Артефакты истинных магов - Борисов-Назимов Константин - Страница 32

— Я только одного не понял, — внимательно глядя на меня, сказал Гунер, — ты же вроде с сестрой знаком не был и не знал, что она у тебя есть. Как вы друг друга-то опознали?

— Амулет, — тихо ответила Анлуса. — Я его очень хорошо запомнила, он тогда весь дом растревожил.

— А твои родители? Что-то вы про них ни слова не сказали?! — воскликнула Кин. — Как они тебя встретили и почему ты оказался так далеко от них?

— Родители, вероятно, погибли, — тихо произнесла сестра.

— Скорее всего, их убили, — хмуро сказал я, — меня-то ведь со стрелой в боку нашли, а я тогда был мал слишком, и то — кто-то не пожалел!

— Простите, — потупилась Кин.

— Но хоть знаешь свои корни теперь, да и сестру обрел, — попытался успокоить меня князь.

— Да и с корнями не все понятно, — хмуро бросил я.

— Когда-то у нас был большой дом, хорошие наряды, богатая обстановка. Но в одночасье все переменилось, мы все бросили и бежали. Куда, зачем, почему? — Анлуса тряхнула головой. — Мала я была во взрослые проблемы вникать, да еще и заболела. Меня с няней оставили в деревеньке попутной, должны были вернуться и забрать, когда поправлюсь. А вернулся только Рэн, спустя… — У сестры покатилась одинокая слезинка.

— Я, конечно, не знаю, в чем провинились мои родители и что там произошло, но вот чувствую — не все там чисто! И попытаюсь найти виновных и отомстить! — сказал я и стукнул кулаком по столу.

Вино хоть и было легким и приятным, но мозг и язык стали вести себя не очень адекватно.

— Родители-то ваши кто были? — спросил князь.

— Когда-то они носили титул герцогов, но попали в какую-то опалу перед королем, были всего лишены, — ответила Анлуса.

— Вот как? — воскликнула Кин.

— И какова же фамилия ваша родовая? — напрягшись, спросил князь.

Он вообще все больше хмурился по ходу нашего с сестрой рассказа. Морщил лоб, как бы пытаясь вспомнить что-то.

— Лусары, герцоги Лусары, — печально ответила сестра.

— У-у-у, о-о-о! — Бокал с вином выпал у князя из рук и разбился, окатив того осколками, смешанными с темно-красным вином. Гунер, не обращая на это внимания, обхватил голову руками и в изумлении уставился на меня и Анлусу.

— Князь? — осторожно спросила Кинэлла.

Гунер не реагировал: он печально обводил нас троих взглядом и тихонько ругался сквозь зубы. Причем его ругательства были не предназначены для ушей молоденьких девушек, а некоторым словам позавидовал бы иной кузнец. Очень уж изощренные и витиеватые выражения слетали с губ князя. Только налив и осушив бокал вина, он немного успокоился.

— Незнаком я был с вашими родными, — сразу сказал Гунер, — но ту историю помню. Как-то от нее попахивало нехорошо… Н-да…

— Что за история-то? — чувствуя, как улетучивается из головы хмель, спросил я.

— Да обвинили тогда несколько высокородных семей в подготовке переворота, чтобы, значит, власть захватить, — ответил князь.

— И что? — прищурившись, спросила Кин. — Ты же не только поэтому удивился так!

— Э-э-э… герцог, ваш отец, — князь посмотрел на меня и перевел взгляд на сестру, — он был пятым в списке на трон.

— Мы родственники королю?! — воскликнула Анлуса.

— В какой-то степени, — согласно кивнул Гунер. — Тогда все близкие наследники попали в опалу. Был такой князь Грусев, его-то и обвинили в попытке захвата трона. Все это происходило очень тихо и особой огласки не получило. В один день появился королевский указ о попавших в немилость высокородных семьях. Их лишили всего: званий, титулов, земель… но они не были объявлены преступниками. — Гунер пожевал губами. — Вукос никогда не затрагивал эту тему при мне, но слухи, слухи… Говорили, что королю принесли на эти семьи компромат, и…

Все было ясно, но что произошло на самом деле? Неужели короля хотели свергнуть и захватить власть? В принципе все возможно. Я ведь не ведаю расклада, а делать выводы со слов князя нельзя. Вот он и то всего не знает… А может, знает? Я бросил быстрый взгляд на князя. Нет, похоже — не знает. Но нервничает-то почему? Почему его в такое уныние ввергло известие о нашем происхождении? А, черт! Я выругался про себя. Кин же его уже спрашивала! А я — олух! Главное-то упустил! Если мой отец был пятым претендентом на трон, то выходит… А всех ближайших разогнали… Но, может, они живы?

