Аромагия (СИ) - Орлова Анна - Страница 87

— Опять вы за свое! — возмутилась я, но скорее по инерции, и принялась массировать мочку уха (говорят, это помогает справиться с дурнотой).

— Что? — удивился Исмир, кажется, совсем обо мне позабывший. — А. Нет, я не вас имел в виду.

— Благодарю! — едко ответила я, однако возмутившийся организм не дал закончить столь любопытный разговор. Больше не в силах сдерживаться, я ринулась из комнаты, прижимая руку ко рту и мечтая поскорее выбраться на свежий воздух.

С силой распахнула дверь, едва не пришибив ею какого-то лакея (надо думать, он подслушивал, так что поделом!).

— Мирра, куда вы? — услышала я за спиной удивленный вопрос Исмира, но, разумеется, не остановилась: промчалась по лестнице, не обращая внимания на изумленные взгляды слуг, и вихрем вырвалась на улицу…

Я глубоко, с наслаждением вдыхала влажный солоноватый воздух. Смаковала, как самые лучшие духи, запахи грязи, мокрого камня, шерсти, подгорелого хлеба, пирогов с яйцом и луком. На поднятое к небу лицо падали редкие капли дождя. Вдох-выдох-вдох-выдох… Тошнота, удавкой стянувшая горло, постепенно ослабляла хватку.

— Простите, — низкий голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

Я промолчала в ответ, понимая, что Исмир заранее знал, какое действие окажет на меня этот визит. Так что извинялся он лишь для проформы.

— Простите, — повторил он, остановившись за моим плечом.

— Надеюсь, вы довольны? — вопрос прозвучал устало.

— Полностью, — заверил он, по-прежнему стоя у меня за спиной.

Столь близкое присутствие нервировало, заставляло задерживать дыхание, чтобы только не чувствовать мягкого дуновения сандала, приправленного толикой лаванды — сочувствия.

— Тогда я пойду, — губы слушались с трудом. В голове прояснилось, но противная слабость отдавалась дрожью в руках.

Исмир вздохнул, кажется, досадуя.

— Госпожа Мирра, я еще раз приношу вам свои извинения, — произнес он церемонно. — Сейчас я вызову кэб и отвезу вас домой.

— Благодарю, я лучше пройдусь пешком.

— В таком случае я вас провожу, — решил он, и я не выдержала, обернулась.

Лицо Исмира было спокойным, взгляд ясным, и аромат сандала — безмятежности — вдруг рассердил меня.

— Это лишнее, — я отвернулась и, бросив: — До свидания, господин дракон! — пошла вниз по улице. Мокрые булыжники под ногами, ветер в спину, ароматы рыбы, горячего вина и жареного бекона — что может быть лучше для прогулки?

Даже не оборачиваясь, я чувствовала, что дракон следует в нескольких шагах позади, что меня, признаюсь, совершенно устраивало. Я устала, бесконечно устала, только усталость эта не имела никакого отношения к ноющим мышцам и физическому голоду. Взгляд мой скользил по фигурам и лицам прохожих, которых, несмотря на дождь, было много. Рабочий люд, редкие джентльмены, испуганно озирающаяся барышня под нелепым в такую погоду кружевным зонтом… Ингойя смотрела на меня сотнями глаз и десятками окон, манила витринами и дразнила ароматами. В голове, кажется, не осталось ни одной мысли, только размеренное движение и запахи: вкусные, отталкивающие, изысканные…

Потому Ингрид, стоящую у витрины аптеки, я узнала, только когда она меня окликнула:

— Госпожа Мирра, какая чудесная встреча! — голос Ингрид звенел почти искренней радостью. Впрочем, встреча со мной в обществе Исмира ее действительно была для нее подарком.

— Взаимно, — ответила я, с некоторым трудом водружая на место привычную маску вежливости.

— Надеюсь, с вами все в порядке? — встревоженно спросила Ингрид. — Вы так бледны! Может быть, переутомились?

— Что вы, прогулки по морскому берегу пошли мне на пользу! — заверила я, хотя сарказм выпирал из этой фразы, как запах спирта из только-только составленных духов.

Ингрид опустила глаза, покусала розовые губки и сказала растерянно:

— Вы меня не любите, правда?

Что можно на это ответить? Разве что:

— Вы ошибаетесь. — Прозвучало корректно, хотя не слишком уверенно.

