Дневник эльфийского сутенера (СИ) - Туканов Николай Петрович - Страница 17

— А ту, что с каштановыми волосами, как зовут? — спросил тролль, которому приглянулись белые сапожки эльфийки с крохотными золотыми колокольчиками.

— Эта Лариэль, ее фиалковые глазки помогли облегчить кошельки не одного богатенького сыночка.

— И которая из них родила? — довольно громко спросил тролль, заставив округлить глаза подходящего к ним слева Серхеля. Эльф быстро оглянулся. К его огромному облегчению больше никто не слышал вопроса тролля.

— Вы с ума сошли, обсуждать клиенток как каких‑то уличных девок?! — взбеленился Серхель. — Больше чтобы я ни слышал ни одного слова о клиентах, иначе опять будете топтать пыль! Вы поняли?!

Напарники быстро закивали. Урр–Бах вдобавок виновато развел руками и неожиданно для себя икнул. Серхель тяжелым взглядом посмотрел на подчиненных и решил, что деревенские деньги тролля он все‑таки оставит у себя. Отдавать деньги мохнатому придурку просто опасно для общества.

— Предупреждаю в последний раз! — строго предупредил эльф. — Теперь по делу. Лютню украли у Зариэль, у нее волосы цвета дубовых листьев за неделю до праздника Осеннего Листопада.

— У нас шишки осенью падают, коричневые такие, — сказал тролль. — И еще желуди.

— Заткнись, и слушай старшего, — не выдержал эльф. — Все, с волосами закончили, и вообще, с остальным тоже. Это все, что вам, недоумкам, надо знать. Выполняйте мои распоряжения. Урр–Бах, иди к старшей служанке, той, что в одежде цвета твоих шишек сейчас стоит у гардеробной кареты. Она тебе скажет, что и где охранять. Кархи, на тебе гоблины. Я жду от тебя подробного отчета о каждом из них. И не забывай, что у тебя на это всего три дня, считая и сегодняшний.

— Мне нужны деньги на выпивку и закуску, — тут же сориентировался Кархи. — Иначе меня не примут в их компанию.

— А ты им стихи почитай, — эльф с неудовольствием передал гоблину серебряную монету.

— Стихи мы поем, когда хорошо выпьем, — оскалился Кархи, пряча эре.

Серхель проворчал что‑то неодобрительное в адрес гоблинов и отбыл по делам. Урр–Бах с завистью посмотрел на довольного приятеля и пошел к служанке в строгом светло–коричневом платье до пят. Кархи же направился к Поющему Оврагу, до селения было идти не больше получаса. Там он собирался разжиться угощением для сородичей. Чтобы у них не возникло никаких подозрений, Кархи решил хорошенько напиться этим вечером. «Здоровье побоку — конспирация прежде всего», — решил ответственный гоблин.

— Ну, что, голубчик, будем знакомиться, — произнесла старшая служанка при виде тролля. Суровый лик матроны тронула скупая улыбка.

— Урр–Бах, младший оперативник агентства, к вашим услугам, госпожа, — тролль в первый раз официально представился и ему это понравилось. Младший оперативник звучит куда солиднее, чем главный вышибала у Шепелявого или  Кривого Пальца.

— Какая я тебе госпожа, мохнатый увалень. Госпожи у нас только наши девочки, наши певуньи ненаглядные. А я просто Карми. Можно тетушка Карми.

— Тетушка Карми, мне поручено охранять вещи и одежду ваших эльфиек.

Женщина как наседка при виде коршуна, закрыла собой высокую плетеную корзину, где хранилось нижнее белье ее подопечных, и уже не так приветливо произнесла:

— С сохранностью ночных рубашек я как‑нибудь управлюсь и без тролля, за тридцать лет у меня даже платка не пропало.

— А музыкальные инструменты? — осторожно спросил Урр–Бах.

— Они постоянно находятся рядом с девочками. Тебе в их палатке делать тоже нечего. Вот когда они начнут репетировать, тогда и смотри, чтобы возле них никто не крутился. Только не слишком близко, надеюсь, ты не слепой? А то у вас мужиков зрение сразу садится, как увидите моих лапочек. Так и норовите заглянуть под юбку, чтобы пригласить на ужин.

— Тетушка, мне твои пигалицы не интересны, — вспылил Урр–Бах. — Если я и решу  приударить за эльфийкой, то она должна быть ростом с меня и весить соответствующе.

Негодующая Карми открыла рот, чтобы хорошенько отчитать нахала, но тролль удивительно быстро для его комплекции смылся от нее подальше, чтобы не вступать с глупой женщиной в бесполезную перебранку. Раз ему не рады даже клиенты, то с него взятки гладки, — решил возмущенный Урр–Бах и, удобно расположившись на одиноко торчащем из‑под земли высоком гранитном валуне в тридцати шагах от палатки эльфиек, задремал на теплом камне.

