Отныне и навсегда - Робертс Нора - Страница 7

Бекетт вспомнил — и немного забеспокоился — о матери, совсем одной в большом доме, окруженном лесом. Когда умер отец (для семьи это был тяжелый удар), все трое сыновей переселились обратно в родительский дом, пока через несколько месяцев мама буквально не вытолкала их за дверь. И все-таки еще примерно с год каждый из братьев находил предлог переночевать у матери хотя бы раз в неделю. Однако простая правда состояла в том, что мама отлично справлялась и без них. У нее была работа, сестра, друзья, собаки. Жюстина Монтгомери не болталась в огромном доме, как горошина в чашке, она в нем жила.

Райдер кивнул в сторону дома: свет горел на террасе, в кухне — на случай их возвращения — и в кабинете матери.

— Сидит перед компьютером, прочесывает Интернет в поисках новых образцов.

— И у нее здорово получается, — поддакнул Бекетт. — Если бы не мама с ее чертовски хорошим вкусом и готовностью тратить время, мы бы окончательно завязли, выбирая мебель и все остальное.

— Ну, ты-то все равно в теме, — заметил Райдер, — мистер «Темная, роскошная кожа».

— Что поделаешь, это часть работы дизайнера, братец.

— Кстати, — вмешался Оуэн, — мы еще не установили дежурное освещение и указатели выхода.

— Я занимаюсь этим вопросом. Не будем же мы вешать что попало, — ответил Бекетт и сунул руки в карманы джинсов. — Я найду все, что надо. Ладно, мне пора. Завтра большую часть дня я в твоем распоряжении, — сказал он Райдеру.

— Захвати пояс для инструментов, — отозвался тот.

Он ехал домой с опущенными стеклами, в кабине пикапа свистел ветер. Песня, звучавшая из радиоприемника, «Зажигай, девчонки», вернула Бекетта в годы школьной юности, и он опять вспомнил о Клэр.

Бекетт выбрал длинный окружной путь — потому что хотел прокатиться, а то, что этот маршрут пролегал мимо дома Клэр, вовсе ни при чем. Парень никогда и никому себя не навязывал.

Немного притормозив, он окинул взором небольшой домик, стоявший почти на границе городских владений, и обратил внимание на свет в окне кухни — так же, как у матери, — а еще — в гостиной и на крыльце.

Какой бы повод придумать, чтобы заглянуть к ней? Нет, он при любом раскладе не станет этого делать, и все же… Бекетт представил Клэр, отдыхающую после трудного дня. Может, она читает книгу или смотрит телевизор, пока дети спят и выдалась свободная минутка. Он мог бы позвонить в дверь. «Ехал мимо, увидел свет в окошке… Если нужно что-нибудь починить, инструмент у меня в машине». Боже, какая чушь!

Он сильнее нажал на педаль газа. За всю историю отношений Бекетта со слабым полом лишь Клэр Брюстер-Мерфи заставляла его краснеть от смущения.

Он умеет обращаться с женщинами, напомнил себе Бекетт. Наверное, просто потому, что ему в них все нравится: внешность, голос, запах, чудная логика. Все женщины, начиная от двухлетних малышек и заканчивая дамами самого почтенного возраста, в силу своей природы вызывали у Бекетта искреннее восхищение. Он никогда не терялся в присутствии женщин, не жалел о собственных словах или, наоборот, недостатке таковых — да, все так, но только не с Клэр. Обычно влечение к девушке он испытывал лишь в том случае, если та отвечала на его первый шаг в ее сторону — но только не с Клэр. Черт, давно пора выбросить Клэр и ее милых мальчишек из головы, раз и навсегда.

Бекетт остановился на парковке позади «Весты», посмотрел вверх, на темные окна своей квартиры. Сейчас он поднимется к себе, немного поработает, ляжет пораньше и постарается выспаться…

Вместо этого Бекетт перешел дорогу. Он только прогуляется до гостиницы и взглянет, что сделали за день Рай со своей командой и субподрядчики. Провести вечер в одиночестве он не готов, мысленно отметил Бекетт, а таинственная обитательница гостиницы — хоть какая-то компания.

