Микадо. Император из будущего - Вязовский Алексей - Страница 11

— А что же местные жители? — Я обернулся к дующим зеленый чай кузнецу и самураю. — Как относятся к производству, заводу?

— Молятся на нас, — усмехнулся в бороду Амакуни. — Вместо того чтобы вменить окрестным деревням в повинность отжиг угля, перевозки и прочие надобности завода — платим за все деньги. Это раз. Учим ребятню местную бесплатно, самых смышленых ставим помощниками к мастерам. Это два. Акитори-сан открыл лечебницу при управлении — за небольшую плату можно показать свою болячку доктору. Это три. Налоги снижены, торговля растет — почитай, каждую неделю ярмарка. После запрета религии гайдзинов были некоторые брожения. Но наш коор-бугё отрубил пару буйных голов, и все утихло. Не успели долгогривые у нас тут укорениться.

— Закупки навоза, извести и других компонентов селитры идут хорошо, — поддержал кузнеца Масаюки Хаяси, — по древесному углю тоже справляемся. Пытались тут некоторые взвинтить цены, какие-то непонятные перекупщики появились, разнюхивали все, вопросы работникам задавали. Я по вашему, господин Великий министр, совету вызвал из Эдо, ах, простите, То-кё, ёрики-полицейского. Он тут неделю носом землю рыл и выяснил, что перекупщики — люди оябуна Имибэ Куромаро. Действовали они в связке с южными кабунакамами,[25] где главой некто Иварэ Курохито. Местных ухарей ёрики арестовал, а я по вашему указу направил их в шахты. Но ниточки тянутся в столицу! Кто-то очень хочет нажиться на ваших планах.

А скорее узнать рецепт пороха! Вот только связки организованной преступности с доморощенными олигархами и Симадзу мне тут не хватало!

— Ладно, отправьте мне отчет, я разберусь. Что по ружьям, пороху и пушкам?

— По пороху выходим на десять кан в день, — первым начал отчитываться Хаяси. — После того как по вашему указу будут запущены ямчужные станы во всех провинциях, ожидаю роста производства в десять раз. Теперь по бездымному пороху. Подвижек, увы, нет.

— Азотную кислоту… — Самурай с трудом прочитал название вещества по бумажке, что я для него составлял. — Еще удалось выделить. Но с эфиром глицерина…

Хаяси развел руками.

— В общем, с глицерином работаем. Что касается, бертолетовой соли, — главный химик опять заглянул в шпаргалку, — тут тоже не все гладко. Пропускали хлор через горячий концентрированный раствор калия, но то ли хлорную известь торговцы привезли плохую, то ли мы что-то делаем неправильно — кристаллизации не происходит.

Плохо! Очень плохо. Что толку от нарезных ружей, если я не могу сделать патрона к ним. Нагар от черного пороха моментально забивает ствол, а это значит, что солдаты после каждого выстрела вынуждены терять время на чистку и пыжевание. Нет бертолетовой соли — нельзя сделать капсюли. А это главный элемент гильзы. Нет гильз — о каком прогрессе в военном деле вообще можно говорить? Будущее — за казнозарядным оружием. Но похоже, что это будущее наступит на островах весьма нескоро.

Амакуни также меня расстроил. Темпы производства стволов — тридцать штук в день. Ни о каком перевооружении полков хотя бы первой линии на мушкеты с ударно-кремневыми замками мечтать не приходится. Я хотел, чтобы к лету у меня было хотя бы тысяч двадцать обученных мушкетеров, которые в состоянии делать два-три выстрела в минуту. Ага, жди! Кампанию с кланом Симадзу опять приходится начинать с аркебузами, которые дай бог делают один выстрел за две минуты. Это значит, что огнестрельное оружие опять носит вспомогательный характер, не может конкурировать по урону с луком и применимо в основном против бронированной конницы. Впрочем, как и гранаты, которые, как мне докладывает Гэмбан, уже успели утечь к Симадзу.

Доклад по пушкам я слушал вполуха. К июню айн обещает еще две батареи из пятнадцати чугунных десятифунтовок, если брать за стандарт английскую систему классификации орудий. С ядрами проблем нет — темпы их литья уже даже опережают потребности (сто двадцать ядер на одно орудие). Но второй Хиросимы в этой реальности не случится. Дураков вставать под картечь тут уже нет, а ядрами особого ущерба пехоте причинить нельзя. Тем более тремя батареями, что я буду иметь в начале лета. Я читал, что только во время наполеоновских войн артиллерия начинает играть существенную роль на поле боя. И то только потому, что новые методы сверления и нарезания пушек, а также заряжания позволили выстреливать картечь не на сто шагов, как сейчас, а на триста-четыреста. На что армейская мысль ответила построением пехоты в виде колонн, а не линий, а потом, с появлением пулеметов, и вовсе стали атаковать в разомкнутом строю.

