Красный - Хансен Эва - Страница 86

Помогло, успела сообразить, что телефона со мной нет, видно остался валяться где-то дома. Или у Ларса. Или в приемной больницы, куда меня привезли.

— Мари, где мои вещи или их вообще не было?

— Вот все, что было на вас — в пакете. Молодой человек только назвал ваше имя и адрес, мы нашли номер страховки.

В пакете мобильника не оказалось, значит, он действительно у Ларса или дома. Это не есть хорошо, — говаривала моя немецкая родственница. Ларсу ни к чему знать все номера моих абонентов, да и мало ли кто мне мог звонить за это время. Одна надежда, что мобильный и впрямь остался на подоконнике в кухне, где я изливала душу Анне.

А что если его забрала Анна? Тоже не слишком здорово…

Вот влипла!

Зато ключ от квартиры лежал в пакете. Это уже лучше, можно попросить бабушку поискать мобильный.

— Все в порядке?

— Да, Мэри. Просто я испугалась, что мне не звонят, а сейчас сообразила, что Ларсу было не до мобильного, когда он спасал мне жизнь.

Прозвучало настолько убедительно, что я сама поверила в этакую спасительную миссию Ларса Юханссона.

Бабушка примчалась быстрее, чем через час, до Бюле совсем недалеко.

Оса Линдберг удивительная женщина. Как бы я хотела быть на нее хоть чуть похожей в умении устраивать жизнь свою и окружающих, а главное — в умении общаться с людьми. Я замкнутая и стеснительная, бабушка наоборот. Она общается по-королевски, как это называет папа.

Так и есть, стоит Осе Линдберг появиться где-либо, все начинает вращаться вокруг нее. Временами мне кажется, что Господь сам мир создал только, чтобы в нем было комфортно моей бабушке. При этом Оса Линдберг не прикладывает ровно никаких усилий, никем не командует, ничего даже не требует, она просто живет. Но живет как-то так, что окружающие считают себя обязанными ей помогать, оберегать, создавать комфортные условия.

У бабушки не бывает проблем с заглохшим мотором или спущенным колесом, если машина заглохнет, тут же образуется очередь из желающих впрячься в постромки, чтобы докатить с ветерком автомобиль куда угодно. Если окажутся проколоты все четыре колеса, то Осу Линдберг прямо в автомобиле донесут на плечах, не дожидаясь эвакуатора. Ей помогают везти чемодан, даже если бабушка об этом не просит, показывают дорогу, бросая свои дела, открывают двери… Сама Оса Линдберг принимает это с королевским видом, причем, какой-нибудь средневековой королевы, для которой неудивителен брошенный в грязь плащ или согбенные спины взамен сломанной подножки кареты.

Я не сомневалась, что лишь завидев ее приближающегося «Жука», все служащие госпиталя с администрацией во главе выстроятся вдоль подъездной дороги, чтобы доложить, что внучка жива и почти здорова.

Наверное, действительность не слишком отличалась от моих подозрений, потому что, только поговорив с бабушкой по телефону, врач пришел сообщить мне о ее предстоящем визите, а когда она появилась в больнице собственной персоной… Может, я и преувеличиваю, но персонал точно подтянулся, поправил форму и благоговейно провожал взглядом небольшую фигурку, вокруг которой суетились мой врач и еще пара невесть откуда взявшихся администраторов.

О приближении Осы Линдберг я смогла догадаться по тишине в коридоре, цоканью каблуков (у нее вся обувь на каблучках, если это не кроссовки, конечно) и по особой ауре, опережающей бабушку на полсотни метров. Дверь в палату еще не успела открыться, а Мари уже встала с кресла и быстро спрятала книгу.

— Жива? И, слава богу, остальное поправимо!

Я была расцелована в обе щеки, палата мигом осмотрена придирчивым взглядом, под которым Мари поспешила приоткрыть окно, врачи царственным кивком отпущены на волю, правда, на всякий случай не ушли.

— Дома расскажешь, что произошло. Почему телефон не отвечал?

— Ба, он остался в квартире. Ларсу видно было не до телефона…

И зачем сказала про Ларса, теперь придется объяснять, кто он такой. Хотя, бабушка о нем слышала, но не все же.