В любом случае, работа была интереснее его прежнего занятия. Задремать в кабаке грозило не только чувствительным пинком от хозяина, но и ударом ножа упившегося до пляшущих на столе демонов посетителя. Ветерок ласково играл с шерстью тролля. Неподалеку в роще пели птички, радуясь теплому весеннему деньку. Передразнивая невидимого дятла, весело стучали молотки гоблинов, возводящих декорации под громкие окрики гнома. Жизнь была замечательна. Не хватало только прохладного пивка.

— Эй, мохнатый бездельник, проснись! — строгий мелодичный голосок вывел Урр–Баха из приятной дрёмы.

Тролль открыл глаза и повернул голову направо. Пять девушек стояли у валуна и с интересом разглядывали Урр–Баха, весело перешептываясь. Тролль, не зная что делать, сел на валун и произнес:

— Младший оперативник детективного агентства Урр–Бах к вашим услугам, госпожи.

Эльфийки рассмеялись — заспанный тролль меньше всего походил на сыщика.

— И что младший оперативник ищет с закрытыми глазами? — передразнила его знакомым голосом светловолосая Зариэль.

— Я анализировал полученную информацию и планировал следующие шаги, — выдал Урр–Бах, к месту вспомнив любимую фразу сыскаря Гринзи из детективных рассказов, которые часто печатали в газете «Досуг без косяка». Эту газету тролль одно время часто покупал, когда был при деньгах.

Эльфийки вновь залились смехом, довольные, что Зариэль не смогла прищучить тролля. Сама Зариэль, нахмурив тонкие брови, тем же строгим голосом спросила:

— И какие шаги ты намерен предпринять, чтобы найти мою мандолину?

— Сначала нужно узнать, как выглядит эта мандолина и есть ли на ней какие‑нибудь надписи, — решительно заявил Урр–Бах, решив узнать все из первых уст.

— Вы даже не знаете, что ищете?! — громко возмутилась Зариэль и сердито цыкнула на хохочущих подружек.

— Мне сказали, что искать вашу свистульку  - не моя забота.

— Не свистульку, а мандолину, неуч! — вспыхнула Зариэль. — Неужели ни разу не видел? — эльфийка в воздухе показала руками контуры инструмента, очень похожие на женскую фигуру.

Урр–Бах озадаченно почесал затылок. Как назло, вдруг зачесались и подмышки. Свистульки, дудки и барабаны, которыми пользовались тролли и гоблины, мало походили под описание артистки. Разве что колокольчик, который вешают на шею скотине? Их форма с округлым контуром весьма походила на мандолину.

— А–а, так это же обычный бубенчик, только большой, — обрадованно воскликнул Урр–Бах. — Я не знал, что эльфы играют на бубенцах. У нас обычно коровам их вешают.

Эльфийки, включая Зариэль, громко захохотали, привлекая внимание окружающих.

— Сейчас принесу наши бубенцы, — с трудом проговорила черноволосая Марвиэль и направилась к своей палатке. Артистка быстро вернулась, ласково держа в руках изящную мандолину длиной немного меньше двух локтей, покрытую прозрачным темно–коричневым лаком.

Урр–Бах протянул мохнатую руку, чтобы осмотреть диковинку, но Марвиэль испуганно сделала шаг назад:

— В руки не дам, это не ваша дудка, а шедевр самого Ситариэля Третьего, — девушка показала пальчиком на эльфийские завитки, выведенные с обратной стороны грифа.

— А вашу мандолину кто делал, госпожа Зариэль? — обратился тролль к златовласке.

— Ситариэль Второй, — досадливо ответила артистка. Никакой особой грусти от утраты инструмента Урр–Бах в ее голосе не заметил.

— Они братья что‑ли? — не понял Урр–Бах. — И сколько их всего было в семье? А их отец что делал, тоже резал дерево?

— Ну ты и темный, — беззлобно произнесла одна из близнецов, удивленно покачивая головой. — Ладно, слушай. Род Ситариэлей издавна делает музыкальные инструменты, но по–настоящему известным стал лишь Ситариэль Упрямый, который в отличие от своих родственников, первым стал делать не традиционные эльфийские инструменты, а мандолину, которую сам и придумал, когда познакомился с инструментами людей. Это было в Эркалоне несколько веков назад. Чтобы различать мастеров — потомков Ситариэля Упрямого, музыканты стали их называть с добавлением цифр, которые показывают поколение Ситариэля Упрямого. Ситариэль Третий — это его внук и старший сын Ситариэля Второго. Наиболее ценными считаются мандолины, вышедшие из рук первых трех потомков великого Ситариэля, то есть мандолина Ситариэля Пятого звучит уже хуже, а работа Ситариэля Десятого — подделка для простаков, потому что на Ситариэле Восьмом род мастеров прервался, а с ним ушли и секреты рода.