Ностальгия по чужбине. Книга вторая - Шагал Йосеф - Страница 44

— Вы очень напряжены, — сказал наконец этот чертов старик по-английски и бережно поправил грелку.

— Потому, что мне страшно…

— Чего вы боитесь?

— Теперь мне кажется, что всего…

— Бояться всего — это глупо.

— На вашем месте я бы сказала то же самое.

— Ваше счастье, что вы не на моем месте.

— Простите… Я не хотела, господин…

— Называйте меня… Сашей, — Синеватая жилка под глазом старика несколько раз дернулась. — Можно без господина.

— Сашей?

— Так меня называла жена…

— А ваше настоящее имя?

— Зачем вам забивать голову лишней информацией?

— Вы… из России?

— Нет, — старик на мгновение прикрыл слезящиеся глаза. — Но какое-то время я жил и там.

— Значит, вы говорите по-русски?

— Говорю. Иногда…

— Зачем тогда английский?

— Вы ведь американка, мисс Спарк.

— Называйте меня Валей… И без «мисс».

— Хорошо… — Старик кивнул. — Знаете, почему я решил поговорить с вами с глазу на глаз?

— Почему?

— Вам надо принять решение. Очень важное… Это лучше делать без свидетелей.

Неожиданно я почувствовала жуткую усталость.

— Вам нехорошо? Хотите что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. Просто я устала принимать решения!

— Тогда вам надо сдаться.

— Что это значит в моем положении?

— Это значит, быть готовой умереть.

— Когда именно?

— С этим вопросом вам и предстоит жить.

— А третьей возможности нет?

— Есть, — кивнул старик. — Остаться здесь…

— В этой комнате?

— В этой стране, — чуть слышно произнес старик. — Остаться навсегда. Здесь вас не тронут. И вашего мужа, и ваших детей… Для того, чтобы здесь тронуть кого-то, нужно уничтожить всех. Это не так просто…

— Спасибо вам.

— Принимаете третье решение… Валя?

— Нет, — я мотнула головой. — Спасибо, нет.

— Почему?

— По какому праву я стану пользоваться этим?

— По праву еврейки.

— А если бы я была шведкой? Или японкой?

— Но вы же еврейка.

— Я плохая еврейка.

— А вы думаете, в этой стране живут сплошь ангелы?

— Но они что-то сделали для нее…

— Боитесь остаться в долгу?

— Знаете, боюсь.

— У ваших сыновей будет возможность рассчитаться за свою мать. А ведь будут еще и внуки…

Я не знала, по какой причине этот разваливающийся на глазах старик протягивал мне руку помощи. Видит Бог, я в самом деле не знала. И не могла до конца поверить в его искренность. С другой стороны, у меня не было ровным счетом никаких оснований не верить в нее. В какую-то секунду я представила себе, как уговариваю Юджина переехать в Израиль, представила его улыбающееся лицо, вихрастую голову Тима, который по-русски спрашивает меня: «А когда я увижу бабушку?»… Все эти картинки пронеслись в сознании мгновенно, как ускоренная видеозапись, но оставили такое резкое, почти физическое ощущение РЕАЛЬНОСТИ, что я почувствовала, как задыхаюсь от переизбытка адреналина…

— Я жду, — тихо напомнил о себе старик.

— Я уже начала свою войну… Саша. И найду в себе силы закончить ее. Скажите, что мне нужно сделать?

— Ничего особенного… Рискнуть.

— Чем рискнуть? Головой?

— Все остальное — не риск…

— Я не спрашиваю, зачем это нужно вам, Саша. Но хотелось бы знать, во имя чего рискую я?

— Это справедливо, — кивнул старик. — Охота за вами — следствие определенного… политического расклада на вашей бывшей родине. Вы — свидетель. Очень нежелательный свидетель, госпожа Валентина Мальцева…

Впервые он назвал мою девичью фамилию.

— Значит, после того, как я рискну, они прекратят охоту за моей головой?

— В случае успеха — да.

— И ничто не будет угрожать моей семье?

— Абсолютно.

— Когда я недавно спрашивала об этом у ВАШЕГО человека, в Париже, он ничего подобного мне не обещал.

— За это время изменились обстоятельства.

— Так сильно изменились, что?..

— Именно так.

— Я ведь вас совсем не знаю… Почему я должна верить?

— Вас часто обманывали? — синие губы старики скривились в усмешке.

— А то вы не знаете!

