Второй фронт - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 72

— Посланы два разведчика, оба не вернулись.

— Как вы думаете, капитан, предположение обереста Кляйне верным? — поинтересовался полковник.

— Оно не противоречит логике, — осторожно ответил капитан, вместо, да или нет.

— Возможно и так, но в свете новых событий, его предположение о сильной и хорошо вооруженной группировке русских, что скрывается в этих лесах не лишена смысла.

Капитан облегченно вздохнул. У Кляузе было несколько теорий. Первая: та, что озвучил полковник. Сам оберест изучив рапорта за последний месяц, предположил, что у этой группировки (вот смеху-то) есть даже авиация. Тут встает вопрос, что же они так долго сидели в своем лесу? Теория вторая: русские забросили своих диверсантов, много, те подготовили аэродромы подскока, и уничтожив мосты и ближайшие комендатуры сейчас охраняли эти аэродромы. Кляйне предположил, что следующие налеты будут на немецкие города. Капитан принял именно эту версию, поэтому и направил батальон к развилке, в случае чего батальон помешает русским. Сил для этого должно было хватить, да и приданный мотоциклетный взвод, поможет в поисках. Третья теория: о русском народе. Чушь про партизан капитан не воспринял всерьез, фантазия у обереста была буйная. Они кто? Освободители! Капитан сам видел, как радовались им приграничные жители.

— Возможно, там были так же небольшие мобильные группы диверсантов противника, — осторожно ответил капитан.

— Потеря связи с нашими подразделениями на этой территории, — ткнул полковник, в жирно обведенный неправильный овал на карте, — сильно ударило по управлению тыловыми службами. Перед Варшавской станцией стоят несколько эшелонов, командующий разрешил снять пехотную дивизию следующую к фронту. Тот батальон, который вы капитан отправили передовым отрядом, был из этой дивизии. Через два дня пешим порядком они будут у Владимир-Волынска. А пока усильте разведку, думаю мотогруппы тоже можно переправить понтонами?

— У нас нет мотогрупп, только небольшие подразделения фельджандармерии…

Тут в кабинет быстро вошел молодой адъютант и что-то прошептал на ухо полковнику. Отпустив офицера, полковник хмуро сказал:

— Понтонного моста больше нет, уничтожен с воздуха, капитан, в городе слышна сильная оружейно-пулеметная стрельба. Связь с городом снова потеряна…

— Товарищ старшина, смотрите что твориться! — воскликнул небритый военнопленный, и указал грязным пальцем с искусанным ногтем, в сторону двигавшейся колонны немецкой пехоты.

Посмотреть было на что. В будущем подобную ситуацию назвали бы просто ДТП, в местное время, столкновение военного транспорта на встречных курсах.

Какой-то шальной немецкий водитель выскочил из-за небольшого бугра поросшего лесом, и врезался ехавшим передовым советский броневик БА-20 с грубо намалеванным крестом на башне, видимо реквизированный в городе. Это был единственный броневик у пехоты, не считая десятка мотоциклистов что шныряли по бокам колонны, изредка вырываясь вперед.

Но удивило бойца не это, мимо пехотной колонны в это время как раз проезжала очередная колонна из двадцати грузовиков. Вот на них как раз и показывал небритый.

Из-за столкновения пехотная колонна встала. Вперед разгневанным козликов рванул кто-то из командиров. Странное было не это, а то, что грузовики тоже встали. Расстояние между машин было по пятьдесят, а где и шестьдесят метров, то есть они растянулись почти в то же расстояние что и батальон пехоты.

В тот момент как боец показал на машины, тенты их резко и быстро задрались, и с расстояния в двадцать метров, фактически в упор по немецкой пехоте заработали пулеметы. Видимо командиры, что разработали эту операцию, просчитали ситуацию, поэтому работали не по два крупнокалиберных пулемета, а по пять-шесть ручных с каждого грузовика.

— Мать моя женщина?! — изумленно и как-то вдохновенно выразился старшина, жадно наблюдая за бойней.

В это время они упустили действия сержанта, за которым наблюдали, и не видели, как он вытащил из нагрудного кармана… часы?! посмотрел на них, недовольно скривился и пробормотал себе под нос:

— На две минуты раньше начали.