— Гунер, — обратился я к князю, стараясь точно сформулировать вопрос, — а что с остальными, попавшими в опалу, стало?

— А никого не осталось, — хмуро бросил князь и налил себе очередной бокал вина; уж и не знаю, какой по счету. Если так и дальше пойдет, то в трактир придется снова бежать! — Кто-то оказал сопротивление, кого-то разбойники выловили. В итоге через неделю после оглашения указа про опалу королевство лишилось верхушки аристократии.

После слов князя за столом воцарилась тишина; было слышно, как летают мухи, а во дворе Мяв пререкается с Вороном. Тишина долго не простояла — Кин не выдержала.

— И что теперь? — спросила девушка.

— Сложно сказать, — пожал плечами Гунер, — фактически Рэн является наследником, а после женитьбы на тебе… С другой стороны, все семьи были лишены в том числе и права претендовать на трон. — Гунер помолчал. — Но ведь, лишив званий семьи, король не мог лишить их составляющей в крови и лишить детей наследования… Если Рэн объявит себя сыном герцога Лусара, то…

— Нет! Мне этого не надо! — воскликнул я, отрицательно замахав руками. — Я в высокую политику лезть не хочу и не буду!

— Но стыдиться своих предков… — Кин с осуждением посмотрела на меня.

— Боги, как бы пожить-то спокойно? — уныло произнес я и тут вспомнил храм, богиню и ее слова: «Отрекаясь — обретешь». Не это ли она имела в виду? Вот только от чего отрекаться-то? Непонятно…

— Н-да, расклад-то поменялся, — задумался Гунер.

— Отречься от наследования? — с надеждой посмотрел я на князя.

— Не выйдет, — отрицательно мотнул головой князь. — Ты отречешься, а вот Кин — не сможет. Рейтинг твой все равно будет посчитан и в случае твоей гибели останется у Кин, а дальше… Ты можешь догадаться. И кстати, может, мы зря драматизируем? — вдруг спросил князь. — Может, ты все же и наследования вместе с титулом отца лишился? Хотя… — князь вновь сник, — нет таких законов…

— А почему у короля не может быть детей? — вдруг спросила Анлуса.

— Не знаю, — пожал плечами Гунер, — что-то со здоровьем связано.

— Странно, — протянула сестра, — жизненные силы ему ведь через амулет вливают, правильно?

— Конечно, вливают, как и всем желающим, способным оплатить эту в принципе несложную процедуру. Ведь она позволяет продлить жизнь практически втрое, — согласился Гунер.

«Угу, как же, несложная процедура!» — хмыкнул я про себя. Да и оплатить ее мало кто в состоянии. Используются огромные накопители магии и какой-то сложный артефакт, который засекречен, хотя он есть в каждой стране. А цена? Ну откуда у обычного горожанина или крестьянина возьмется десять тысяч золотом? А ведь это только на один сеанс, который позволяет откатить десять лет жизни! Честно говоря, артефактчикам такие сеансы без надобности, мы по сути своей являемся накопителями магии и, как мне кажется, этой энергией способны управлять, как когда-то управляли истинные.

— А что, король не может сам воспринимать магическую энергию? — спросил я.

— В принципе мог бы, — чуть подумав, ответил Гунер, — но он учился управлять страной, а не энергиями. Да и зачем? Ведь есть простой и доступный способ…

— Не всегда то, что лечит одно, не калечит другое, — думая о чем-то своем, отмахнулась Анлуса.

— Анлуса! Ты что-то можешь сказать про бесплодность короля?! — воскликнула Кинэлла.

— Нет, нет! — очнулась от раздумий и замахала руками сестра в отрицательном жесте. — Ничего я не знаю!

— Да? — выгнул бровь Гунер.

— Честно, не знаю, — приложила руки к груди сестра, — просто подумала, что или магическая энергия может быть не та, или с артефактом что-то. Насколько я знаю, артефакты омоложения не только возвращают молодость, но и убивают болезни.