстве, а хекское правосудие устроено таким образом, что в его лапы лучше не попадаться. Думаю, придется остаться в Микароне. Найду работу в качестве государственного служащего…

– Говоря о ваших планах, я имел в виду не только вас, Доминика, – чуть поморщившись, перебил меня Краген. – Я спрашиваю о том, как вы планируете развивать отношения с моим сыном. Насколько я понимаю, вы уже год живете вместе. Конечно, молодежь сейчас не торопится связывать себя узами брака, но это более чем достаточный срок. И… – На этом месте Краген замялся, однако спустя пару секунд продолжил, глядя мне прямо в глаза: – Доминика, простите, если обижу вас, но в чем-то моя дочь была права. На вашей руке я вижу брачную татуировку. Стефан рассказал мне о том, как именно вы ее получили. Но не помешает ли она вашему союзу?

Именно в этот момент я пригубила вина, которое любезно преподнес мне Стефан. Вопрос Крагена прозвучал так неожиданно и так нескромно, что глоток встал мне поперек горла. Я отчаянно закашлялась, лишь каким-то чудом не облившись.

– Ух ты! – обрадованно фыркнул Элмер и подался вперед, глядя на меня блестящими от скрытого веселья глазами. – Какие новости! А я и не знал, что тюфяк Стефан все-таки осмелился сделать тебе предложение, не испросив на то прежде высочайшего позволения батюшки.