Волчье племя - Поддубный Олег - Страница 40

Видя блуждающие от страха глаза судмедэксперта и его неспособность говорить вразумительно, следователь прокуратуры передал врача в руки Крюкова, а сам бросился в лабораторию, но у двери вынужден был остановиться, словно пораженный молнией. Со стола, на котором проводилось вскрытие, на него с ужасающей гримасой смеха смотрел стеклянными холодными глазами Столешин. Верхняя часть его головы отсутствовала, внутренностей не было, но мышцы рук сокращались так, будто он хотел приподняться со стола. Не чувствуя под собой ног, Смольников попятился назад.

Он был не в состоянии отвести взгляд от трупа Столешина, который, казалось, оживал, и не верил своим глазам. Внезапно по телу оживающего судмедэксперта прошла судорога, и он застыл на месте. С лица исчезла страшная смеющаяся гримаса, и только глаза остались полуоткрытыми.

— Что это? — не слыша собственного голоса, спросил Смольников.

Крюков, успокаивавший Чекушина, видел реакцию следователя и, отстранившись от врача, подошел к дверям лаборатории, чтобы самому взглянуть на то, что так испугало двух далеко не трусливых мужчин. Не увидев ничего подозрительного, он с удивлением посмотрел на Смольникова.

— Что с вами, Петр Алексеевич?

— Он двигается, — едва слышно пробормотал следователь, — и улыбается…

— Кто?.. Труп?..

Смольников быстро закивал головой, что вызвало снисходительную улыбку у Крюкова, но он тут же убрал ее с лица, понимая, что сейчас это не к месту.

— Вы уверены? — Крюков покосился на Чекушина, который уже начал приходить в себя и несмело двигался по коридору в их сторону. За ним шли несколько ассистентов, выбежавших на крик из разных кабинетов. — Вы уверены, Петр Алексеевич?

— Уверен!.. Что вы так смотрите на меня?

Неужели вы думаете, что сразу два человека сошли с ума?

— Нет, я так не думаю, — виновато сказал Крюков, — просто ваши слова звучат странно.

— Еще более странно то, что я увидел сейчас собственными глазами. Нет! — потряс Смольников головой. — Нет!.. Этого не может быть!

Чекушин в сопровождении ассистентов уже подошел к следователям и с опаской глядел через плечо Крюкова на недвижимый труп Столешина.

— Вы видели же, — то ли спросил, то ли сказал он без всякого выражения.

— Я видел, — отозвался Смольников.

Набравшись смелости, он снова зашел в лабораторию и приблизился к столу, на котором лежал труп бывшего судмедэксперта. За ним последовали остальные. Обступив со всех сторон тело Столешина, они долго смотрели на него, но он больше никаких признаков жизни не подавал, и Чекушин со Смольниковым уже начали сомневаться в том, что им довелось увидеть всего несколько минут назад. Как вдруг веки мертвеца снова приоткрылись и остекленевший взгляд холодных глаз опять уставился в потолок лаборатории. На этот раз уже все отпрянули от стола с шевелящимся трупом, и Крюков машинально потянулся за пистолетом.

Все со страхом наблюдали, как мышцы на теле судмедэксперта сокращались, он двигал руками и ногами, как бы пытаясь приподняться на столе, и все время его лицо было искажено страшной гримасой смеха. Присутствующие боялись шелохнуться, наблюдая за манипуляциями ожившего трупа. Наконец его движения прекратились, и тело Столешина затихло, снова приняв прежнее положение. Все, боясь дышать, переглянулись между собой, и лишь тогда у них вырвался вздох облегчения.

— Ну что?! — спросил Смольников у Крюкова. — Видели?!

У Крюкова не нашлось сил для ответа, и он только кивнул головой. Вдруг один из ассистентов вплотную подошел к трупу и, внимательно его осмотрев, радостно сказал:

— Так, может быть, тело от мороза отходит, поэтому и дергается? А мы чуть в штаны не наложили!..

— Александр Васильевич, в вашей практике что-нибудь подобное случалось? — обратился Смольников к Чекушину.

— Нет!.. Правда, я с недавнего времени работал помощником у Столешина, но… Нет! За мою короткую практику ни разу не доводилось сталкиваться с таким явлением!