В доме Клэр Могучие Морфы воевали против сил зла. Взрывались бомбы; Рейнджеры летали, кувыркались в воздухе, уклонялись от ударов противника и атаковали. Клэр смотрела эту серию, как и бесчисленное количество прочих, так часто, что с закрытыми глазами могла предсказать время каждого взрыва. В этом, однако, был свой плюс: она притворялась, что следит за сюжетом, а сама втихомолку составляла список дел. Лиам свернулся клубочком на диване, уложив голову ей на колени. Клэр заглянула через плечо сына: глазки еще открыты, но уже сонные. Осталось чуть-чуть.

Гарри лежал на полу в обнимку с Красным Рейнджером. Неподвижная поза говорила о том, что мальчуган уже спит. И только Мерфи, ее совушка, сидел рядом с Клэр, завороженно глядя на экран, словно смотрел фильм впервые. Этот готов бодрствовать до утра, если мама позволит. Клэр прекрасно знала, что, едва серия закончится, младший сынишка будет упрашивать ее поставить следующую.

А она должна оплатить счета, разложить чистое белье, загрузить в машинку очередную порцию полотенец и дождаться, пока та их выстирает. Кроме того, нужно еще успеть почитать новую книжку, которую она принесла домой, и не только ради удовольствия, ведь чтение — важная часть ее работы. Перебрав в голове все пункты списка, Клэр поняла, что отправится спать глубоко за полночь. Сама виновата, укорила она себя, разрешила детям выбрать двухчасовой фильм. С другой стороны, это привело сыновей в полный восторг, а она ощутила тихую радость вечера вместе с ее маленькими мужчинами. Стирка никуда не денется, размышляла Клэр, а вот дети не всегда будут с нетерпением ждать вечера перед телевизором в компании мамы.

Как она и предполагала, как только добро восторжествовало над злом, Мерфи устремил на нее умоляющий взгляд больших карих глаз. Удивительно, подумала Клэр, младший сын — единственный, кто унаследовал от Клинта цвет глаз; к тому же из-за причудливой тасовки генов ему достались ее светлые волосы.

— Мамочка, ну пожалуйста! Я ни капельки не устал.

— Две серии за день нам с тобой смотреть не лень. Но на сегодня хватит, заинька. — Срифмовав строчки, Клэр легонько щелкнула Мерфи по носу.

Его прелестное личико с носиком-пуговкой и россыпью веснушек исказилось выражением безутешного горя.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, хотя бы еще одну!

Он умолял так горячо, как умирающий с голоду молит о черствой горбушке.

— Мерфи, тебе давно полагается лежать в постели. — Прежде чем малыш успел открыть рот, Клэр предостерегающе подняла вверх указательный палец. — А если будешь капризничать, я припомню тебе это в следующий раз, когда соберемся смотреть кино. Ну все, беги писать и ложиться спать.

— Мне нечем писать.

— А ты все равно иди и пописай.

Мерфи уныло побрел прочь, будто приговоренный к казни — на виселицу, а Клэр тем временем занялась Лиамом. Подняла с пола, уложила голову на плечо, прижала к себе обмякшее тело.

Какие чудесные у Лиама волосы, подумала Клэр, ей так нравятся эти густые золотисто-каштановые волны, пахнущие детским шампунем. С сыном на руках она поднялась по ступенькам и заглянула в туалет, где Мерфи, которому было «нечем писать», опорожнял мочевой пузырь, напевая себе под нос.

— Не опускай крышку и не смывай — брата разбудишь.

— Надо смывать, ты сама говорила, — громким шепотом возразил мальчуган.

— Лиаму тоже нужно в туалет. Иди в комнату, солнышко, ложись в кроватку. Я скоро приду.

С ловкостью, выдающей опыт, Клэр поставила Лиама перед унитазом и, удерживая его в вертикальном положении одной рукой, другой сдернула пижамные штаны.

— Давай писай, сынок.

— Хршо, — сквозь сон ответил тот. Когда Лиам нацелился, Клэр со вздохом направила его руку — не отмывать же потом стены.

Подтянув на место штаны, она собиралась отвести сына в постель, но Лиам повернулся к ней лицом и поднял руки. Клэр отнесла сонного мальчика в спальню — ту, что изначально предназначалась для хозяев дома, — и уложила на нижнюю полку одной из двух двухъярусных кроватей. Нижний ярус другой кровати занимал Мерфи, прижимавший к груди робота-трансформера.

— Сейчас вернусь, — шепнула Клэр. — Схожу за Гарри.