Драконье право (СИ) - Орлова Анна - Страница 57

Уикенд мы с Шемиттом провели весьма приятно, хотя не оригинально. Кажется, наши отношения постепенно входили в накатанную колею. Когда Шемитт только ухаживал за мной, он рассказывал много интересного о драконах, любопытных моментах их жизни, сыпал забавными историями. Теперь же букетно-конфетный период подошел к концу, и Шемитт попросту утаскивал меня в пещеру, как беспомощную добычу. Впрочем, скучать мне не приходилось…

Заседание по делу гарема пришлось на понедельник.

В Альвхейм я отправилась ранним утром. По счастью, слушание назначили на послеобеденное время, так что оставалось несколько часов, чтобы заскочить домой и переодеться.

В квартире меня ждал недовольный домовой, который категорически не одобрял дракона в качестве моего любовника. Демонстративное, хоть и молчаливое, порицание домового граничило с вмешательством в мою личную жизнь.

Теперь я частенько не ночевала дома, что давало Нату законный повод для обиды. Похоже, скоро предстоят сцены ревности и ультиматум: «Выбирай: или я, или он».

Я тяжело вздохнула. Расставаться с Натом категорически не хотелось, он давно стал для меня членом семьи, и к тому же не представляю, как можно обходиться без его помощи. Домовых мало и на всех их не хватает, но ведь не отказываться от Шемитта ради Ната!

Стоит серьезно подумать, как их примирить…

Кстати, ближайшие выходные надо бы провести с родителями и друзьями. Шемитт прочно обосновался в моей жизни, но другие тоже нуждаются во внимании.

Решив так, я сосредоточилась на работе.

Признаюсь, иногда люблю отступления от строгого облика бизнес-леди, поэтому дополнила черный брючный костюм вишневыми туфлями на шпильке, а также сумкой и помадой в тон. С моими темно-каштановыми волосами и светлой кожей это смотрелось почти вызывающе, и забавно было читать на лице Зейнаб неприкрытый ужас.

У входа в суд словно собралась стайка ворон: три закутанные по глаза женщины жались друг к другу. Надеюсь, удастся им объяснить, что судье-мужчине следует не только молча кланяться!

Должно быть, мы составляли забавный контраст, по крайней мере, подошедшие вскоре коллеги прятали улыбки.

Далее мы подробно проинструктировали клиенток, искренне надеясь, что впоследствии они вспомнят хоть часть этих наставлений. Даже самые бойкие граждане зачастую в суде совсем теряются и не могут сообразить, что говорить. Впрочем, это как раз вполне привычно.

На улице почти по-летнему веселилась Соль, и остаток времени до заседания мы проболтали с коллегами.

Орк, виски которого уже изрядно посеребрила седина, держался особняком, о чем-то негромко переговариваясь со своим адвокатом, Сергеем Звонаревым.

Судья Ярешин изрядно опоздал с обеда и был зол, как голодная хель[43]. Сломавшаяся машина никому не улучшает настроения, так что мы рисковали попасть под горячую руку.

Разумеется, за задержку он не извинился — большинство судей полагают, что адвокату полезно часок подождать. Но приходится принимать вещи такими, какие они есть, и покорно дремать в коридоре.

Вскоре нас позвали в зал.

Тут возникла заминка: орчанки категорически отказались заходить раньше своего господина и повелителя. Рядом с представительным орком в костюме с галстуком его закутанный в покрывала гарем выглядел подчеркнуто архаично.

Сам господин Гомгот такому поведению жен нисколько не удивился, преспокойно проследовал мимо, даже кивком головы не ответив на их глубокие поклоны. За ним, как приклеенный, рванул адвокат. Он даже не соизволил поздороваться и, похоже, искренне разделял мнение своего клиента о пресловутом месте женщины.

Мы переглянулись и дружно пожали плечами. Оркам простительно — им такое поведение предписано традициями, а вот со стороны коллеги-мужчины это уже наглость. Запомните, женщину дразнить нельзя! Сколько бы мы ни рассуждали о феминизме, нерыцарское поведение отнюдь не одобряем.