— Я могу оставить внучку здесь на часик, пока съезжу за ее вещами в квартиру?

— Да-да, конечно! — ответ был произнесен всеми тремя медиками в один голос, они словно наперебой старались убедить Осу Линдберг, что ее драгоценной внучке не угрожает в палате никакое новое повешение.

— Хорошо. Что еще взять, кроме мобильника? Кстати, где он там у тебя, чтобы я не обнюхивала всю квартиру на манер ищейки?

— Мобильник где-то в кухне, должен быть на окне. Еще возьми, пожалуйста, сумку и переодеться.

Бабушка махнула рукой:

— Сумку возьму, а переодеться найдется дома. Вернусь через час.

Зная бабушкину манеру передвигаться и все делать со скоростью близкой к световой, а также, учитывая, что от Сюкхусбакен, где расположен Южный госпиталь, до моего дома пять минут на машине, я мысленно поправила: «Через полчаса». Счастливо улыбнулась, рядом с этой маленькой женщиной я чувствовала себя в полной безопасности. С Осой Линдберг не справится даже таинственный убийца.

Бабушка удалилась в сопровождении восхищенной ее появлением, поведением и благородством администрации, а Мари принялась поправлять простыню на моем матрасе. Это-то зачем?

Конечно, я интересовалась у бабушки, как ей удается вот так общаться с людьми. Ответ был прост:

— Люди очень любят оказывать помощь. Нужно только дать им понять, что ты ее ждешь.

— Но я не люблю утруждать кого-то…

— Вот именно! Ты будешь тащить свой чемодан, упираясь изо всех сил, или полчаса ползать по разложенной на капоте карте, пытаясь понять, как проехать, только чтобы никого не просить помочь.

— Но ты же тоже не просишь, сами помогают.

— По твоему сосредоточенному виду понятно: справлюсь сама! А по моему: боже, в этих указателях нормальному человеку ни за что не разобраться! Мимо тебя пройдут, невзирая на растерянный вид, а мне бросятся помогать, потому что хоть раз в жизни путались в дорожных указателях сами. Будь внутренне готова к чьей-то помощи, и тебе помогут.

— Я не сумею…

— Тогда таскай свои чемоданы сама.

Следует добавить, что Оса Линдберг и сама оказывает помощь, в ее роскошной квартире в Эстермальме постоянно живет какая-нибудь дальняя родственница дальней знакомой или случайная знакомая дальней родственницы, только потому, что захотелось посмотреть город, давший миру АББА или потому что в Стокгольм пять лет назад почти от алтаря сбежал жених, или потому, что не увидеть раз в жизни королевскую семью непростительно. Королевская семья каждый день по городу не гуляет, сбежавшего жениха найти не так-то просто, а все, связанное в Стокгольме с АББА за неделю не обойти, потому проживание в гостеприимном доме бабушки затягивается на месяцы. Потом она кого-то устраивает на работу, кого-то выдает замуж за надежного человека, который не сбежит от невесты, кого-то провожает домой с багажом, полным материалами о любимой четверке… Все для того, чтобы через неделю место прежних страдалиц заняли следующие, которым нужно лечить зубы или глаза, поступать в университет или колледж, участвовать в конференции, провести медовый месяц в Стокгольме и так далее…

У нее не квартира — вокзал с длительным проживанием. Удивительно, но при этом в самой квартире почти идеальный порядок и все довольны. Я так не могу.

Бабушка вернулась не через полчаса, а несколько позже, заставив меня поволноваться.

— Что там?

Она просто пожала плечами:

— Бардак. Поехали.

Бардак для бабушки начинается уже с неровно стоящих флаконов на полочке в ванной, потому такое бодрое заявление ничего не объяснило.

Еще через полчаса я сидела в «Жуке», который направлялся в Бюле.

— Твой телефон в сумке. У тебя был ноутбук?

— Конечно.

— Боюсь, его больше нет, во всяком случае, я не нашла. Кстати, твой Ларс бестолков, квартира была открыта.

— Возможно он не закрыл, не до того.

— Расскажи-ка мне честно, что произошло. — Тон у бабушки не терпящий возражений, иного и быть не могло.