Мысли метались в голове, как испуганные рыбки в аквариуме. Я выдавливал из своей эйдетической памяти любые сведения, которые могли бы помочь мне здесь и сейчас, с тем уровнем техники, который есть. А есть более-менее нормальные гладкие стволы, дымный порох, чугунные пушки, картечь. Пожалуй, мой сюрприз с пулеметом, которым я хотел озадачить мастеров, накрывался медным тазом.

— Вот что, ребята… Пулемета я вам не дам, — словами из «Белого солнца пустыни» подвел я итог доклада.

Амакуни и Хаяси по-русски не поняли, но, привыкшие к моим чудачествам, почтительно промолчали.

Или все-таки дам? В голове что-то забрезжило, и я принялся быстро черкать гусиным пером по бумаге.

— Сделаем вот как. Посмотрите на рисунок. — Мужчины внимательно уставились на чертеж патрона в разрезе. — Из плотной клееной бумаги делаем цилиндр. Внутрь этого цилиндра кладем порох. Спереди вставляем вот такую острую пулю. Или несколько картечин. Уплотняем, заряжаем…

— И как порох будет взрываться без затравки? — задал резонный вопрос Хаяси.

— Для затравки в патрон вставляется капсюль — специальный латунный вкладыш с бертолетовой солью, смешанной с толченым стеклом и серой. Боёк бьет по вкладышу, стекло концентрирует удар на смеси, она взрывается и поджигает порох. Тот также взрывается и выталкивает пулю вперед. Обратите внимание на то, что гильза уплотняет ствол, и газы пороха сильнее давят на пулю, а значит, та летит дальше и бьет сильнее.

Самурай с кузнецом многозначительно переглянулись, и айн озвучил волнующий их обоих вопрос:

— И этот секрет, господин, вы также узнали из секретного китайского трактата? Ну того самого, в котором описана тайна порохового огнемета Чэнь Гуя?..

— Это еще не все. Теперь посмотрите на второй рисунок. — Я решил соскочить со скользкой темы и ковать железо, пока горячо. — Это скоростной метатель пуль под названием…

Имени американского изобретателя Джона Гатлинга я озвучить не мог, поэтому выдумал первое пришедшее на ум — Вулкан.

— Берем десять мушкетных стволов и свариваем их вокруг вращающегося цилиндра. Крутиться он будет благодаря вот этим двум шестеренкам и вот этой рукояти. Внутри цилиндра ставим ацетиленовую горелку, образец которой Хаяси-сан мне показывал в лаборатории. Вот тут должно находиться стальное шило, нагревающееся докрасна от горелки. Назовем его бойком. Сверху над цилиндром ставим большой короб с бумажными патронами. Патроны через вот это отверстие под действием силы тяжести падают в ствол. Раскаленный боёк протыкает бумагу и воспламеняет порох. Следует выстрел. Поворот рукояти — следующий ствол встает напротив бойка, а из предыдущего ствола через второе отверстие вываливается гильза.

— Нагар, — тут же указал мне на проблему самурай.

— Верно! Для этого увеличиваем зазор между пулей и стволом. Ведь если То-То-Бах будет выбрасывать хотя бы две пули за один удар сердца, то…

Японцы открыли рот и уставились на меня круглыми глазами.

— То такой метатель пуль сметет перед собой любую армию!

С армией я, конечно, погорячился. Ручной пулемет Гатлинга делал триста-четыреста выстрелов в минуту, причем скорость падала, как только пулеметчик уставал вращать рукоять, а стволам нужна была замена из-за нарастающего нагара (охлаждались они вращением). Введя в устройство Гатлинга ацетиленовую горелку, я решал главную проблему с капсюлями, к которым мои химики никак не могли подобрать нужное взрывчатое вещество. Было, конечно, опасение, что бумажная гильза после выстрела не будет загораться и не сможет правильно экстрагироваться из ствола, но проблему я оставил на совести Амакуни с Хаяси. Пусть сделают дополнительную отводящую пороховые газы трубку продувки стволов или еще как-нибудь включат воображение. Не все же мне на себе тащить весь средневековый прогресс!