Итак, женщины-адвокаты расположились напротив мужчины-адвоката одарили его милыми многообещающими улыбками. Итак, к барьеру!

Судья хмыкнул, оглядев это демонстративное противостояние (должно быть, со стороны это смотрелось забавно). Зато он оказался в достаточной степени профессионалом, чтобы оставить личные неурядицы за порогом зала заседаний.

Едва он начал слушание, как дверь рывком распахнулась и в зал ворвались две весьма колоритные дамы.

Женщина постарше вырядилась в плиссированную юбку и застиранную вязаную кофту. Помада ярко-фиолетового цвета и ярко-алые ногти вкупе с пергидролем на голове довершали образ. Младшая (лет сорока), судя по внешнему сходству, дочь или сестра, была одета в эффектные «леопардовые» лосины и розовый блестящий топик, который едва не лопался на мощной груди. Хм, если по-моему, обладательнице таких ляжек не стоит носить лосины. Впрочем, подобное не стоит надевать независимо от степени стройности.

Удовлетворенно оглядев участников процесса, пораженных таким количеством красоты, дамы проследовали в зал. Младшая игриво улыбнулась и прямиком отправилась к истцу, и судя по сияющей улыбке, которой он ее одарил, отношения между ними были более чем нежными. Выходит, это и есть разлучница?! М-да, после завершения процесса нужно будет посоветовать истцу хорошего офтальмолога, да и психолог не помешает.

На мгновение мне показалось, что она усядется на колени почтенному орку! Но нет — плюхнулась рядом, а с другой стороны уселась будущая теща. Говорят, что стоит посмотреть на тещу, чтобы увидеть, какой будет твоя жена через двадцать лет. Впрочем, истца это, казалось, совершенно не смущало.

Как я уже упоминала, у орков не приняты межрасовые браки, но похоже, господин Гомгот совершенно потерял голову. Ведь имея пятерых законных детей, можно не опасаться за чистоту крови.

Эти особы даже не потрудились спросить разрешения судьи!

— Встаньте и представьтесь. На каком основании вы вторглись в суд? — резко потребовал тот, хмуря седые брови.

— Мы — заинтересованные лица! — ничуть не смутившись, хором ответили они.

От такой наглости растерялся даже судья. Тут опомнился представитель истца и заявил ходатайство о привлечении к участию в деле третьих лиц, заинтересованных в исходе спора. Разумеется, наша сторона возражала (подозреваю, что орчанки даже плакали, но этого толком не разглядишь). Однако судья все же допустил Анну Пулеметную и ее мать к участию по делу (по-моему, из чистого любопытства).

Дальше процесс пошел проторенной дорогой. Разъяснение прав, выяснение отводов, заявления и ходатайства.

Затем суд перешел к оглашению исковых заявлений. Надо сказать, что требования моей клиентки и ее подруг по несчастью вызвали неистовое возмущение даже не столько у истца, сколько у «заинтересованных лиц».

Мамаша даже вскочила с места и начала высказывать свою позицию в ключе «шиш им, все должно достаться моей дочурке».

— Не нарушайте процесс! — сохраняя каменно-невозмутимое лицо, произнес судья. — Иначе вас выведут из заседания.

У нее хватило ума заткнуться и даже склонить голову. В чем-то госпожу Пулеметную можно было понять. Если на сороковом году привалило счастье в виде зажиточного орка, то глупо его упускать!

Мы перешли к опросу сторон. Первым выступал истец. Он просил суд расторгнуть его браки, отказав при этом женам в разделе имущества.

— Вы просите полностью отказать в исках, или частично? — уточнил судья.

— Полностью! — отчеканил истец.

— То есть вы считаете, что ваши жены вообще не имеют имущественных прав? — с иронией поинтересовался Ярешин.

— Таков обычай моего народа! — процедил господин Гомгот, уничижительно посматривая на сжавшихся орчанок.

Судья посмотрел на него с сомнением. С одной стороны, мужская солидарность заставляла его поддержать позицию истца, а с другой стороны, банальное человеческое сочувствие тянуло его на сторону ответчиц.

Так до конца и не определившись, он заметил:

— Суду понятна ваша позиция. Есть еще вопросы к истцу?