Дальше он встав, спокойно направился к вышке. План, разработанный командирами буквально час назад 'на коленке' сработал как надо, на него никто не обращал внимания. Спокойно достав из карманов галифе гранаты, он с затяжкой кинул их на вышку. Через секунду в его правой руке появился ТТ, и вслед за двумя разрывами наступательных гранат, раздалось три пистолетных выстрела. Замерший от неожиданной стрельбы за колючкой патруль, упал замертво. Разрывы гранат и выстрелы гремели по всему лагерю, план по освобождению военнопленных близился к завершению. Расстрел обреченного батальона еще не закончился, а к лагерю уже направлялись две машины набитые красноармейцами. Когда они приблизились к воротам, находящиеся рядом пленные рассмотрели сборную солянку из милиционеров, пограничников и бойцов НКВД в кузове. Тут даже тупому стало понятно, что власть меняется.

— Немцы хорошо воевать умеют. Наши немного запоздали, — услышал старшина сбоку.

Повернувшись, он увидел стоявшего рядом с невозмутимым видом сержанта, только в этот раз без бинтов на руке, спокойно перезаряжавшего пистолет.

— Что?

— Я говорю, немцы хорошие вояки. До рукопашной дошло, — кивнул сержант на четыре горевших грузовика и разбросанных рядом с ними в послебоевом беспорядке людей в защитных гимнастерках и френчах мышиного цвета. Там как раз начали работать санитары. Практически все грузовики были выведены из строя ответным огнем, сидевших в кузове бойцов спасли мешки с песком, что были наложены со стрелявшего борта.

— Почему наши опоздали? — переспросил старшина.

— Танкисты должны были продольным огнем поддержать стрельбу, да не успели. Танки старые, ломаются часто, вон один на тросу, наверняка опоздали из-за него.

— Попадет им?

— Еще как, — кивнул сержант, — потери невосполнимы. Командир наверняка под трибунал попадет.

— Что с нами будете… товарищ сержант? Знаете?

Беседовавших командиров давно окружила толпа пленных, ловя каждое слово, поэтому этот вопрос поддержала одобрительным гулом.

— Знаю, — кивнул паренек: — Те, кто попал в лагерь по ранению или в беспамятстве, тех сразу в карантин и по распределению. Если сами сдались, тот тут особисты разбираться будут. Как, почему? С командирами сложнее… Там на приемном пункте, вам пояснят.

— А вы откуда знаете? — поинтересовался заросший до глаз, здоровенный боец в рванной гимнастерке с бурыми пятнами крови.

— Да мы уже третий лагерь освобождаем. Всегда одно и тоже, видите, все наши к тому строению отошли, охраняют? Там архив. При первом освобождению несколько пленных под видом разгрома пытались поджечь архив чтобы скрыть свои делишки, но мы тогда успели среагировать и потушить… Стрелять пришлось. Дальше понятно, в личных делах все написано, дальше опрос и в действующую часть. Уже отработано все.

Бойцы вслед за сержантов потянулись к воротам. Где уже поставили столы и лавки, за которыми сидели бойцы и записывали подходивших по очереди пленных, позади них стояли две походные кухни и дымили трубами. Хотя, теперь уже бывших пленных интересовали не кухни, есть конечно хотелось, а водовоз что разворачивался сейчас у ворот. Жажда мучила сильнее голода. Видимо сержант не соврал, говоря, что освобождают они не первый лагерь, все было хорошо организованно, и освободители знали, что нужно бывшим пленным. Старшина же, остановившись у колючей проволоки заграждения и оперившись рукой о столб, смотрел на стрелковую змею, идущую к городу.

— Вернулись, вернулись же, — бормотал он, и по его щекам текли скупые мужские слезы.

— Товарищ командир, там наши в городе, — разбудил лежавшего на старом матрасе мужчину в командирских галифе, мальчишеский шёпот. Рядом с раненым висела ремень с кобурой, и капитанский френч.

— Что?.. Погоди Михайло, какие наши? — со стоном подтянув к себе костыль, стараясь не тревожить перебинтованную ногу, поинтересовался мужчина.