— У меня мало времени, госпожа Спарк.

— Почему вы все время морщитесь? Я говорю что-то не то?

— Не обращайте внимания… — Старик сделал несколько торопливых глотков из голубой пластиковой бутылки. — Просто я скверно себя чувствую… Тяжело разговаривать…

— Вы ведь серьезно больны, верно?

Старик помолчал с минуту, взвешивая вопрос. Потом усмехнулся:

— Вас так и характеризовали.

— Как это, «так»?

— Наблюдательна и непосредственна.

— Вы смеетесь надо мной?

— В отличие от вас я — хороший еврей. И смеюсь только над собой.

— Может, вам лучше вылежать, а?

— Непременно, — кивнул старик. — Еще пару-тройку недель и обязательно вылежу. Мне даже место уже отвели, чтобы никто не потревожил. Так что, еще все впереди…

— Простите меня. Я не…

— Не тратьте зря мое время! — Старик вяло отмахнулся и положил бутылку себе на колени. — Его совсем немного.

— Я согласна.

— Хорошо. А теперь я вам кое-что расскажу…

— Очередное посвящение в рыцари плаща и кинжала, — пробормотала я.

— Никаких посвящений! — клочковатые, словно присыпанные солью, брови старика дрогнули. — Вы сделаете свое дело и отправитесь домой, воспитывать сыновей!

— Спасибо вам.

— Планом операции, увязками и прочим займутся профессионалы. Вам же просто нужно понять МЕХАНИЗМ. И не перепутать в решающий момент его главные детали. Чтобы облегчить эту задачу, я хочу рассказать вам одну математическую сказку…

— Что вы хотите рассказать? — смысл последней фразы показался мне настолько диким, что я на мгновение оторопела. «Господи, неужели они оставили меня наедине с сумасшедшим», — тоскливо подумала я и оглянулась на дверь.

— Не пугайтесь, — старик спокойно читал мои мысли. — Просто у меня такая привычка.

— Рассказывать сказки?

— Не рассказывать лишнего.

— Сказка будет страшной?

— Да нет… — Старик едва заметно повел плечом. — Так, чистая математика.

— Хорошо, — кивнула я. — Я слушаю вас.

— На северо-востоке от нас раскинулось огромное королевство, — тихо произнес старик. — Одно из самых больших в мире. Некий вельможа или сразу несколько вельмож, вероятнее всего — приближенных к королю, решили убить своего сюзерена, а вместо него посадить на трон другого.

— Кого именно?

— Для ЭТОЙ сказки данный вопрос не принципиален. По жизни такие намерения называются заговором. Но вельможа, задумавший убить своего короля, вовсе не ослепленный ненавистью фанатик, а умный и хитрый человек. Убив короля, он хочет не только остаться в живых, но и сделать так, чтобы ни одна душа на свете не узнала о его причастности к этому злодейству. И тогда он решил использовать наемного убийцу…

— Вы хотели сказать, наемного самоубийцу?

— СОЗНАТЕЛЬНОГО самоубийцу, — уточнил старик. — То есть человека, у которого нет выбора.

— Что-то вроде меня, верно?

— Можно сказать и так.

— Кажется, я догадываюсь, о ком вы говорите…

— Это просто сказка, Валя, — старик сделал нетерпеливый жест рукой. — И имена в ней пока не важны. Двигаемся дальше… Этот вельможа-заговорщик — крепкий профессионал. И свое дело знает. Понимая, что у короля надежная охрана, а его сознательный самоубийца может погибнуть, так и не выполнив порученное дело, он готовит резервный вариант — убийцу или убийц из другого королевства. А, может быть, эта вовсе и не резервный вариант, а как раз основной — об этом в сказке ничего не сказано… Тем временем одной женщине удалось узнать, что ее давний друг таинственно исчез вместе со своей супругой. А примерно через месяц одному странствующему рыцарю стали известны подробности о той самой группе людей, которая должна была убить короля…

— Рыцарь узнал имя вельможи?

— Узнал. В самый последний момент. Но от этого путь к нему короче не стал. Таким образом, формулируется задача. Первое: как обезвредить коварного вельможу и помочь королю избежать смерти? Второе: как выполнить условие номер один, не подвергнув при этом смертельному риску давнего друга одной женщины, жену этого человека и ту самую женщину, которой окружение вельможи никогда не простит этого друга, частично посвятившего ее в свою тайну.