— А вы что думаете по этому поводу? — повернулся Смольников к остальным работникам лаборатории, уже успевшим подойти и стать позади них.

— А что? Все может быть, — ответил тот же ассистент. — Если мы ни разу не сталкивались с таким явлением, то это вовсе не значит, что его не существует в природе!..

— Может быть, вы и правы, — согласился Смольников, — но мне кажется, что именно в ваши обязанности входит установить причину такого явления. Хотя на самом деле это все весьма странно!

— Нет, такого быть не может! — твердо заявил Чекушин. — Здесь не газовая печь крематория, где трупы приходят в движение под воздействием высокой температуры!.. Но то, что мы сейчас увидели, заслуживает тщательного изучения.

— Вот и займитесь этим, — наставительно сказал Смольников. — И все результаты проведенных экспериментов пришлите мне!

Они с Крюковым покинули лабораторию судебно-медицинской экспертизы с чувством пережитого потрясения. По дороге домой долго обсуждали странное явление, совсем позабыв, что, перед тем как оно произошло, один из ассистентов на вопрос, куда мог пойти Столешин в обеденное время, ответил, что врач собирался нанести визит начальнику колонии Шторму.

* * *

Возвращаясь из питомника, полковник видел, что Малышев никак не придет в себя после того, что ему довелось наблюдать у Тоцкого.

И он решил посвятить капитана в свои планы: ведь переживание из-за убийства, не закрепленного материальной выгодой, может заставить капитана рассказать обо всем кому-нибудь.

— Владислав Николаевич, успокойтесь, — мягко заговорил Шторм. — Вы же понимаете, что мы не могли поступить иначе.

Малышев молча взглянул на Шторма.

— Я, понимаете, не хотел забегать вперед, но сейчас пришло время кое-что сообщить вам, — продолжал полковник. — Ответьте мне на один вопрос: вы довольны своей зарплатой?

— Что?

— Я спрашиваю вас: вы довольны своей зарплатой?

— Вы смеетесь?! — Малышев посмотрел на полковника как на сумасшедшего. — Кто из нас может быть доволен такой зарплатой?

— Да, наверное, я и в самом деле задал глупый вопрос, но задал я его неспроста, Владислав Николаевич. Еще хочу спросить вас: вы хотите заработать большие деньги?

— Договаривайте до конца, — буркнул Малышев. — Я не знаю ни одного здравомыслящего человека, который не хотел бы иметь денег, больших денег.

— Тогда я вам скажу, Владислав Николаевич, что смерть Каравайцева и Столешина, помимо того, что вы знаете, связана еще с очень большими деньгами.

— Разве не с побегом? — удивился оперативник.

— И с ним тоже, но в большей степени с деньгами! — подчеркнул полковник. — Я хочу вас спросить: вы согласны помочь мне?

— В чем?

— Получить деньги!

— А кто-нибудь еще помимо нас с вами об этом знает? — стал преображаться капитан.

— Тоцкий, — ответил Шторм. — Но надо будет приобщить к этому делу еще кого-нибудь из офицеров. Дело в том, Владислав Николаевич, что основную работу за нас выполнят беглые заключенные, но я не уверен, что они добровольно отдадут ту часть денег, которая по праву будет принадлежать нам!..

У Малышева в глазах появилась сосредоточенность. Он внимательно посмотрел на полковника и спросил:

— Значит, заключенные бежали с вашего ведома?

— Ну как вам сказать?.. И да, и нет! — ответил полковник. — А что, это сейчас играет какую-то важную роль?

— Просто в очередной раз убеждаюсь, как мало все-таки я знаю свое начальство, — усмехнувшись, ответил капитан. — Я согласен помочь вам, Алексей Николаевич.

— А кого еще из офицеров вы могли бы порекомендовать нам в помощники?

— Если основную работу будут делать заключенные, то на это согласятся все офицеры!

Тем более что за убитых товарищей они с удовольствием вытряхнут бандитов из их шкур, — ответил Малышев. — Если не секрет, Алексей Николаевич, о какой сумме идет речь?

— Об огромной! — туманно сказал Шторм. — О фантастической!.. Признаться, я и сам еще не знаю точной цифры, но могу сказать, что ее хватит на всех офицеров колонии, если они примут участие в моем мероприятии.