— Не любите, — покачала головой она. — Конечно, я догадываюсь, почему…

— Хм, — произнесла я глубокомысленно. Удивительная незамутненность!

— Вы вправе меня ненавидеть! — продолжила она экспансивно. — Но я очень надеюсь, что вы сможете меня понять и простить. Любовь господина Ингольва…

— Госпожа Ингрид, — сказала я резко. — Я не хочу это обсуждать.

— Конечно, — она то ли вздохнула, то ли всхлипнула, как обиженный ребенок. — Я понимаю. Но поверьте, я не желаю вам зла!

— Разумеется, — согласилась я. При определенной доле снисходительности можно признать, что так оно и было. В конце концов, она вполне могла, скажем, подбросить не ужа, а гадюку. Хотя столь необычный для Ингойи способ убийства вызвал бы повышенный интерес полиции.

— И мне так вас жаль, — продолжила она тихо. Пахло от нее ванилью, фиалками, миндалем и острым перцем — не разобрать, духи это или чувства. Уже не в первый раз я замечала, что Ингрид необыкновенно умело обращалась с запахами, так изящно переплетая ароматы тела, косметики и эмоций, что вычленить из этой композиции отдельные элементы не представлялось возможным.

— Право, не стоит, — заметила я, чувствуя себя несколько странно. Передо мной, несомненно, разыгрывался спектакль, но с какой целью?

— Стоит! — возразила она вдруг так громко, что на нас обернулся какой-то пожилой джентльмен. — Я так переживаю из-за вашего сына!

— Из-за моего… сына? — повторила я непонимающе.

— Ну как же?! — похлопала ресницами Ингрид. Любопытно, она их подкрашивает? Уж очень необычно смотрятся темные ресницы при таких светлых волосах. — Разве вы не знаете, что в Хэймаэль эпидемия? Конечно, я уже выразила господину Ингольву свои соболезнования…

— Эпидемия, — повторила я тупо. Вдруг мне стало не хватать воздуха. Боги, милосердные мои боги, только не это!

Я сжала кулаки, заставляя себя изобразить спокойствие. Нельзя позволить ей увидеть, как больно мне сейчас.

— Вы так бледны, госпожа Мирра, вам нехорошо? — заботливо осведомилась Ингрид, и только вдруг пробившийся едкий йодистый аромат насмешки никак не сочетался с участливым тоном.

— Что вы ей сказали? — резко спросил у нее вдруг оказавшийся рядом Исмир, осторожно придерживая меня за локоть. Теперь мы трое стояли на пороге аптеки, а из-за стекла выглядывал заинтересованный хозяин. Я мягко высвободилась из рук дракона.

Ингрид лукаво посматривала на Исмира. Надо думать, она преподнесет Ингольву эту сцену под таким соусом, что меня сегодня же ждет очередной скандал. Впрочем, сейчас это волновало меня меньше всего.

— Правду! — заявила Ингрид безмятежно, поправляя ленты на шляпе. — В кадетском корпусе, где учится сын госпожи Мирры, свирепствует эпидемия. Говорят, уже больше десятка покойников.

Я на мгновение прикрыла глаза. Какая же она змея! Хотя Ингольв наверняка считает ее милой девочкой, но мужчинам вообще не стоит доверять в таких вопросах.

— Вижу, вас это радует, — голос Исмира звенел льдом, и пахло от него мятой и базиликом — внимание и трезвый расчёт. — Надеетесь, что он женится на вас после… обретя возможность получить свободу?

«После смерти сына» он сумел вовремя проглотить, и я была за это благодарна.

— Почему нет? — согласилась Ингрид спокойно и поправила роскошный меховой воротник. Казалось, ее нисколько не заботило, что под усиливающимся дождем дорогая вещь скоро придет в негодность.

— Неужели вы всерьез полагаете, что такой поворот устроит… заинтересованные стороны? — Ингольв поднял брови.

От его брызжущего имбирем и лавандой насмешливого сочувствия Ингрид дернулась, и выражение безмятежного покоя на ее лице словно треснуло, как фарфоровая ваза.

— Я бы не стала на это рассчитывать, — собственный голос показался мне похожим на карканье.

— Почему же? — снисходительно спросила она, уже почти оправившись.

В другой момент превосходство на ее лице меня задело бы, но сейчас все мои мысли были только о Валериане. И об Ингольве — ведь он не мог не знать!